Иоанна Хмелевская - 2/3 успеха
— Ещё бы! Да ты что, слепой, что ли? Ведь по её липу ясно видно! И в глазах такой страх! Я сначала тоже не сообразила, выскочила, как дура, с этим паном Боровинским. Эх, не надо было! Этот кто-то в её квартире… не знаю… в общем, может ей что-то нехорошее сделать. Она хотела хоть нас уберечь!
— И ты думаешь, я так спокойно отсюда уеду? — возмутился Павлик. — Похоже, на неё действительно напали, надо спасать. Нажимай кнопку её этажа! Нет, лучше второго!
В этот момент лифт с обычным своим подскоком остановился на первом этаже. Павлик тут же нажал снова кнопку второго.
Пока ехали, Яночка лихорадочно рассуждала:
— Напали вряд ли, тогда она прошептала бы нам «Милицию!» или «Помогите». Тут что-то другое…
— Так надо узнать, что именно! — кипятился брат.
— А как узнаешь? Ясно же, больше звонить в дверь нельзя.
— Проследим за теми, кто выйдет?
— Проследим, но спрячемся внизу! И старинный лифт опять стал медленно спускаться на первый этаж.
На первом этаже уже довольно долго дожидался лифта некий молодой человек. Звали его Доминик Левандовский, он недавно закончил институт и в настоящее время работал над диссертацией, тема которой была чрезвычайно актуальной: «Психология ребёнка». Сквозь застеклённую дверцу лифта пан Доминик разглядел в кабине мальчика и девочку, очень милых и на вид культурных детей, которые катались в лифте вверх и вниз, причём делали это безо всякого удовольствия. Явление чрезвычайно заинтересовало молодого научного работника. Неисповедимы тайны детской души! Возможно, данный случай представит новый интересный материал для будущей диссертации. Молодой учёный решил обязательно пообщаться с детьми. Если, разумеется, ему удастся их перехватить. Бдительно прислушиваясь к звукам, издаваемым лифтом, паи Доминик понял, что сейчас памятник старины движется опять вниз, и учёный на всякий случай заранее схватился за латунный шар ручки.
На уровне второго этажа Павлика осенило:
— Если мы будем внизу, как я узнаю, что именно тот тип вышел из квартиры пани Наховской? Самое умное — ждать на втором или третьем этаже. Лучше на третьем. Если он надумает спускаться на лифте, то пока его вызовет, я сто раз успею по лестнице спуститься. А если сразу станет спускаться по лестнице, я тем более успею.
Яночка согласилась — логично. И пожалуй, лучше действительно ждать его на третьем, чтобы видеть дверь квартиры, из которой выйдет злоумышленник.
— И вообще на лестнице безопасней. Похоже, по ней никто не ходит, все ездят на лифте. Какого же мы дурака сваляли, что Хабра не прихватили!
— Ясно, дураки. Теперь без него никуда! Мальчик подождал, пока внизу лифт выполнит свой ритуальный подскок, и уже собирался нажать кнопку третьего этажа, но у пана Левандовского реакция оказалась лучше. Он успел распахнуть дверь лифта.
— Нам на третий! — невежливо пробурчал Павлик и невежливо нажал кнопку своего этажа, не поинтересовавшись, на какой собирается подняться вошедший мужчина.
Пан Левандовский точно знал, что только что дети спустились с четвёртого, и твёрдо решил ехать туда, куда и они.
Как только лифт двинулся, молодой человек вежливо спросил своих соседей по лифту:
— Вы разрешите задать вам вопрос? Яночка так же вежливо ответила:
— Задавайте, пожалуйста.
В этот момент лифт подпрыгнул на третьем этаже и остановился. Все вышли. Пропустив первыми детей, учёный муж вышел последним, уже на ходу говоря:
— Я позволил себе обратить внимание на тот факт, что вы в этом лифте совершили… гм… несколько поездок, неоднократно поднимаясь вверх и спускаясь вниз. Мне бы хотелось узнать причину и цель этих… гм… поездок. Скажите, вы катались просто для удовольствия?
— Какое там удовольствие! — проворчал Павлик.
— Удовольствие? — удивилась Яночка. — Ничего себе удовольствие, ведь этот лифт каждый раз подпрыгивает! Нет, мы не для удовольствия. Мы… мы обсуждали очень важную проблему, вот и не заметили, что катаемся в лифте. Вам пришлось ждать? Извините, пожалуйста.
— Понятно, — ответил пан Левандовский, довольный тем, что понял психологическую подоплёку непонятного явления. — А не могли бы сказать мне, что за проблема? Может, вы пришли в гости к кому-то из нашего дома, и проблемы могли возникнуть в связи с этим?
