Антон Иванов - Загадка школьного подвала
Слава Богу, в каникулы, — устало произнес Арсений Владимирович. — Утром пришли, а он лежит. Поэтому и ремонт теперь в первую очередь здесь делать придется.
Удачно, что обвалилось в каникулы, — поддержал разговорчик Лешка. — Иначе бы нашей физкультурнице точно кранты. Она часто именно на эту скамейку садится.
Не дожила бы до заслуженной пенсии, — кивнул Арсений.
Жаль, мы не знали, что в каникулы обвалилось, — принялся исподволь подводить Арсения к нужной теме Пашков. — Иначе с ребятами сразу все и перетащили бы.
Сразу бы не перетащили, — возразил заместитель директора. — Сперва требовалось чердак разгрести. Там столько всякого хлама накопилось за долгие годы существования школы…
Так мы бы и с чердаком помогли, — настаивал Лешка.
— А мне и без вас помогли, — объяснил Арсений Владимирович. — Три дня подряд приходили.
Кто? — воскликнул Пашков. — Из наших? Чего же мне не сказали?
Да из ваших-то был один Бочкарев, — отозвался заместитель директора. — А остальные из десятого «А» и одиннадцатого «Б».
— Боч-ка-рев? — по складам произнес Лешка.
А что тебя так удивляет? — внимательно посмотрел на него Арсений Владимирович.
Да это я так, ничего, — торопливо изобразил равнодушие Лешка. — А Богданов не помогал? — словно бы невзначай добавил он.
От этого помощи не дождешься, — поморщился Арсений Владимирович. — Но во дворе шатался.
Странно, — заметил Лешка. — Обычно Бочкарев от Богданова ни на шаг.
Всяко бывает, — сказал заместитель директора. — А потом Бочкарев все же — наша старая гвардия. С первого класса идет.
В это время вернулись ребята. Лешка бы еще с удовольствием порасспрашивал Арсения Владимировича, однако отлынивать от работы больше было нельзя. И он, проклиная про себя Женьку, потащил вместе с Вовкой Агаповым и Сенькой Брыльским тяжелую штангу. Позади них, пыхтя, плелся Темыч с диском от той же штанги. После каждого лестничного пролета он останавливался, выразительно отдувался и, ворча, что он «позже еще поговорит с Женькой», продолжал свой нелегкий путь. Катя, увидевшая Темыча за этим занятием, тут же сказала, что он — вылитый Сизиф. Тема оставил ее заявление без комментариев.
К концу большой перемены ребята совершенно вымотались. Исключение составляли здоровяки Ахметов и Савушкин. До звонка на урок окончательно освободить зал не успели. Тогда Арсений, к всеобщей радости, снял помощников с физики. Особенно был доволен Женька. Он никогда не питал особых склонностей к точным наукам. Впрочем, и с гуманитарными у него обстояло не многим лучше. А вот что Женька действительно любил, так это отлынивать от занятий. Тем более когда голова его была занята расследованием.
Окончательная расчистка зала заняла ровно половину урока физики. Затем Арсений, поблагодарив, отпустил ребят.
— На физику разрешаю не возвращаться, — сказал он. — Оставшееся время можете использовать самостоятельно.
— Так мы и сделаем, — заверил Пашков.
Ребята поторопились уйти. Иначе Арсений мог вспомнить, что ему нужна еще какая-нибудь помощь.
Устроившись на лестничной площадке четвертого этажа, мужская часть Компании с Большой Спасской принялась расспрашивать Пашкова:
— Ну? Выяснил?
Пашковы никогда не тратят времени даром, — первым делом похвалил себя Лешка.
Да говори ты скорей! — потряс его за плечи Женька. — Помогали ему в каникулы?
— Помогали, помогали, — несколько раз кивнул головой Лешка. — Там потолок совсем обвалился.
— Обвалился оттого, что помогали? — спросил Олег.
Наоборот, помогали оттого, что обвалился, — продолжал Лешка. — Надо было чердак разгрести, чтобы мы сегодня туда перетащили снаряды из зала.
При чем тут зал? Надоели мне эти снаряды! — возопил Женька. — Говори, когда помогали? Кто помогал?
Вот это и есть самое интересное, — медленно проговорил Лешка. — Помогал, в частности, Вовка Бочкарев. Причем несколько дней подряд. А Богданов, пока Бочкарев чердак разгребал, во дворе ошивался.
Ого! — разом воскликнули остальные.
Да они наверняка сто раз могли сделать слепки со всех ключей Арсения, — сказал Темыч.
Мало того, что сделать, — добавил Олег. — Вадик вообще, пока Арсений руководил разборкой чердака, мог под каким-нибудь предлогом войти в директорский кабинет…
Стой, — перебил Пашков. — Тут ты, по-моему, хватил. Помогал-то не Богданов, а Бочкарев.
Вот именно, — ничуть не смутился Олег. — В первый день Бочкарев сделал слепки. Потом Богданов где-нибудь изготовил ключи. На следующий день они тихонько проверили свой экземпляр. Ключики ко всему подошли. В том числе и к сейфу. А потом Богданов каким-то образом выведал, что Арсений положил в сейф крупную сумму. А скорей даже Бочкарев услышал. Наверняка Арсений в связи с обвалившимся потолком распространялся, что предстоит ремонт. А, мол, деньги у него на оплату уже есть.
Слушай, Лешка, — посмотрел Темыч на Пашкова. — А когда в физкультурном зале это с потолком случилось?
Русским тебе языком говорят: на каникулах, — охватило раздражение Пашкова.
В начале каникул или в конце? — не отставал Темыч.
Кто его знает, — растерялся Пашков. — Этого я у Арсения не догадался спросить.
Тоже мне умник, — с осуждением произнес Тема.
Наверное, все-таки или в начале каникул, или в середине, — вмешался Олег. — Ведь Лешка говорит что они разбирали чердак целых три дня. В последний день каникул призы уже сперли. А кроме того, мы с вами сами видели, что разборкой чердака никто не занимался.
Верно, — подтвердили остальные.
Значит, — продолжал Олег, — потолок обвалился не позже, чем в четверг утром.
А призы когда привезли? — хотел окончательно прояснить ситуацию Тема.
Ща! — встрепенулся Пашков. — Способ знаю. Бегу к тете Кате!
И он, рискуя сломать себе шею, кинулся вниз по лестнице.
Отсутствовал Лешка совсем недолго. И по лестнице вознесся почти с той же скоростью, как бежал вниз.
— Были, — дыша, как спринтер на финише, произнес он.
Кто были? — уставились на него остальные.
Призы! — в состоянии, близком к сердечному приступу, выдохнул Лешка.
Когда? — спросил Олег.
Их привезли во вторник, — наконец внес ясность Пашков. — А потолок в среду накрылся. Верней, ночью между вторником и средой.
Вот вам и все дела, — с таким видом проговорил Темыч, будто бы лично установил истину. — Богданов узнал о призах. А потом велел своей «шестерке» Бочкареву как-нибудь втереться в доверие к Арсению, чтобы завладеть ключами.
А тут такая удача, — подхватил Олег. — Потолок обвалился. И Арсению позарез понадобились помощники.
Именно! — воскликнул Женька. — Тогда Богданов послал Бочкарева разгребать чердак.
Вот гад! — с возмущением произнес Пашков. — Все старается сделать чужими руками.
Естественно, — кивнул Олег. — Зачем Вадику светиться. Если бы, например, Бочкарев попался на том, что делает с ключей слепок, милейший Вадик все бы на него и свалил.
Это он может, — знал по собственному горькому опыту Пашков.
Скажу больше, — продолжал Олег. — Убежден, что Богданов не посвятил в свои планы Бочкарева.
На фига же Вовка в таком случае делал слепки с ключей? — не дошло до Женьки.
— Да Богданов мог ему какую-нибудь чушь наплести. Ну, вроде того, что обзаведемся на всякий случай ключами, а потом, может, и пригодятся, — сказал Темыч.
Думаю, именно так Вадик и поступил, — согласился Пашков. — Теперь Бочкарев, во-первых, ничего не знает. А во-вторых, молчит как рыба. Ежу ведь понятно: если Вовка ляпнет про слепок с ключей, то на него тут же падет подозрение.
А так все шито-крыто, — снова заговорил Олег. — Бочкарев молчит. Сообщники Богданова сперли призы и деньги. Вадик таким образом избавился от долгов.
Может, еще и сам деньгами разжился, — добавил Темыч.
Это, положим, для нас не так уж важно, — отмахнулся Олег. — Меня больше волнует, как теперь вывести его на чистую воду.
Пошли к Василенко, — предложил Женька.
С чем? — повернулся к нему Олег.
Чтобы вывел Богданова на чистую воду, — не понял сути вопроса Женька.
С точки зрения Василенко, у нас пока нет никаких доказательств, — покачал головой Олег.
Ну! — подхватил Пашков. — А у Богданова предок хоть сейчас и на нулях, но все равно бывший крутой. Значит, у него наверняка есть адвокаты, и он тут же начнет сыночка отмазывать. Вот мы и наделаем Владимиру Ивановичу кучу неприятностей.
К неприятностям Владимиру Ивановичу не привыкать, — улыбнулся Олег. — Хуже другое. Пока предок Богданова будет шуметь и вопить о презумпции невиновности, сыночек и его сообщники окончательно заметут следы. И Вадик, как всегда, отделается легким испугом.
