Кристофер Робин - Элизабет Рудник

Теперь они могли отправляться хоть на прогулку, хоть в поход.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Мадлен начинало казаться, что их «прогулка» не пройдёт так гладко, как она думала. Они без проблем добрались до станции, но когда оказались на вокзале, всё немного усложнилось. Мадлен понимала, что нельзя просто взять и подойти к окошку кассы с четырьмя говорящими игрушками. К счастью, Винни знал, что делать, ведь он уже был на вокзале с Кристофером.

– А теперь нам нужно сыграть в тихий час, – сказал медвежонок, быстро объяснив друзьям правила игры.

И когда зверушки обмякли у Мадлен в руках, она подошла к стойке.

– Один билет, пожалуйста, – сказала она. – И карту Лондона. – Опуская руку в карман за деньгами, Мадлен случайно уронила Ушастика. Тот с глухим ударом приземлился на пол.

– Ай, – пробормотал он. – Как обычно.

Мадлен изобразила улыбку и быстро протянула деньги кассиру. Затем, прихватив билет и карту, отошла от стойки. Надо было срочно сесть в поезд, пока, не дай бог, ещё чего не случилось.

К счастью, они очень скоро нашли свой поезд, а в нём и пустое купе. Мадлен наспех заказала пять стаканов чая – к немалому удивлению проводника – и уселась в кресло. Поезд стал отъезжать от станции. Рядышком с Мадлен сидели её новые друзья: довольный Винни объедался мёдом, а все остальные – кроме Хрюни, которого слегка укачало в шаткой обстановке поезда, – смотрели в окошко.

Когда поезд приблизился к городу, стал накрапывать лёгкий дождик. Капли ритмично барабанили по стёклам. А на фоне хмурого серого неба залитое тёплым светом купе казалось ещё удобнее и уютнее. Если бы не дурное самочувствие Хрюни, у них вышла бы просто идеальная поездка.

– Отвлекись, Хрюня, – сказал Тигруля, когда несчастного побледневшего поросёнка чуть не стошнило. – Слушай! Это будет моя капля, – добавил он, показывая на капельку по ту сторону окна. – А это будет твоя. Устроим гонки!

– Д-давай п-поп-п-пробуем, – согласился Хрюня, переводя взгляд на окно.

Двое друзей подгоняли и подбадривали свои капли. Мадлен, улыбаясь, наблюдала за ними. Но вдруг улыбка исчезла с её лица.

– Ох, Винни, наверное, в пансионе не будет так весело, – сказала она.

Когда они покинули загородный дом, она на какое-то время забыла о том, что её ждёт в реальном мире. Но теперь, когда на горизонте показались очертания городских небоскрёбов и она увидела, как веселятся её новые друзья, на неё накатила грусть.

– Тогда зачем туда идти? – заметил Винни, как будто это было очевидно.

Мадлен задумалась.

– Если я отвезу папе эти бумаги, – рассуждала она, – может, он так обрадуется, что не отправит меня туда. Мечты просто так не сбываются, Винни. За них нужно бороться. – Она замолчала, вспоминая слова отца. – Без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Винни кивнул:

– Ну да, – согласился он. – А ещё Ничего всегда выливается в замечательное Что-то.

– Что? – переспросила Мадлен. Эта мысль была для неё в новинку. У них дома ничегонеделание было под запретом. – Кто тебе такое сказал?

Ответ Винни её немало удивил.

– Кристофер Робин, – сказал Винни.

Мадлен покачала головой:

– Что-то не похоже на папу, – сказала она.

– Это потому что говорю я, Винни, – пояснил глупенький мишка.

Мадлен против воли расплылась в улыбке. Но потом медвежонок продолжил:

– А ещё он говорил, что счастлив только тогда, когда счастлива ты.

Улыбка тут же улетучилась с её лица. А вот это уже точно не похоже на папу.

– Думаю, ты ошибаешься, Винни, – сказала она, чуть не плача.

Но Винни помотал головой:

– О, клянусь, мы все это слышали. Или я не я. Но я это я. Такие дела.

В этот момент капелька Хрюни первой соскользнула со стекла, и поросёнок завизжал от радости. Мадлен оглянулась, довольная, что можно отвлечься от грустной темы. Ей очень хотелось поверить Винни. Но если она и правда так много значила для папы, то почему он вечно выбирал работу вместо того, чтобы с ней играть? И почему тогда он хотел отправить её в пансион?

Она выглянула в окно: город неумолимо приближался. Она не знала ответы на эти вопросы. По крайней мере, пока. Но, возможно, если она поможет ему – и его соратникам – сохранить работу, тогда он передумает.

* * *

Но Мадлен не успела хорошенько всё обдумать, потому что поезд очень скоро прибыл в Лондон. И теперь ей нужно было позаботиться о том, чтобы добраться до «Саквояжей Уинслоу». А значит, ей предстояло поймать такси и каким-то образом незаметно провести в офис четырёх зверушек.

Поймать такси оказалось проще пареной репы. Мадлен сотни раз видела, как это делают её родители, и знала, как окликнуть большой чёрный автомобиль, а затем назвать водителю адрес. Однако кое-что сделать оказалось совсем непросто. А именно убедиться в том, что плюшевый квартет у неё под боком себя не раскроет. В отличие от Винни, все остальные ни разу не были в Лондоне, и им страсть как хотелось получше рассмотреть всё и вся.

Тигруля подскочил и выглянул в окно. Но вместо домов он увидел собственное отражение. Решив, что это ещё один Тигруля, он разинул рот от изумления:

– Эй! Что за...

– Тигруля, – нервно шикнул на него Хрюня. Он зыркнул на водителя как раз в тот момент, когда тот снова перевёл взгляд на дорогу. Он наверняка наблюдал за ними в зеркало заднего вида. – Что ты делаешь?

– Я только что увидел самого нелепого в мире самозванца! – сказал Тигруля.

Услышав голоса, таксист на мгновение оглянулся:

– Что ты говоришь, деточка? – спросил он.

Мадлен сглотнула:

– О, ничего, – попыталась она сказать самым будничным тоном, а не тоном маленькой девочки, разъезжающей на такси в компании четырёх говорящих зверюшек. – Просто говорю сама с собой.

А потом она наклонилась к Тигруле и прошептала ему на ухо:

– Тигруля, тише!

Но Тигруля и без того был тем ещё непоседой. А тут он вообще повстречал самозванца! Ну как тут можно было притихнуть? И не успела