Богумил Ногейл - Сказочное наказание
Замок лежал передо мною как на ладони, во всей своей красе. Через распахнутые окна можно было видеть чисто выбеленные комнаты, я даже отыскал взглядом собственную постель с деревянным зубчатым изголовьем. В комнате над нашей спальней, неподалеку от окна, сидел профессор Никодим в огромной широкополой шляпе и осторожно обстукивал молоточком рамку картины, уперев ее в колени. Тук-тук-тук — улавливал мой слух, и я убедился, что можно и без бинокля определить, чем он занят. Соскользнув с дерева, я в задумчивости побрел обратно в замок. Если бы не то обстоятельство, что лицо наблюдателя показалось мне страшно знакомым, я бы махнул на все рукой и поспешил окунуться в бассейн. Но тут…
Подойдя к воротам, я сунул руку меж прутьев изгороди и отодвинул предохранитель задвижки. Ворота со скрипом раздвинулись и снова закрылись. Очутившись во дворе, я почувствовал, что голова моя пылает, но совсем не от жаркого летнего солнца. Я направился было к газону — поделиться своими тревогами с Иваной и Мишкой, но там их не было. И вообще весь первый этаж словно вымер. Лишь из каморки возле бывшей инспекторской слышался легкий шорох, и поэтому я тоже перешел на шепот:
— Станда, это вы здесь? Можно войти?
В дверях загремел ключ, и в коридор высунулась голова нашего командира. Болезненно прищурившись, он отступил, пропуская меня внутрь.
— Быстрее, а то у меня снимки в фиксаже.
Я влез в каморку и, ничего не видя, застыл на месте. В глубине мерцала полоска зеленовато-желтого света, но, для того чтобы двигаться, этого было мало.
— Сейчас привыкнешь, — проговорил Станда, — после света глаза должны привыкнуть к темноте. Что это ты обо мне вспомнил? Скучно стало, да?
— Да нет, — ответил я. — Скорее, опять какая-то загадка.
— Брось, пожалуйста, — вяло и без всякого интереса промямлил Станда, возвращаясь к своему занятию. — А ты, часом, на солнце не перегрелся?
— Может, и перегрелся, но загадка никакого отношения к солнцу не имеет. Я сейчас видел парня, который рассматривал в бинокль наш замок. Сидел на сосне и глазел на комнату профессора.
Силуэт Стандиной фигуры распрямился, и я увидел рядом с собой его позеленевшее лицо.
— А ты не фантазируешь? — недоверчиво спросил он.
— Честное слово, — поклялся я и выложил все, что пережил в последний час.
Станда слушал меня молча, потом пинцетом вынул из фиксажа несколько фотографий, бросил их в бачок с водой и зажег свет. Мы оба на мгновение заслонили глаза ладонями.
— Мне эти загадки поперек горла, — проговорил Станда и выловил из чана отливающую блеском мокрую увеличенную фотографию. — Ты говоришь, лет тридцать? Значит, на мальчишескую выходку не похоже…
Подойдя поближе, я заглянул Станде через плечо. У него на ладони лежал снимок нашей торжественной встречи на фоне министерской «Татры-603». Оглядев одно за другим наши сияющие довольством лица, я хотел отпустить какую-то шуточку насчет объемистого Тондиного брюха, но тут взгляд мой упал на лицо водителя роскошной машины.
— Вот он! — воскликнул я. — Этот тип с биноклем!
— Ты что, спятил? — вздрогнул Станда. — Да ведь это шофер министерства.
— Нет, это он, он, — твердил я, тыча пальцем в фотографию.
Станда тут же шлепнул меня по рукам.
— Погоди, дай просохнуть. Может, при дневном свете она будет совсем другая.
Я хотел было снова возразить, но тут из коридора донесся крик. Кричали несколько человек. Станда бросил фотографию в бак и резко распахнул дверь. За дверью стояли Ивана, Мишка и — Алена!
5. Я им покажу муравьев!
В жизни часто бывает так: сделаешь доброе дело, и это почему-либо обернется тебе боком. Эту мудрость я усвоил не из книг, а познал на собственном горьком опыте. А если точнее, на Аленином.
Оказалось, что, когда Быстроножка добралась на винтицкой трясогузке до Градиште и осчастливила матушку своим появлением, пани Ванькова вдруг спохватилась, что у нее нет дрожжей, а хотелось бы испечь сдобную булку. Алена, как примерная дочь, тут же вызвалась сбегать в кооперативный магазин, чем и заслужила родительскую похвалу. И если вы считаете, что субботним утром дрожжей нигде не продают, то ошибаетесь. Продавщица живет в Градиште и с пониманием относится к рассеянным хозяюшкам. Увидев Алену, она рассыпалась в любезностях, потому что ей очень хотелось узнать самые свежие новости о нашей жизни в замке: тогда на воскресных посиделках первенство среди товарок было бы ей обеспечено.
Быстроножке скрывать было нечего, и она выложила все как есть. И заслужила восхищение не только от заведующей кооперацией, но и от ее сына Влади, который сделал Алене знак, чтоб она подождала его на улице.
Владя Турек, известный у нас под прозвищем Владя-кооператор, увлекался Аленой с тех пор, как она помогла ему разрешить «математические» проблемы. Дело в том, что его матушка вбила себе в голову, что воспитает из Влади преемника. При Владиных успехах, которые наш классный оценивал на тройку, а иногда и на двойку, замысел этот выглядел весьма смелым. Однако за последнюю четверть Владе удалось с помощью Быстроножки добиться более высоких оценок и учиться на четыре и пять. В свидетельстве об окончании восьмилетки у него стояла желанная пятерка, обведенная красным кружком, и пани Туркова вздохнула с облегчением. Спокойнее стала жизнь и у нашего классного, потому что теперь он мог ходить за покупками, не опасаясь бесконечных сетований несчастной продавщицы.
Но я отнюдь не собирался ехать за семь верст киселя хлебать, как выражается мой отец, когда рассказчик отклоняется от темы. Так вот, Владя-кооператор проговорился своей наставнице по математике, что по чистой случайности (а как же еще!) прослышал, как Ярда Шимек и Карел Врзал держали военный совет, собираясь в новый поход против «дурацких графов», живущих в замке Ламберт. И что месть за изгнание из компании они назначили на ночь с субботы на воскресенье. Возмездие будет таким ужасным, что мы посинеем с ног до головы. Было ли это образное выражение или на самом деле друзья собирались выкрасить нас в синий цвет, Владя точно не знал, но обратил внимание, что два дня назад они закупили в магазине у его матери пять бутылочек краски для печатей. А немного позднее он услышал еще, как они шушукаются о тайнике в лесной сторожке, но опять-таки не смог понять, о какой сторожке идет речь.
Быстроножка тотчас смекнула, в чем дело, мигом отнесла дрожжи домой, попрощалась с удивленными предками и — скок-поскок! — отшагала пять километров до Винтиц.
Не успела Алена досказать, а Мишка уже закипел от ярости. Лицо у него сделалось кровожадным.
— Я им попомню муравьев!
— Тайник мы уже отыскали, — отозвалась Ивана. — Он был в куче листьев за сторожкой, но там оказалась только одна бутылочка, пузатенькая такая, с широким горлом.
— Ее мы уже оприходовали, — добавил Мишка. — Эх, привяжем субчиков к дереву и разделаем под орех с головы до ног.
— Очень примитивно, — отозвался Станда. — Увидев, что краски нет, они отложат месть и придут в другой раз, когда вы их не ждете. Пусть они даже не подозревают, что мы о чем-то знаем, пусть начнут действовать, вот тут-то мы и схватим их за руку. Я бы прежде всего выяснил, с какой целью они заготовили так много краски.
— Да ведь это яснее ясного! — сказал я. — Они хотят вылить ее в наш бассейн.
— Как же мне это сразу в голову не пришло? — Ивана звучно хлопнула себя по лбу. — Ну конечно, поэтому их веселило, как мы посинеем с головы до ног.
Мишка презрительно надул губы:
— Дурачье! Не полезу же я в такой бассейн, где чернильная вода, я ведь не дальтоник.
— А я знаю! — вдруг вскрикнула Алена и покрутила пальцем у нас под носом. — Они совсем не такие дураки, как считает Мишка. В тайнике у них хранилась такая круглая свинцовая палочка. Там мы ее и оставили, потому как не поняли, зачем она. А сейчас я вам все продемонстрирую, дайте-ка мне эту бутылочку с краской.
Ивана вышла на лестницу и принесла низенькую, но довольно толстенькую бутылочку, похожую на большую чернильницу.
— Смотрите и удивляйтесь, — сказала Алена и поставила бутылочку на ладонь. — Вот они снимают пробку, кладут сверху толстую свинцовую дощечку и осторожно опускают бутылочку на дно бассейна. Ничего не произойдет до тех пор, пока кто-нибудь из нас не бултыхнется в воду и не перевернет бутылочку. Один миг — и мы как черника.
— Вот это да! — Я не мог скрыть своего восхищения, хотя это была выдумка наших врагов.
Станда погладил Алену по волосам.
— Какая умница наша Алена! Сразу видно, насчет проказ вы мастера. Но и работать умеете, — поспешил он добавить, увидев, что мы надулись. — А теперь нужно успеть подготовиться к их приходу. Прежде всего сейчас же водворить бутылочку на место. Разумеется, налив в нее простой подкрашенной воды и добавив крахмалу, — тогда никто и не заметит, что краска стала жидкой. Далее — под сараем лежат два ручных насоса. Пусть Лойза с Аленой проверят, исправны ли эти насосы, они очень нам пригодятся. Наконец, подыщите себе подходящее укрытие, поближе к опушке леса, но и не слишком далеко от калитки. Когда все будет сделано, я скажу, как действовать дальше.
