Екатерина Вильмонт - Опасное соседство
— Погоди, Аська, я с тобой! Внизу дежурили незнакомые парни. Неужто Феликс уже успел сменить охрану?
Мы вышли во двор.
— Аська, пошли, проводишь меня!
— С какой стати? Твоя мама ведь уехала, пойдем к нам завтракать, столько всего вкусного осталось…
Но тут к нам подбежала Лялька Дубова, которой после истории с ложным доносом Макс Гольдберг дал кличку «Ля-ля-фу», по аналогии с модной песенкой «Ля-ля-фа».
— Аська, это правда, что твой дед на иностранке женился?
— А тебе какое дело?
— Да ладно тебе, скажи: жалко, что ли?
— Нет, не жалко. Правда! Женился! На иностранке! И что дальше?
— А говорят, она в окошко корзину цветов выкинула?
— Что? — оторопела я.
— А вон, погляди сама! Это не ваши цветы?
Действительно, возле мусорных контейнеров валялась давешняя корзина с лилиями. При виде поломанных, замерзших цветов щемило сердце.
— Ну ты и дура! — сказала Мотька.
— Ты зато умная! Прихлебательница!
Мотька схватила Ляльку за воротник, встряхнула её и вместе с ней повалилась на снег. Не знаю, чем бы дело кончилось, но к ним подскочил Лорд и так залаял, что Лялька взвыла, наподдала с перепугу Мотьке и бросилась бежать!
— Попадись мне еще! — крикнула вдогонку Мотька. — Вот погань! Дай руку, а то она мне локтем в живот заехала, больно!
Я помогла Мотьке подняться, стряхнула с неё снег.
— Мотя, что случилось? — спросила вышедшая из дому мама. Ей пора было в театр. — Деточка, ты ушиблась? Нет? Ну и хорошо! Идите скорее завтракать, там столько вкусного осталось!
— Не пойду! Спасибо! Но не пойду!
— Почему? Мотя, что случилось!
— Мама, да тут эта задница, Лялька, назвала её прихлебательницей! Мотька вдруг расплакалась.
— Матильда! Не смей реветь! — прикрикнула на неё мама. — Тебе в жизни ещё много всякой дряни встретится, так что, из-за всех реветь?! Сию минуту прекрати! Чтобы жить нормально, надо уметь никому не завидовать и не обижаться по мелочам! Впрочем, ты и так совсем не завистлива, а если ещё запомнишь то, чему меня научил твой обожаемый Игорь Васильевич, будешь, как говорится, кума королю: обидчивость — признак глупости.
Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.
— Тетя Тата…
— Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю! Воспитание мимоходом — самое действенное, я уверена! Привет!
И мама убежала.
— Ладно, кончай реветь, пошли к нам!
— Пошли! — шмыгнула носом Мотька.
Дома только ещё собирались завтракать. Когда все наконец уселись за стол, папа вдруг сказал:
— Аська, а ведь ты была права!
— Права? В чем?
— Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?
— Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет
И быть не может.
— Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!
— Да уж! —
— Асютка, — обратилась ко мне тетя Липа, — ты вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла деваться большая корзина цветов?
— Какая корзина?
— Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу — нет ее! Все другие на месте, а этой нет!
Все растерянно переглянулись.
— Липа, а. вы ничего не перепутали? — осторожно спросил папа.
— Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…
— Лила, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов стибрили? — засмеялся дедушка.
— Не знаю, не знаю…
— А может, Тата взяла в театр? — : предположил папа.
— Зачем? — удивилась тетя Липа. — И как она её понесет?
— Я слыхала, что в России часто воруют, — сказала Ниночка, — но это странная кража…
— Зато изысканная! — веселился дед, прекрасно знавший, в чем дело. — Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается! Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее название.
— «Гибель лилии»! — предложил папа.
— Плагиат! «Гибель розы» уже есть!
— «Вор и лилия» — сказала тетя Липа.
— Нет, слишком прямолинейно!
— Просто «Белая лилия», — включилась Ниночка.
— Слишком сопливо! Аська! Мотька!
Вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте думайте! — шумел дед.
— «Украденная белолилия», — в дух любимого Северянина предложила я.
— Уже лучше, — одобрил меня дед, — хотя слишком по-декадентски.
— «Лилейные грезы»! — воскликнул; Мотька.
И в этот момент в дверь позвонили. Я по шла открывать.
— Кто там?
— Асенька, открой, это я, Феликс!
Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым, измученным лицом что у меня сжалось сердце.
— Еще что-то случилось? — спросила я.
— Слава Богу, нет, — улыбнулся он, — просто я не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?
— Да, конечно, раздевайтесь!
— Я хотел бы поговорить с тобой и Иго рем Васильевичем, это возможно? В переднюю выглянула Ниночка.
— А, Феликс! Заходите, заходите! Вы пейте с нами кофе!
— Благодарю вас, не откажусь! Феликс вошел в столовую, поздоровался со всеми и сел.
— Игорь Васильевич! Мне надо с вами по говорить!
— Поговорим, непременно поговорим, не сперва выпейте кофе и что-нибудь съешьте на вас нет лица!»
Тетя Липа налила Феликсу кофе в большую чашку и пододвинула сливки.
— Спасибо, я черный пью!
— Липа, положи ему пирога! — потребовал дед.
Феликс выпил кофе, поел и с мольбой взглянул на дедушку.
Тот сразу все понял.
— Так, а теперь, дорогие мои, мы с Феликсом ненадолго уединимся!
Мы с Мотькой возмущенно переглянулись. Но дед, проходя мимо, нагнулся, словно бы поцеловать меня, и шепнул:
— Через пять минут жду вас у себя!
Он же гениальный конспиратор, мой дед!
Действительно, мы вскоре вылезли из-за стола и незаметно проскользнули в его комнату.
— А вот и они! — воскликнул дед. — Можете начинать свой рассказ!
Феликс, чуть помедлив, заговорил:
— Игорь Васильевич, девочки, я доставил вам столько беспокойства, что не считаю возможным держать вас в неведении. Благодаря вам, девочки, все выяснилось очень просто. Милиция по номеру машины, естественно, вышла на Аню. Та сразу сообщила, что дала доверенность на свои старые «Жигули» двоюродной сестре.
— Сестре? — удивилась Мотька.
— Да! А парень в бордовой куртке — муж этой самой двоюродной сестры. Эта сладкая парочка разработала план уничтожения меня и моего заместителя для того, чтобы во главе банка встала Аня, ни сном ни духом не подозревавшая обо всей этой истории.
— А зачем им это? — спросила я.
— Они считали, что, когда Аня возглавит банк, они смогут с помощью шантажа полностью подчинить её себе. Мол, мы тебя вознесли преступным путем, теперь поди от мойся, докажи, что ты не замешана, а потому изволь плясать под нашу дудку.
— Они что, признались?
— Да! Эта баба, кузина Ани, все рассказала со злости… Дело в том, что её муженек, как выяснилось, уже почувствовав опасность и очень не хотел вчера приносить сюда эту бомбу, но жена настояла. Тогда он сделал это, а потом смылся, прихватив все семейные денежки, не такие уж малые…
— Значит, он ещё на свободе? — встревожено спросил дед.
— Да, но уже далеко. Он ещё вчера вече ром улетел в Южную Африку. Словом — замечательное сочетание жадности, подлости и глупости! А бедная Аня тут совершение ни при чем.
— Вы уверены?
— Да! Она слишком умная женщина. Если бы она взялась за это дело, меня бы уже на свете не было! К тому же она…
— Она вас любит! — выпалила Мотька. — Как выяснилось, да… Но что бы там ни было, я дважды обязан вам жизнью! Благодарности, сообразной этому, просто не существует, но я решил вот что: у вас скоро каникулы, подумайте, поговорите с родителями, посоветуйтесь и скажите мне, куда, в какую страну вы хотели бы поехать на две недели. Я полагаю, если недельку вы в школе пропустите, ничего страшного не будет…
Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Вот это предложение!
