Наталия Кузнецова - Поединок с вампиром, или воронежские каникулы
— Неужели нашли?
— А ты как думал? — Ромка пожал плечами с таким видом, будто находить клады для него было самым будничным делом.
— Ну-ка, колитесь, как вам это удалось.
Андрей присел рядом с ними, налил себе чаю, и Ромке пришлось вспомнить все с самого начала, то есть с той самой минуты, когда они покупали билеты на Павелецком вокзале и увидели там актеров из воронежского молодежного театра «Триумф». А поскольку он рассказывал об этом далеко не в первый раз, а в пятый или шестой — успел оповестить ребят со двора и весь свой класс, а также написать письмо Артему, — то слова из него лились как по писаному.
Лешка, перебивая брата, вставляла дополнительные детали, очевидцем которых он не был. Она поведала об ужасном вампире, встретившемся ей в поезде, который потом жутко напугал ее подругу Катьку.
— Мы никак не могли понять, кто он такой. А оказалось, что это Маринин друг, очень веселый и талантливый актер. Только вот наш клад сбил его с толку. — Лешка была доброй девочкой, и ей хотелось хоть как-то оправдать Виталия.
— А хотите послушать наш с ним разговор? Тот еще был поединок. Но я сразу вывел его на чистую воду, и Марина поняла, что ее друг не так хорош, как она думала. — Ромка достал из сумки диктофон и включил его.
Все смолкли, и в кухне настала тишина. Диктофон молчал.
— Не записалось? Жаль, — сказал Андрей.
— Этого не может быть. Значит, когда мы вышли, во время разговора с Мариной он успел стереть запись. — Ромка покачал головой. — А вы говорили! Горбатого могила исправит. Этот «вампир» меня перехитрил.
— Ничего не перехитрил, — возразила Лешка. — Клад-то у нас. И Марина с ним больше не дружит. Мы на обратном пути снова в одном поезде с актерами оказались, — пояснила она. — Только они в другом вагоне были, в соседнем, и мы к ним бегали, к Марине то есть. А Виталий ходил грустный-прегрустный.
— Еще бы, — с огромным злорадством вставил Ромка. — Марина на него не смотрела и с ним не разговаривала.
И тут он вспомнил, как Виталий обозвал его малявкой, а он ему на это ничего не возразил. Да и что тут скажешь, когда он и в самом деле младше Марины, и она, даже забыв своего Виталия, никогда не обратит на него внимания. И не станет ждать, пока он вырастет. Ведь это еще так не скоро!
С великой грустью Ромка отхлебнул чай. Его печаль разрушил Андрей. Ему не все было понятно в этой истории.
— Роман, — спросил он, — вы сказали, что в конце экскурсии Виталий присоединился к вам и тоже навестил бабушку Симу. Тогда почему она не узнала его по голосу?
— Я об этом думал и вспомнил, что он при ней не сказал ни слова. Она его и не разглядела толком, так как он сразу на кухню вышел, следом за мной. Тоже к печке приглядывался.
— Значит, это он письмо подобрал на вокзале, когда вы билеты покупали?
— Ну да, ясно же. И следил за нами тоже он.
— Но зачем ему было за вами следить, когда он мог с самого начала ходить с вами по городу?
— Он ведь не знал, что Марина с нами пойдет. А если бы нет? Если бы мы с ней после экскурсии расстались, то ему пришлось бы с ней и тетками-профессоршами назад возвращаться, а не с нами улицу Сакко и Ванцетти искать.
— А какую роль во всем это играл осветитель театра? Водитель «семерки», который у вас горшок забрал?
— А никакую. Сам Виталий к нам подъехать не мог, вот и решил кого-нибудь подговорить. И подговорил осветителя, наплел ему что-то, и тот поверил, что мы действительно у Виталия что-то украли. А когда в машине открыл пакет и нашел в нем вместо подсвечника цветочный горшок, то велел ему остановиться и позвать меня. Но увидел, что за мной бежит Марина, и дал деру. Не повезло ему, короче. Не на тех нарвался.
— Зато вам везет на приключения, — с улыбкой произнесла Дарья Кирилловна. — Больше в Воронеж не собираетесь?
— Вообще-то собираемся. Одну вещь мы так и не успели сделать.
— Какую же?
Ромка взглянул на сестру и, слегка смутившись, сказал:
— Посмотреть спектакль «Полоумный Журден». Ведь мы его так и не видели.
— Я бы тоже не отказалась, — призналась Лешка и незаметно подмигнула Дарье Кирилловне. — Там такая Люсиль! Глаз не отвести. Правда, Рома?
Ромка кивнул и смутился еще больше.