— Нет, — коротко и сухо ответила Яночка. Воцарилось тягостное молчание. Прервал его Павлик. Не найдя культурной замены выражению, которое так и просилось на язык: «А вам какое дело?», мальчик неопределённо заметил:
— Есть у нас кое-какие проблемы… Пан Левандовский, психолог, способный молодой учёный, словно читал мысли мальчика. Он понял, что тот из хорошей семьи, не хочет грубить, но и не собирается откровенничать с незнакомым человеком. Это наверняка брат и сестра, очень похожи. И по всей видимости, не намерены рассказывать незнакомому человеку о своих проблемах. В таком случае ему остаётся лишь сказать правду.
— Видите ли, — с улыбкой сказал молодой человек, — я пишу диссертацию о психологии…
Пан Левандовский замялся, не желая произносить слово «дети», зная, как многие из них не любят, чтобы их считали детьми. Особенно в подростковом возрасте. Молодой учёный с честью вышел из трудного положения.
— … о психологии молодёжи, — сказал он. — И я был бы вам очень признателен, если бы вы могли уделить мне немного времени. Я очень дорожу мнением молодёжи.
— Именно нашим? — не поверил Павлик.
— Именно вашим. В данном случае я столкнулся с весьма нетипичным фактом. Обычно де… молодое поколение катается на лифтах по двум причинам. Или, если хотите, преследуя две цели. Первое — это доставляет им истинное удовольствие, нечто вроде качанья на качелях. Искреннее и неприкрытое наслаждение в его чистом виде. Второе — удовольствие другого порядка: не дать другим воспользоваться лифтом. Поступок весьма неблаговидный и удовольствие крайне предосудительное, но все равно удовольствие. В вашем же случае не наблюдается ни один из этих видов удовольствия. Вот это меня и заинтересовало, и, если не возражаете, мне бы хотелось обсудить с вами этот феномен.
Если бы пан Доминик просто расспрашивал Павлика и Яночку, не обосновав так научно и убедительно причины своего любопытства, дети наверняка постарались бы поскорее отделаться от назойливого приставалы. Теперь же они совсем иначе отнеслись к просьбе молодого учёного. И не только потому, что она льстила их самолюбию. Яночка сразу сообразила, какие практические выгоды можно извлечь из этой беседы. Ведь им с Павликом все равно надо было дожидаться здесь каких-то неизвестных злоумышленников — выйдут же они когда-нибудь из квартиры пани Наховской! И одно дело торчать двум подросткам на лестнице незнакомого дома в глупом ожидании, и совсем другое — на той же лестнице беседовать с жильцом этого дома. А прервать беседу можно в любой момент.
Павлик был немало удивлён, когда сестра вдруг согласилась побеседовать с этим болтуном и разрешила ему задавать вопросы. А тот страшно обрадовался и задал первый:
— Тогда скажите, почему свои проблемы вы решили обсуждать именно в этом доме.
Так ей и надо!» — с некоторым даже злорадством подумал о сестре Павлик. Ему было интересно, как она выйдет из глупого положения, в которое сама же себя и поставила. Что сестра не намерена открыть их тайну чужому человеку, он не сомневался. Тогда что же она станет говорить?
А Яночка спокойно, без малейшей заминки пояснила:
— Видите ли, в этом доме живёт один знакомый нам человек. Точнее, это не наш с братом знакомый, а нашего семейства. Этому человеку мы должны были кое-что сказать, мы виделись с этим человеком и сказали, а теперь подумали, что сказали не очень-то понятно. И решали, стоит ли идти к этому человеку ещё раз или неудобно.
— А этот человек живёт на третьем этаже или на втором?
— На четвёртом.
— А тогда зачем же вы сначала поехали на второй этаж, а потом на третий?
Уже понявший тактику сестры, Павлик подключился к беседе:
— На третий по ошибке, я просто нажал не на ту кнопку.
Как и Яночка, он не совсем соврал. Точнее, не сказал всей правды. Кнопка и в самом деле была нажата не та.
— А на второй?
— На втором мы хотели немного подождать, — небрежно сказала Яночка, — но вот теперь и не знаем, стоит ли. У того человека был гость. Мы подумали — может, гость быстро уйдёт, тогда можно будет вернуться и сказать что нужно. А возможно, нет смысла ещё раз беспокоить человека. Вот мы и решали.
Учёный получил ответ на свой вопрос, относительно лифта все стало ясным. Однако попутно дети затронули очень интересный психологический аспект: ответственности, честности, порядочности, выполнения своего долга и пр. А кроме того, Доминик Левандовский чувствовал, что дети ему сказали далеко не все. Да, они честно ответили на его вопросы, но ни слова не проронили о том, что их самих беспокоило. А беспокойство ощущалось просто физически, в этом психолог не сомневался. Его же как раз интересовали истинные намерения и чувства детей, подспудные механизмы, управляющие поведением.
