Евгений Некрасов - Блин и зеленая макака
Он знал рядовых обезьянщиков: Пупка, Верку и бежавшую Маринку-Зинку. Знал Трохдрована — старшего над ними. История с «птичкинскими» рэкетирами, отдавшими Трохдровану машину, подтверждала: за ветеринаром стоит могущественная и безжалостная преступная организация. Здесь известные Блинкову-младшему факты кончались и начинались догадки. Сыщик использовал проверенный способ: поставил себя на место преступников.
Предположим, он Организатор — уголовный авторитет, которому пришло в голову наладить доставку обезьян в Москву.
Кого поставить в начале цепочки? Это ясно: Скупщиков в тропических странах. Они платят местным жителям за пойманных обезьян (и удавов, и других животных).
Без документов живность в самолет не погрузишь. Контрабандное зверье должно «притвориться» ананасами, бананами или апельсинами. Блинков-младший плохо понимал, как это делается. Поверим Владимиру Владимировичу: эту задачу выполняет Грузовладелец.
Теперь контрабандистам нужен сообщник в аэропорту или в экипаже самолета. Митек назвал его Летчиком. Он проследил за погрузкой, запомнил, где ящики с животными, и помахал самолету платочком или сам полетел вместе с грузом.
Действие четвертое: самолет прилетел в Москву. Груз должен пройти досмотр на таможне. Чтобы все шло гладко, преступникам не помешает Таможенник. Его Блинков-младший взял в скобки, вот так: (Таможенник). Потому что в преступной цепочке он полезное, но необязательное Звено. Контрабандисты могут орудовать и без него, надеясь на удачу.
Допустим, таможня пройдена, никто не заметил среди тысяч ящиков с фруктами десяток с животными. Теперь их нужно отделить и увезти в потайное место. Тут не обойтись без Бригадира. Он знает, как найти нужные ящики, и командует перевозкой.
Так, а что это за потайное место? Какой-нибудь загородный дом. Там ящики с живым товаром разбирают, от погибших избавляются, выживших приводят в чувство. Хозяин дома — Посредник. Он сдает зверье Торговцам во главе с Трохдрованом. Может быть, сам Трохдрован и есть Посредник.
Как и во всяком преступном бизнесе, нужен еще Бухгалтер (отвечает за сбор денег с Торговцев и расплачивается с остальными) и «быки»-охранники.
На первый взгляд схема выглядела простой: поймали обезьян — спрятали среди фруктов — перевезли — продали. Кажется, над чем тут голову ломать? Но Блинков-младший потратил на ату простоту полдня. Цепочка преступного бизнеса на схеме то росла, то становилась короче. К примеру, сначала он включил в нее Ловцов, Грузчиков и Шоферов. А потом всех повычеркивал. Чтобы ловить обезьян, бросать в кузов ящики и крутить баранку, не нужно знать, на кого ты работаешь — на контрабандистов или, допустим, на зоопарк. А раз так, то контрабандисты и не станут посвящать этих людей в свои тайны.
Да, тут было чем гордиться! Сыщик не мог налюбоваться на свою схемочку. Он вычертил ее заново на листке из папиной гербарной папки. Между нами говоря, над каждым таким листком старший Блинков трясся, как царь Кощей. Папку он привез из Венесуэлы, а потом разглядел, что ее сделали в Канаде. Представляете? Она обогнула больше половины земного шара! Листы были из чуть зеленоватого глянцевого полукартона, с закругленными углами, как у игральных карт. Отдельно прилагались клейкие бумажки разной формы. Закончив схему, Митек с особым удовольствием вписал в круглые бумажки имена Верки, Пупка и Маринки-Зинки, а в прямоугольную — Трохдрована и наклеил их куда следует.
— Кто тебе помогал? — спросил Владимир Владимирович, рассмотрев схему.
— Вы.
Отставной таможенник недоверчиво улыбался.
— Да, Владимир Владимирович! Вы же мне рассказали, как обезьян ловят, как через границу переправляют в ящиках от фруктов. А схему я взял из учебника криминалистики, только приспособил под наш случай. Вообще все организации одинаковые, хоть преступные, хоть какие. У преступников организатор, бухгалтер, бригадиры, «быки». А у нас в школе — директор, бухгалтер, учителя, три охранника дежурят по суткам.
— А учеников забыл?
— Нет. Ученики внизу. Школа нас контролирует, как уголовная бригада какой-нибудь рынок.
Владимир Владимирович обхватил голову руками и отвернулся. Митек видел его отражение в полированном шкафу — отставной таможенник кусал губы, чтобы не рассмеяться.
— Да, вы в наши годы были наивнее и собирали металлолом на пионерский тепловоз, — угадал его мысли сыщик. — Владимир Владимирович, вы лучше скажите, помогать будете?
