Джулия Кэмпбелл - Тайна зловещего родственника
Поскольку дверь открывалась наружу, прямо на узкий тротуар, а Трикси стояла перед самой дверью, совсем близко к ней, то незнакомец едва не споткнулся о девочку. В последнюю секунду та успела отступить назад и быстро виновато проговорила:
— Простите, пожалуйста. Мне очень жаль…
В глубине души она печально улыбнулась, произнося последние слова: «Жаль — то мне, конечно, гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Почему я, тупица и дура, не вняла дружескому совету Тома держаться подальше от этого воровского места?»
Колени ее тряслись от страха: мужчина был невообразимо уродлив и мерзок по виду, а улица — пугающе безмолвна и пустынна. Тело мужчины облегал грязный синий свитер; не брился он, должно быть, дней пять или семь. Брови у него были черные и такие густые, что в них, казалось, целиком скрывались ресницы. У Трикси поэтому возникло ощущение, что он носит полумаску. Девочка задрожала, когда он устремил на нее изучающий взгляд.
И тут она внезапно догадалась, что ее появлением у своих дверей он испуган не меньше, чем она — его видом. В ту же секунду колени ее перестали трястись, и, не имея даже слабого представления о том, кто этот странный, отталкивающего вида человек, она спокойно и уверенно произнесла:
— По всей видимости, вы и есть мистер Олифэнт. Сквозь черную маску из бровей и ресниц мужчина смерил ее довольно свирепым взглядом.
— Я — то, может, и впрямь мистер Олифэнт. Да тебе — то какое дело?
Трикси слишком поздно поняла, что у нее нет ответа на сей несложный вопрос. На отвратительную Хоторн — стрит она явилась, не продумав предварительно план ведения боевых действий, явилась в наивной надежде, что сумеет как-нибудь исхитриться и раздобудет какое-нибудь подтверждение тому, что дядя Монти — никакой не дядя Дианы, а заурядный жулик. Вероятно, внутри гостиницы, на пороге которой она стояла, «ключей» к ее тайне было сколько угодно, однако теперь она точно знала, что у нее никогда не достанет мужества войти в эти двери, — даже если ее очень попросят. Она ответила слабым голосом:
— Я просто прогуливалась в этих краях. Взяла и спросила. Вот и все.
Неторопливо, аккуратно он вытащил из кармана сигарету и закурил.
— Что еще тебя интересует?
Вопрос прозвучал высокомерно и одновременно бесстрастно, но Трикси заметила, что руки мужчины подрагивают.
Проницательной девочке стало ясно: он так же хочет, чтобы она оставила его в покое и убралась подобру-поздорову, как ей самой хотелось бы вообще не являться ему на глаза. Глядя на его руки, она вдруг поняла в испуге, что коробка спичек (он держал ее двумя пальцами) ничем не отличается от той, которой пользовался Хэррисон, зажигая свечи в столовой во время вечеринки у Дианы по поводу Хэллоуина. Коробка была ярко — синяя. «Линч», — прочитала она уже знакомую надпись, напечатанную крупными золотыми буквами.
Трикси точно знала, что ошибки быть не может. Не меньше пятидесяти минут в канун дня всех святых она неотрывно и жадно глядела на точно такие же спички, пока Хэррисон возился со свечами; глядела, надеясь, что дворецкий положит спички где-нибудь сверху, на буфете или рядом и тогда она сможет украдкой утащить их. Она вспомнила, как в те минуты подумала, что эти спички, наверное, ужасно дорого стоят. Во — первых, они были очень большие, гораздо больше обычных, а, во — вторых, явно делались по заказу.
Как могли столь роскошно оформленные спички, да еще с именем владельца, очутиться в кармане этого страшного, точно смертный грех, и явно опасного типа, вышедшего из дверей грязного, закопченного дома с сомнительной репутацией? Дома на Хоторн — стрит?
НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ
Трикси сообразила, что на этот вопрос может быть только один ответ. Как и намекал Том Деданой, дядюшка Монти, конечно, успел снова, и не раз, побывать на
Хоторн — стрит уже после того, как объявился в доме Линчей. Видимо, в один из визитов в обшарпанную гостиницу он забыл коробку со спичками, украшенную именем владельца.
Словно прочитав мысли девочки, гнусный тип, стоящий на крыльце, искоса глянул на спички и быстрым движением опустил их обратно в карман. Затем рука его взметнулась вверх и больно вцепилась в запястье Трикси.
— Слушай ты, шмакодявка, — процедил он угрожающим тоном, — я так понимаю, нам с тобой стоило бы зайти в мой отель и там маленько потолковать. Ну что, пойдешь? Отказываться не советую.
Трикси насмерть перепугалась, но решила страха своего любой ценой не выказывать.
— Стало быть, вы и есть мистер Олифэнт? Мужчина кивнул.
— Он самый. А ты кто такая?
— Трикси Белден, — с нарочитым спокойствием в голосе произнесла юная сыщица, хотя была убеждена, что собеседник прекрасно слышит, как гулко и часто бьется ее сердце. — Мой отец служит в банке.
Густые брови Опифэнта удивленно поползли вверх.
— Значит, ты дочка Питера Белдена? Так, что ли? Ну и дела! Я же читал про тебя в газете. Сама от горшка
два вершка, а вообразила себя настоящим детективом, правильно?
Брови хозяина гостиницы опустились на прежнее место. Глаза нехорошо сузились.
— Ишь, проныра какая! Возомнила небось черт — те что, а ты просто самая обыкновенная поганая ищейка, сующая нос в чужие дела, вынюхивающая то, что тебя не касается. Терпеть не могу ищеек! Ну что, войдешь со мной внутрь по доброй воле или прикажешь тащить тебя туда силой?
— Моя мама, — хладнокровно продолжала Трикси, — уже целый час ждет моего возвращения из школы. Она наверняка очень волнуется, потому что я никогда не опаздываю, и безусловно успела позволить в полицию. Так что лучше отпустите меня подобру-поздорову. Во избежание совершенно ненужных вам осложнений.
Скверная ухмылка искривила рот мистера Олифэнта,
— Ага. Получается, никто не знает, где ты сейчас обретаешься!
Сжав запястье Трикси еще сильнее, он сделал попытку подтащить ее поближе к двери.
Сердце девочки на мгновение замерло от ужаса. Действительно, никто не знает! В следующую секунду она заставила свои дрожащие губы изобразить беспечно — дерзкую улыбку.
— Не радуйтесь, мистер Олифэнт! Полиции понадобится минимум времени, чтобы напасть на мой след, ведущий к вашему мерзкому заведению. Человек десять пятнадцать видели, как я свернула с Мэйн-стрит в боковой проулок, а уж там, в проулке, практически все, кто сидел в этот момент дома, глазели на меня, пока я шла в направлении Хоторн — стрит. Если вы не дадите мне сейчас же уйти целой и невредимой, через несколько минут сюда набежит такая толпа полицейских, что яблоку негде будет упасть.
Мужчина поспешно освободил ее руку.
— Сматывайся! — прошипел он злобно. — Улепетывай отсюда, да побыстрее! И обратно не возвращайся, сообразила?
Трикси была счастлива безропотно повиноваться его приказу. Ей безумно хотелось тотчас броситься бежать отсюда со всех ног, однако она нашла в себе силы сдержаться и, неторопливо повернувшись, зашагала прочь медленно и спокойно, точно на прогулке. Она физически ощущала, как глаза страшного мистера Олифэнта сверлят ее спину, и ощущение это не исчезло до тех пор, пока в конце концов она не смешалась с людьми, заполнившими узкую улицу. Теперь они вовсе не представлялись ей странными, эти люди. Напротив, она находила их невероятно дружелюбными и бесконечно обаятельными. В мире не было более симпатичных мужчин и женщин, — не говоря уж об их очаровательных детишках!
«После этого ужасного Олифэнта, — размышляла Трикси, грустно усмехаясь, — даже каннибалы показались бы мне сейчас ангелами».
На углу Мэйн-стрит стояло свободное такси; туда она и нырнула, искренне благодаря судьбу за нежданный подарок. Наконец — то девочка почувствовала себя в полной безопасности, и от этого чувства ее вдруг охватила дикая слабость. В голове зашумело, перед глазами всё поплыло, Трикси откинулась на мягкую спинку автомобильного сиденья и вперила безучастный взор в свои дрожащие руки. Понемногу девочка пришла в себя. Руки перестали дрожать, сил прибавилось и на душе повеселело. Все — таки она сумела добыть важное доказательство, подтверждающее справедливость ее подозрений насчет Монти, а за это стоило заплатить минутами смертельного страха, который она пережила, стоя перед входом в гостиницу Олифэнта. Уж теперь — то у нее не было даже крохотного сомнения в том, что человек, встреченный шофером Уилеров на вокзале в прошлую субботу, и дядюшка Монти — одна и та же персона.
Такси остановилось у заднего крыла дома Белденов, возле самой веранды, и Март, с выражением крайнего неудовольствия на физиономии спустился оттуда, чтобы расплатиться с водителем.
— Послушай ты, умственно неполноценная, — начал он было, когда водитель отъехал, а Трикси устало опустилась на низкую каменную ограду веранды, но, вглядевшись в лицо сестры, внезапно изменил тон. — Дьявольщина! Что с тобой? У тебя такой вид, будто ты увидела разом дюжину призраков. В чем дело? Не собираешься ли ты часом завалить математику в этом семестре?
