Елена Усачева - Лекарство от иллюзий
– Как это так – не будет праздника? – пронеслось по классу, и все вдруг снова заговорили одновременно.
– Почему?
– У-у-у-у!
– Нечестно!
– Почему это мы из-за других страдать должны?
– Даешь Новый год!
– Я требую тишины! – шарахнул журналом о стол Червяков.
– Вот ведь дура! – повернулась к Олесе Кур-баленко. – Не могла все тихо сделать. Обязательно надо было спектакль устраивать?
– Мы деньги нашли, – зашептала ей в ответ Маканина. – Это Васильев их потерял!
– Да кого это теперь волнует! – скривила красивое лицо Лиза. – Можешь эти деньги знаешь куда засунуть! Он же из-за твоих воплей теперь не даст праздник устроить.
– Но Алевтина разрешила…
– Щаз, – ухмыльнулась Курбаленко. – Разбежалась! После такого тебя из школы выгонят…
– Тишина в классе! – На первую парту снова с грохотом опустился журнал – О ваших безобразиях уже вся школа знает. А теперь еще и срыв урока…
– Так ведь он последний, – напомнил Когтев. – Четвертные оценки уже выставлены.
– Я их вам легко переправлю!
– Не имеете права! – Стас заметно побледнел – свою тройку он считал настоящим чудом и манной небесной.
– Это я-то не имею права? – грозно сдвинул брови Юрий Леонидович. – Да кто вы такие, что мне здесь условия ставите?! О каком празднике может идти речь, если вы из простого сбора денег целое представление закатываете? Беленькая, ты где была все это время? В школе без году неделя, а уже прогуливаешь? Сидоров! Это что за выходки? Забыл, что тебя на испытательный срок сюда перевели? Маканина, про тебя я вообще молчу! Собрался класс хулиганов! Что вы на меня смотрите? Друг на друга смотрите! Не я вам испортил праздник, а вы сами себе!
– Из-за одной психопатки все накрылось медным тазом, – простонала Курбаленко.
– На себя посмотри! – прошипела ей в спину Олеся.
– Получили, да? – обрадовался Васильев, который уже всерьез опасался, что вечеринку проведут без него. – И правильно!
Маканина оглянулась на Сидорова, который спокойно сидел на месте, постукивая конвертом с билетами по парте.
– Васильев, иди за Алевтиной Петровной, приказал математик.
Андрюха с готовностью пролез через стул Ксюши и устремился к выходу.
– А мы все равно проведем праздник, – вдруг громко произнес Сидоров.
– Не проведете! – повернулся к нему Червяков.
– Проведем. – Генка достал из конверта первый билет. – Только не в школе, а у меня.
– Ты что? У тебя же бабушка! – ахнула Мака-нина.
– С бабушкой мы разберемся. – Первый билет Сидоров протянул Быковскому. – С ней договориться можно.
– А что? – От осознания важности момента Павел встал. – Клевая идея!
Второй билет достался Стеше.
– Завтра, часам к трем. – Генка шел по ряду и вкладывал билеты в протянутые руки. – Там написан пароль. По нему вы войдете в квартиру. Девчонки, приходите часа на два пораньше, чтобы успеть все подготовить. Плотникова, значит, за тобой подарки!
– Считай, что они уже куплены… – Аня с интересом смотрела на свой билет. – Я там классных клоунов присмотрела…
„Клоунов…“ – больно стукнуло в голове Мака-ниной. – Цирк и есть. Шапито».
Сидоров дошел до учительского стола и уже протянул билет Рязанкиной, когда раздался грозный окрик Васильева:
– Не бери! Ксюша взяла билет за уголочек и задумчиво повертела его в воздухе.
– Не смей! – не успевший выйти из класса Андрюха застыл в дверях.
– А я схожу, – громко произнесла Курбаленко, демонстративно вкладывая билет в дневник. – И даже приду пораньше, чтобы помочь с готовкой. Стеша, ты пойдешь со мной?
Беленькая до того была изумлена всем происходящим, что не сразу смогла ответить.
– Маканина тоже не откажется нам помочь? – нарочито громко спросила Лиза. – Павел, потаскаешь нам сумки?
– Обязательно, – тут же отозвался Быковский.
– И я приду, – растерянно согласилась Олеся. – Тортик куплю.
– Да какой торт! – возмущенно заорал Васильев, срываясь с места. – Вы что тут колбаси-тесь?
– Слушай, убавь громкость, голова уже болит, – поморщился Павел, пряча свой билет в портфель.
– А музыка? – запрыгала на месте от нетерпения Смолова.
– Я вам сейчас устрою музыку! – рассвирепел Червяков, выбегая в коридор.
– Оркестр с фанфарами скоро прибудет, прокомментировал его уход Быковский.
– Ну, вы совсем тупые! – надрывался Андрюха. – Зачем было злить Червяка? Можно было все сделать по-тихому.
– Васильев, выключи радио, – заорал вдруг Когтев. – И так ничего не слышно!
– Правда, что ты опять орешь? – недовольно протянули девчонки. – Сколько можно?
– Сейчас всем конец наступит! – От крика у Андрюхи на шее вздулись вены.
– Ну что за фигня? – тягостно вздохнул Ког-тев. – Четверть закончилась… Какие проблемы?
– Слушайте, он же и правда сейчас Алевтину приведет, – выбежала перед классом Смоло-ва. – Что делать-то будем?
– Сухари сушить, – оттолкнул ее Васильев: второго оратора рядом с собой он не терпел.
– Не посмеют! – зудел Стас. – Четверть кончилась…
– Что же делать? – Казалось, Смолова сейчас заплачет.
Сидоров отдал последний билет, подхватил с парты учебник и побежал с ним по проходу.
– Бери мел, пиши! – сунул он учебник Смоловой в руки и повернулся к остальным. – Решайте примеры! Червяк придет, а у нас урок!
– Ой, точно! – хлопнула в ладоши Плотникова.
– Так вам и поверят, – фыркнула Курбаленко. .у-у-Страница сто восемь, упражнение 455, – громко, с выражением произнес Быковский.
– Тише вы! – замахал руками Когтев, и в классе вдруг наступила тишина, только зашуршали страницы учебников.
– Короче, завтра в три, адрес на билетах, – громким шепотом произнес Генка. – Смолова, не тормози! Они уже идут.
– Адрес на билетах? – ахнула Маканина. – Когда ты успел? – От резкого поворота она чуть не навернулась со стула.
– Решай давай! – показал ей кулак Сидоров. – Смолова, пиши! Упростите выражение. Дробь. В числителе икс умножить на икс в квадрате, умножить на икс в кубе…
– Ну, вы полные кретины! – не унимался Андрюха.
Он все пытался отодвинуть Смолову от доски, но она упорно возвращалась обратно, продолжая быстро писать. На пол сыпались меловые крошки.
– Придурки! – метался между партами Васильев, вырывая из-под рук тетрадки. – Ничего у вас не получится…
– Так! – на пороге застыла Алевтина Петровна, за ее спиной показался бледный математик. – Васильев, ты почему другим мешаешь работать?
– Да они не работают, а прикидываются! – бушевал Андрюха.
– Ответ, – громко произнесла Смолова. – Икс в степени разность эниэнв квадрате, деленное на два…
Завуч долгим взглядом посмотрела на исписанную доску.
– Юрий Леонидович, здесь все правильно? – повернулась она к Червякову.
Математик тяжелым взглядом обвел дружно вставший поприветствовать Алевтину Петровну класс и поднял глаза на доску.
– Вряд ли они что-то сделают без ошибок… – проскрипел он.
– А вы зря не верите в них. – Алевтине явно понравился порядок в классе. – Я думаю, они исправятся. – Она снова заметила Васильева, явно лишнего около доски, и нахмурилась. – Хотя кое-кому это сделать не удастся. Дневник учителю дать не забудь! – кивнула она ему и вышла.
Стараясь не слишком сильно греметь стульями, класс сел.
Математик молча прошел к своему столу.
– Васильев, раз уж стоишь, то следующий пример решаешь ты, – произнес он, недовольно поморщившись. – Какой у вас там номер?
Никто никогда не ждал окончания урока с таким нетерпением, как 9-й «Б» класс сегодня. Звонок обрушился на головы учеников, неся с собой невероятное освобождение. Кабинет математики мгновенно опустел, оставив на первой парте около учительского стола двоих – Васильева с Рязанкиной.
От раздражения и злобы Андрюха кусал губы.
– Только попробуй туда завтра пойти! пел он, не глядя на Ксюшу.
– А что это ты командуешь? – Рязанкина подняла свою аккуратно причесанную головку. – Между прочим, сам виноват, не надо было все валить на новенькую.
– Да пошла ты! – Васильев попытался отпихнуть от себя парту, но учительский стол не дал ему это сделать, поэтому Андрюха ушиб руку и еще больше разозлился. – Будете меня здесь учить! Выпусти меня! – грубо толкнул он Рязанкину.
– Тебя никто и не держит. – Стараясь на него не смотреть, Ксюша вышла из-за стола.
Он выбрался в проход и направился к выходу.
– Узнаю, что ходила… – бросил он на пороге, потряс в воздухе кулаком и захлопнул дверь.
Ксюша секунду задумчиво смотрела на исписанную доску. По-хорошему, на этом празднике ей делать нечего. Это же она подтвердила, что Васильев никакого конверта не брал. Хотя она видела конверт в руках у Андрюхи. Видела… но ничего не сказала. Это была не ее проблема, а Беленькой. Если Стеша была уверена в своей правоте, так и отстаивала бы ее. Зачем спряталась? Кто бежит, тот и виноват. Поэтому новенькую Ксюше было не жалко. Обидно за Васильева, он так глупо прокололся. Если уж вести свою линию, то – до конца. Отнекиваться до победного! Впрочем, Андрюха никогда не был сообразительным… Рязанкина достала из кармана сложенное приглашение, повертела в руках. А потом решительно переложила его в портфель и захлопнула замок.
