Роберт Стайн - Зомби чёрной бездны
Ведь совсем недавно я не могла ее открыть, даже когда дергала за ручку двумя руками.
Теперь же она оказалась широко распахнутой. Я повернулась к Питеру.
— Как тебе удалось открыть подвальную дверь?
— Я не открывал, — удивленно возразил он. — Я даже не прикасался к ней.
Я покосилась на дверь.
— Очень странно.
— Ребята, вы пойдете в следующую пятницу на игру? — спрашивала Эдди. — Может, прогуляемся после ее окончания или посидим где-нибудь, расслабимся?
Не успели наши одноклассники ответить, как в разговор встрял Питер.
— Мне подарили на день рождения новый компьютер. Мощный, прямо ого! Круче не бывает! Вы играете в «Гонки с мертвецами»? У меня теперь есть новая версия. И угадайте, что у меня есть еще? Футбол НФЛ на будущий год!
Зак даже слегка присвистнул.
— У тебя новая версия? Вот это полный улет! Питер кивнул.
— Угу. Отпадная графика. Не оторвешься. Моджо обнял моего брата за плечи.
— Ты мой кумир! Где твой компьютер? Пошли! Покажешь, как он работает!
— Э-гей! Мы можем сыграть в три пары рук, — говорил Зак, торопливо шагая за ними. — Питер и я против тебя, Арчибальд!
Они едва не оттолкнули нас с Эдди и торопливо направились наверх, в комнату брата. Через несколько секунд дверь за ними захлопнулась.
Мыс Эдди так и застыли внизу, возле входа. Мы были в шоке.
— Что же случилось? — наконец спросила Эдди. — Может, мы что-то не так сказали?
— Нет, просто Питер в своем репертуаре, — вздохнула я, пожимая плечами. — Нет, все-таки мне хотелось бы оказаться единственным ребенком в семье. Можно ли это как-нибудь устроить?..
Не прошло и двух дней, как я пожалела о том, что произнесла эти слова. И почувствовала себя ужасно скверно.
Через два дня мой кошмар начался со стука во входную дверь.
Глава IV
НЕЗНАКОМЕЦ В ТЕНИ
Воскресным утром мои родители готовились к своей очередной деловой поездке. К счастью, они уезжали всегда ненадолго. Как обычно, мама успела упаковать целый чемодан, пока папа решал, какие ему взять с собой галстуки.
Я прислонилась к дверному косяку родительской комнаты и наблюдала за ловкими движениями маминых рук. Полоски оранжевого утреннего света падали сквозь оконные жалюзи на неубранную постель.
Питер высоко подпрыгивал на матрасе, и одновременно с ним прыгал и мамин чемодан.
— Почему я не могу поехать с вами? — орал мой
братец. — Почему вы никогда не берете меня с собой?
Мама посмотрела на него из-под нахмуренных бровей.
— На свете существует такая мелочь, как школа, — ласково напомнила она.
— Я все догоню, — не унимался брат. — Почему вы не хотите меня взять с собой? Почему мне всегда приходится торчать дома с Даниэллой? Она приглашает всех своих подружек и устраивает вечеринки, а меня прогоняет спать!
— У-а-а! Питер! — закричала я. — Не ври! Отец взглянул на меня прищуренными глазами:
— Ты что, собираешься устроить сегодня вечеринку?
— Конечно, нет, — ответила я ему и посмотрела на Питера. После чего добавила не без сарказма: — Я намерена посвятить все свое время заботе о милом младшем братике.
— Я сам о себе позабочусь, — пробурчал Питер. Отец наклонил голову набок (так он делает всегда,
если что-нибудь обдумывает).
— Даниэлла, ты точно не хочешь, чтобы тетя Кейт побыла с вами все это время?
— Нет, не хочу! — почти закричала я. — Мы обойдемся и без нее. Правда, папа. Я ведь уже и раньше оставалась с Питером вдвоем. Ты забыл?
— Ну все, нам пора отправляться, — озабоченно произнесла мама, взглянув на часы. Она резко захлопнула чемодан и застегнула его. — Мы вам позвоним из Кливленда, — сказала она мне.
— Эй, подожди. Ты забыла мои галстуки! — воскликнул отец.
Через несколько минут, после объятий и поцелуев, обещаний звонить и всяческих предостережений и призывов быть осторожными, мои родители покинули дом и взяли курс на аэропорт.
Я смотрела им вслед, пока их машина не скрылась за поворотом. Потом я повернулась к Питеру.
— Помоги мне помыть тарелки.
— Я не могу, — ответил он. — Сейчас по ящику классные мультики. — С этими словами он повернулся и выбежал из кухни.
Я тяжко вздохнула. Ну и денечки мне предстоят! Питер всегда становится абсолютно невыносимым, когда мама и папа уезжают, оставляя его на меня.
Я стала переносить посуду в раковину. И вот именно тогда и услышала, как кто-то постучал во входную дверь. Три раза. Довольно настойчиво.
Поначалу я подумала, что это мама с папой впопыхах забыли что-нибудь.
Но почему они тогда просто не открыли дверь и не вошли?
Стук раздался снова. И опять три раза. Отрывисто.
— Войдите! — крикнула я. И тут же побежала по длинному холлу и сама отворила входную дверь.
— Эдди!
На моей подруге были надеты лиловый свитер и ярко-голубые леггинсы. Светлые волосы свободно падали на плечи.
— Я попробовала позвонить, но мне показалось, что звонок не работает, — сказала она.
— Он еще не включен, — объяснила я и сделала шаг назад, открывая ей дорогу в дом. Казалось, что вместе с моей подругой в дом вошел и солнечный свет. — Мои родители только что уехали в аэропорт. Я тут одна вместе с Петром Великим.
— Что ж, тогда не будем терять время, — отозвалась она, проходя вслед за мной в нашу гостиную.
— Что ты задумала? — поинтересовалась я, глядя на большую книгу, которую Эдди держала под мышкой.
— Даниэлла, я придумала, что нам представить в школе на конкурс.
— На какой такой конкурс? Не понимаю тебя.
— Ну что тут непонятного? На тот самый смотр талантов, о котором мы с тобой недавно слышали… — Она сморщила носик. Потом чихнула. — У вас что.
пыльно.'
— Немножко, — ответила я. — Родители так торопились, что у них даже не хватило времени прибраться. Ну, так что же ты придумала?
— Гипноз, — ответила Эдди, и ее зеленые глаза сверкнули восторгом. — Я собираюсь тебя загипнотизировать!
Я сделала шаг назад.
— Ты шутишь, да? Ты ведь ничего не знаешь про искусство гипноза, да и я тоже. И с какой стати я должна позволить тебе меня гипнотизировать?
— Я совсем не собираюсь действительно тебя гипнотизировать. Мы просто притворимся, что это так. Понимаешь? Сделаем вид. Вот почему я и купила эту книгу.
Она развернула толстый фолиант так, чтобы я могла видеть его обложку, и я прочла название: «Гипноз для всех».
Я нахмурилась и пристально посмотрела на свою лучшую подругу.
— Ты серьезно?
— Из этой книги мы узнаем, как все устроить, чтобы получилось, словно взаправду, — сказала Эдди. — Я буду делать вид, что ввожу тебя в транс. А потом я заставлю тебя вернуться во времени назад, назад и еще назад, к твоим прежним жизням.
Я скрестила руки на груди.
— К каким еще таким прежним жизням?
— Мы что-нибудь придумаем, — ответила Эдди. — Получится просто здорово! Даниэлла, ты расскажешь несколько диких историй про свою жизнь в прошлом. Зрителям это понравится. Они поверят в то, что ты им скажешь!
Я подошла к окну гостиной и ощутила на лице тепло ярких солнечных лучей. На улице гоняли на велосипедах два мальчика, а с ними большой пес по кличке Рекс, немецкая овчарка наших соседей.
Я уже собиралась снова повернуться к Эдди, как что-то задержало мой взгляд. Полускрытый в тени старого кривобокого тополя, растущего в нашем дворе, стоял какой-то мужчина.
«Кто это?» — подумала я, испытывая странный приступ страха.
Я прищурилась, чтобы разглядеть его получше. В это время он отошел от дерева, и я увидела, что он одет в черный плащ и черные слаксы. Лица его я не разглядела. Оно все еще оставалось в тени. Но я видела, как он, скрываясь за истерзанным стволом дерева, глядит на наш дом, задрав голову.
Зачем ему понадобился наш дом? Что он тут высматривает? И кто он такой?
— Что случилось? — спросила Эдди, подходя ко мне.
— Хмм… Я сейчас вернусь, — ответила я.
С громко стучащим сердцем я пересекла комнату и направилась к входной двери. Потом я высунулась из нее и, прищурив глаза, посмотрела на яркий свет солнца.
— Эй! — крикнула я мужчине, стоявшему за деревом. — Что вы там делаете?
Он не ответил. От порыва ветра зашелестели над головой побуревшие листочки, а по земле закружились маленькие вихри опавшей листвы. Старые деревья задрожали и закряхтели.
Я сложила ладони рупором и снова крикнула:
— Эй, вы? Что вам тут нужно? Никакого ответа.
Не дав себе времени подумать, я распахнула дверь настежь и побежала к дереву. Накануне шел дождь, и мои туфли утонули в мягкой, сырой почве. Порыв ветра закружил вокруг меня пожухлую листву. Я поежилась от осеннего холода.
— Эй!
Очутившись под кроной тополя, я удивленно открыла рот.
