Мария Некрасова - Большая книга ужасов-10. Месть крысиного короля. Доктор-мумия. Костыль-нога. Вечеринка для нечисти
– В сортире, – нашелся Пашка, – он на улице, стучать будет – мать не услышит!
– А если теть-Нюся ночью выйдет?
– М-дя... А, придумал – в бане! Она тоже на улице, только ночью туда никто не сунется!
– Пошли.
Пашка взял у меня Костыль-ногу, я покрепче стиснул бабульку, и мы пошли запирать ее в баню.
– Игорек?! За что?! – Голосила она. Пришлось опять зажать ей рот:
– Шумите много. Вот Ногу привяжем, спрячем, тут же вас и выпустим.
Бабулька обреченно кивнула, и я вновь почувствовал себя скотиной: кажется, она была готова на все ради меня.
Баня стояла шагах в двадцати от дома, и это было здорово. Пускай бабулька хоть песни поет – теть-Нюся ее не услышит.
– Я буду ждать тебя! – томно выдала бабулька и запечатлела на моей физиомордии деревянный поцелуй. – Возвращайся скорее, вместе попаримся!
О чем она говорит – мы же деревяшки! Париться нам неполезно.
Мы на цыпочках взлетели в Пашкину комнату и продолжили развлекуху. Мне теперь никто не мешал, я мог спокойно держать Костыль, а Пашка – привязывать его на ниточку. Ниточка выглядела тонкой, а Костыль – внушительным.
– Может, сперва веревку попробуем? – предложил я, но опоздал. Пашка привязал Костыль, двумя руками ухватил катушку и скомандовал:
– Пускай!
От неожиданности я ослабил хватку. Нога выскользнула от меня, рванула, оборвав нитку, и, оглушительно стуча, поскакала к дверям.
– Держи! – одним прыжком я скакнул ей наперерез, а Пашка схватил ее сзади.
– Уф! Нитки не помогли, – резюмировал он. – Покажи-ка ей головку чеснока, может, смирнее станет?!
Я взял со стола чеснок (Пашка успел выложить) и, держа на вытянутой руке, стал медленно подходить. Если он убивает вампиров, то значит, и Ноге может сплохеть. Убивать ее в наши планы не входило – мы тогда не сможем никого расколдовать. Нога нервно постукивала, вырываясь от Пашки. Черт ее знает, как она себя чувствует! Ее ж не спросишь! Я на всякий случай спросил:
– Будешь хорошо себя вести?
Нога стукнула об пол. Ну и как это понимать?
– Ослабь чуть-чуть хватку, может, она образумится.
Пашка ослабил. Ноге, кажется, только того и надо было: она вырвалась, дала Пашке по башке и – опять к дверям!
Нет, я успел ее перехватить, но мы ж так весь поселок перебудим, е-мое!
– Давай привяжем ее к чему-нибудь и будем караулить по очереди, а то мы так и упустить можем.
– Угу, – кажется, Пашку тоже достали эти игры. – Только к чему привязывать?
Я оглянулся, в поисках подходящего предмета. Стол-стул она, пожалуй, унесет с собой, сильная, зараза. Шкаф? Шкаф может и не унести, но чтобы к нему привязать, придется отодвинуть его от стены – нашумим. Кровать? И плюхнуться сверху для надежности...
– Давай, – согласился Пашка.
Я осторожно отодвинул от стены кровать и окрутил ее веревкой:
– Тащи сюда.
Пашка подтащил Костыль и уложил на кровать, как ребенка. Я быстро затянул узел, один, другой...
– Примотай покрепче.
Я начал приматывать Костыль к кровати. Костыль трепыхался, но лежал. Пашка ругался, но держал. Я прикручивал молча. Так нас и застала тетя Нюся.
Глава 9
Вечеринка деревянных солдатиков
– Что вы расшумелись среди но... – «чи» она уже не говорила, а скрипела. Деревянным голосом, как мы с Пашкой. Вот так за пару секунд: подошла, глянула – и готово.
– Теть Нюсь, вы не волнуйтесь, мы расколдуем вас! Видите, мы ее поймали, она не убежит. Осталось только придумать, что за Лучшая Деревяшка такая. Эта нога статуями никого не делает, просто деревенит, хуже уже ничего не случится... —Я оправдывался, как маленький, но что мне было делать?!
Тетя Нюся медленно оглядела свои ноги, руки и нас с Пашкой. Пашка стоял, согнувшись в три погибели над кроватью (еще держал Костыль), я тоже – только с веревкой в руках. Опомнился, затянул последний узел, встал ровно.
– Видите? Мы живы, только деревянные. За ночь придумаем, что сделать, а утром выстругаем – и все. Хуже не будет...
– Не будет, говоришь? – Теть-Нюся включила свет и уставилась в зеркало.
Это она зря. Вы только прикиньте, как выглядит деревянное лицо!
Тетя Нюся придирчиво осмотрела себя, провела рукой по буратинистому деревянному носу:
– Да, ты прав. Хуже не будет. – И пообещала: – Выдеру. Обоих. Только расколдуемся сперва.
Пашку это вполне устроило. Меня – тоже. Остались пустяки – расколдоваться.
– Ну и что же вы придумали? – спросила тетя Нюся уже спокойно, но ответить нам не дали. С грохотом распахнулась форточка, захлопали десятки крыльев, и в комнату влетела стая дятлов.