— С этим? — Отставной таможенник кивнул на схему. — ТЫ СЕРЬЕЗНО?
— Играю. Сыщики-воры и все такое. Пройду по цепочке, пока не станет опасно, и сдам их контрразведке.
— Погоди-погоди, мне пенсионеры успели доложить, только я еще не разобрался. Ты ТОТ САМЫЙ Дима? Мама-контрразведчица, взрывы-террористы, сумочка фотомодели?
— И фальшивомонетчики, и музейная кража, и еще кое-что, — подтвердил сыщик.
— А теперь, значит, международный наркосиндикат?
— Нарко… что?
— Синдикат. Объединение, в котором есть все. Допустим, где-нибудь в Боливии собирают листья коки, делают кокаиновую пасту, контрабандой перевозят в Москву, здесь получают наркотик — кокаин — и продают. Вся цепочка вместе и называется синдикат.
— А при чем тут наркотики? — не понимал сыщик.
— Да ты сам соображаешь, что нарисовал?! — Владимир Владимирович ткнул пальцем в схему. — Вот у тебя за границей два человека. Скупщик собирает обезьян, везет Летчику, и тот их грузит в самолет. А что на самом деле? У кого эти обезьяны живут, пока дожидаются рейса? Кто их везет? Как они попадают на склад? Кто им уколы делает? Кто их прячет среди законного груза?.. Нет, «Скупщик» и «Летчик» — это не люди, а целые группы. Группа Скупщика и группа Летчика, в каждой по нескольку человек. А всего в цепочке должно быть не меньше двух десятков преступников, а с охраной, пожалуй, полсотни! Думаешь, они все кормятся с продажи обезьянок? А я считаю, обезьянки — это так, побочный заработок. Дело прибыльное, но много тропических животных не продашь. Нет, если цепочка налажена, по ней можно пустить ЛЮБУЮ контрабанду. Я подозреваю, что так оно и есть.
— Откуда вам знать? — спросил Блинков-младший. — Ведь это все пока что на бумаге.
— Сколько обезьян Сипицкая видела в той квартире?
Вопрос был наводящий. Блинков-младший стал соображать, зачем Владимир Владимирович его задал.
— Она говорит, десятка два. А если в полете из десяти выживает одна…
— Вот именно! Значит, их переправили две сотни! Мне за двадцать лет службы столько не попадалось. Однажды нашел сотню попугаев, и это было событие — в новостях по телевизору показывали! А тут двести обезьян проскочили махом, и никто не заметил…
Владимир Владимирович схватил со стола фломастер, и не успел Блинков-младший охнуть, как на его аккуратненькой схеме появилась жирная кривая стрелка. Она вела от Организатора к Таможеннику. Скобки вокруг Таможенника Владимир Владимирович зачеркнул.
— Ты же говорил, что ветеринар появился на Птичьем рынке два года назад. И львенка доставал, и броненосца, и крокодила, и макак. Это же со всего мира животные. Чтобы работать с таким размахом и так долго, Таможенник нужен ОБЯЗАТЕЛЬНО, а не желательно. Он здесь ключевая фигура. Может быть, сам Организатор или его правая рука!
Блинков-младший вспомнил неясные намеки Владимира Владимировича: «Русская рулетка… Жду, когда мой противник щелкнет курком в седьмой раз»… Он говорил меньше, чем знал!
— А ветеринар из зоопарка — не просто посредник. Он у них вроде директора по сбыту, — продолжал Владимир Владимирович. — Может сочинить подложную справку, что животное куплено в зоопарке. Может воспользоваться институтской котельной… Ты про котельную-то понял?
Блинков-младший кивнул. Он спрашивал биологичку Тонюшку, зачем в «Болячке» котельная, если не для отопления. И узнал, что ее используют как печку. Из Института особо опасных инфекций ничего не выбрасывается на помойку. Ни одноразовые шприцы, ни пластмассовая посуда, из которой ели больные, ни тряпка уборщицы, ни погибшие в опытах ученых крысы и кролики. Все сжигают на газовых горелках в котельной. Легко догадаться, что за ящик притащили туда Трохдрован и водила. Очевидно, вчера ночью привезли контрабандных животных. Преступники сожгли тех, кто погиб в пути. Жутко.
— Вот видишь, он тоже тяжелая фигура, этот ветеринар, — сказал Владимир Владимирович. Надев на нос очки, он склонился над схемой и вслух прочитал: — Трохдрован… Впервые слышу такую фамилию. Трох, Прох…
Странно. Уже второй взрослый (первой была мама) относился к фамилии ветеринара с непонятным интересом. Трохдрован, конечно, не Иванов. Но мало ли чудных фамилий? Вон в параллельном восьмом «А» учится девчонка — Мгвинетицутухеси.
Таможенник задумчиво посмотрел сквозь Митьку и спросил:
