Драконье лето - Олег Игоревич Кожин
– Я вообще-то… – хмуро начала Варя, – я пришла…
Еще один снежок угодил ей в ногу. Два следующих просвистели над самым ухом. Варя растерянно отступила. Она хотела крикнуть, чтобы девочки немедленно прекратили заниматься глупостями, но очередной метко брошенный снаряд запечатал ей рот вместе со словами.
– Ну ладно!.. – свирепо промычала Варя, утирая лицо и отплевываясь.
Под градом выстрелов с крепостной стены она наклонилась, быстро слепила несколько снежков и с диким криком ринулась в атаку. Она уворачивалась и кувыркалась, подбегала вплотную к «воротам», чтобы тут же отступить под шквальным огнем защитниц. За качелями удобно было прятаться, а от песочницы – стрелять. Варя поскальзывалась, падала, теряла боеприпасы, не замечая, что хохочет и взвизгивает вместе с сестричками.
Наконец ловким броском она угодила в голову Яне. Та, трагически вскрикнув, повисла на стене. Оля тут же вскинула руки вверх, вышла на открытое место.
– Я сдаюсь! – закричала она тонким испуганным голоском. – Мир?!
– Вот еще! – хмыкнула Варя, от души запустив снежком ей в живот.
От неожиданности Оля крякнула и села в сугроб. На стене закудахтала убитая Яна. Не в силах долго сдерживать смех, сползла на утоптанный пол крепости и загоготала, дрыгая ногами. Оля вторила ей, держась за живот. Сидя между ними, Варя смеялась как сумасшедшая. Щеки раскраснелись и трещали от широких улыбок, из-под шапок выбились мокрые волосы, варежки слиплись от намерзшего снега, но сейчас они были просто тремя девочками, без обид и претензий друг к другу.
– Варь, прости, что мы тогда слиняли, – отсмеявшись, сказала Яна.
– Да, нехорошо получилось, – наморщила носик Оля. – Мы забыли, что ты бабу Тоню первый раз видишь.
– Заигрались, – подтвердила Яна. – Она же только когда оборотень быстрая, а так – обычная бабка…
– Она кто?! – выпалила Варя, удивляясь непонятно чему.
– Обычная бабка…
– Да нет же!
– А, ну так да! Это же и ежу понятно! Оборачивается псиной – значит, оборотень! Вот если бы она в гробу спала и кровь сосала – была б вампиром, а так…
Янина рассудительность приводила Варю в замешательство. Никак не получалось взять в толк: неужели можно запросто беседовать о таких вещах?!
– А что, здесь и вампиры есть? – настороженно спросила она.
– Не, – отмахнулась Яна. – Одна баба Тоня. Но ее только ночью бояться надо. Днем она даже на улицу не выходит. А вампиров тут нет. Мы бы знали.
– Откуда?
– А мы всех здесь знаем. И всё. Мы сюда не первый год приезжаем.
– Кстати, а как вы сами сюда попадаете? – задала Варя давно волнующий вопрос.
Сестрички хитро переглянулись. Варе показалось, что они о чем-то неслышно переговариваются.
– Есть одна дорожка, но мы тебе про нее не расскажем.
– И не покажем, да-да!
Яна пожала плечами, а Оля добавила, точно извиняясь:
– Тебе пока нельзя. Рано.
– Вот еще! – вспыхнула Варя. – Я вам маленькая, что ли?
Сестрички синхронно покачали головами. От Вари не укрылось, что то одна, то вторая украдкой поглядывают на угол дома. Тот самый, из-за которого появилась незадачливая дама с собачкой.
– Ах так?! – Варя вскочила на ноги, отряхнула коленки. – Тогда я сама найду! Не очень-то мне ваши секреты нужны!
Она зашагала к выходу со Двора, и сестрички покорно поплелись следом. Они о чем-то шушукались, перемигивались, общались тайными знаками. Варе вновь показалось, что они затевают какую-то недобрую шалость, но отступить не позволяла гордость.
За углом оказалась дорога, соединяющая улицу Пушкина с проспектом Ленина. Пустынная, занесенная снегом, она выглядела заброшенной. Сразу за дорогой начинался лес. Не парк, как в нормальном мире, а самый настоящий лес, дикий, непричесанный. Тонкая свеженатоптанная тропинка пересекала дорогу и пряталась в обглоданных кустах.
С этой точки Варя могла разглядеть за деревьями набережную Онежского озера, смутно угадывала скульптуры, «Единство» например. Здесь все было примерно так же, но все же иначе. Слева должен шуметь проспект Ленина, но до сих пор оттуда не выехало ни одного автомобиля. Окна в здании педагогической академии не горели. Шумные студенты не бежали на пары, не курили тайком за углом. На улице не было ни одного живого существа, кроме воронов, сидящих на верхушках деревьев. Огромные, черные, они изучали Варю, и от этого гастрономического интереса девочке становилось не по себе.
Справа дорожка уходила наверх – там, за перекрестком и бассейном, была мамина работа. Отсюда не видать, да Варе и не хотелось знать, в какую мрачную постройку превратилось вечно стоящее на ремонте здание Национальной библиотеки. С этой стороны тоже не было ни людей, ни машин. Только бесконечные сугробы, напоминающие песчаные барханы.
Безлюдность угнетала. Голый лес чуть слышно поскрипывал, словно терлись друг о друга огромные зубы. Изредка, перекликаясь, насмешливо каркали вороны. Здесь и в помине не было притягательной магии Двора. От снежной пустыни веяло тоской, одиночеством и… смертью. Да-да, именно смертью тянуло от промерзших стволов незнакомых деревьев, от заброшенной дороги, от пустых окон, затянутых ледяным узором. Варя поежилась и отступила обратно, под защиту Дворовых стен.
– Пфффф, я же говорила, слабо ей! – раздался громкий презрительный голос.
Варя резко обернулась, пунцовая, как помидор. Сестрички резко отвели глаза, старательно делая вид, что эту фразу мог сказать кто-то другой. Соприкоснувшись лбами, Ярвинен зашушукались так отчаянно, что Варя, не слыша и трети слов, поняла – это про нее. «Маленькая еще», «куда лезет», «не найдет» – долетало до Вари, ледяными когтями царапая ее гордость.
За девочками на крыльце стоял бука-Егор, как всегда в одном лишь черном спортивном костюме. Варя плохо различала лицо под капюшоном, зато чувствовала пытливый внимательный взгляд. Он-то и стал решающим. Мнение незнакомого мальчишки почему-то показалось невероятно важным. Во всяком случае, важнее, чем мнение злючек Ярвинен.
Упрямо сжав губы, Варя круто развернулась. Шагая к тропке, подумала: какие же, в сущности, глупые эти сестрички. Ну чего тут искать, когда больше нигде нет следов? Когда протискивалась между живой изгородью высотой почти по плечо, показалось, что ветки нарочно цепляются, скребут по куртке, норовя порвать.
Варя съехала по склону, стараясь не касаться покрытых инеем деревьев. Кора их напоминала сморщенную кожу рептилии, змеи например, и от одной только мысли, чтобы дотронуться до них даже сквозь перчатку, Варины плечи вздрагивали от омерзения. Ветвистые своды плотно заштриховывали пасмурное небо цвета сырой бетонной стены. Под ними тишина правила безраздельно. Давила настоящим ужасом, не размениваясь на дешевые спецэффекты вроде поскрипывания или вороньего ора.
Незаметно для себя Варя стала передвигаться настороженно, пугливо озираясь по сторонам. Деревья росли не густо, но почему-то видимость между ними была никакой. Густая тень застилала все свободное пространство, перетекая,