– Хай, камрады!
Я узнал Долбодуба. Он влетел в окно и приземлился на магнитофон, прямо на кнопку «Плей», и дом наполнило знакомое «Тунц-тунц».
– Йооо! – Дятлы расселись на мебели и начали танцевать, пристукивая клювами: «Тунц-тунц! Тунц-тунц»!
Я опомнился первым:
– Долбодуб!!!
Дятел радостно вспорхнул на спинку кровати, прямо передо мной:
– Нормально, чел! Это хорошие ребята, я им рассказал, какой ты клевый диджей! Они все тя уважают, правда, камрады?
– Да! – рявкнули дятлы хором.
– Так это ты их сюда позвал? – ожила теть-Нюся. – Немедленно гони, слышишь?! Весь поселок перебудим, как я соседям в глаза смотреть буду?!
Я повернулся к Долбодубу:
– Слышал?
– Ну ты че? – обиделся дятел. – Я ж народ пригласил!
– Вали, говорю. Теть-Нюся шутить не любит, получим оба.
– Ты про ту чиксу? – Дятел невежливо показал лапой на мою тетку. – Так мы ее щас задобрим! Эй, Долбоклеп!
Я уже понял, к чему он клонит:
– Не надо, слышишь?! Валите по-хорошему лучше!
Долбодуб критически посмотрел на меня:
– И тебе тоже надо расслабиться. Слышь, Долбоклеп, дай им по березовому соку, а то больно груженые!
Долбоклеп уже сидел у меня на плече:
– Не нада!
– Спокойно, камрад, открой ротик...– Ни кружки, ничего в лапах у дятла не было, и я уже понял, как он собирается поить меня соком:
– Прекратииииии!
А вот рот открывать мне не следовало. Дятел приоткрыл клюв, задергал головой и «Буээээ!» – выдал мне порцию березового сока на физиономию. Он же птица! Они всегда так кормят своих птенцов... Рот захлопнуть я успел, хотя все равно противно.
– Фу! – я спихнул дятла. – Птичьи мозги, уберетесь вы когда-нибудь?!
– А это идея! – подхватил Долбодуб. – Камрады! Мы тут сейшн устроили, напылили-напачкали, айда убираться!
О нет! Захлопали крылья, залетали по комнате мелкие предметы, один дятел попытался поднять веник и с хрустом уронил его мне на башку. Тетя Нюся с открытым ртом наблюдала безобразие. Наконец очнулась.
– Выдеру! – пообещала она и бесцеремонно вытащила ремень из Пашкиных брюк. Брюки упали.
– Выдеру! – Рявкнула тетя Нюся и, размахивая ремнем, поскакала по комнате за дятлами, как Фрекен Бок за Карлсоном.
– Всех выдеру! – лютовала моя тетка, лихо перепрыгивая через стулья. Дятлы кружили над ней. Они, может, и рады были бы улететь, но с перепугу потеряли выход.
– Шухер, камрады! – вопил Долбоклеп. – Чокнутая чикса! Полундра! – наверное, он очень испугался, если впихнул в одно предложение весь свой словарный запас.
– Выдеру! – Гнула свое теть-Нюся, пытаясь вскарабкаться повыше – на шкаф.
Эту милую картину узрели соседи (дядя Боря и тетя Валя, как потом представил мне Пашка). Они услышали музыку в три часа ночи и решили наведаться к нам со скандалом. Дядя Боря решительно распахнул дверь и выдал заготовленную фразу:
– Что ж это твори... – правильно, «ца» он уже не говорил, а скрипел, потому что Костыль-нога никуда не делась, а лежала себе паинькой на кровати, наблюдая нашу колбасню. Интересно, почему на дятлов она не действует?
Тетя Валя и сказать ничего не успела, только глянула из-за мужниного плеча, что там такое творится, и тут же принялась ощупывать свое лицо – здравствуй, дерево.
– Вы не волнуйтесь, мы ее пойма... – Только я начал оправдываться, как ввалился еще пяток соседей, тоже, наверное, поскандалить из-за громкой музыки. Они решительно ворвались в комнату, сбив по дороге тетю Валю и... Угу. Никогда не буду ходить в гости без приглашения. Пусть соседи хоть дом взрывают!
– Что ж ета делаеца-а-а! – заголосила тетя Валя.
А за ней другая соседка:
– Людям спать не дают, в деревяшки превращают!
Я хотел было заметить, что никто их сюда не звал: сами пришли, сами превратились, но вместо этого опять стал оправдываться:
– Мыеепоймалимывсехрасколдуемблабла...
Меня все равно никто не слушал, все толпились у зеркала. Даже мужчины. Была охота любоваться!
– Вы озверели что...
Можно, я не буду говорить, кто вошел, и что с ним стало, и как он договаривал «ли»?
Через полчаса в Пашкиной комнате был целый взвод деревянных солдатиков – полпоселка. Вторая половина, должно быть, крепко спала и не слышала музычки. А может, была глухой или нескандальной... В общем, спаслась. Дятлы разлетелись под шумок. Теть-Нюся еще сидела на шкафу с ремнем, а Пашка придерживал спадающие брюки и затравленно оглядывался на деревянных соседей:
