Антон Иванов - Загадка случайного попутчика
— Сейчас мы с вами договоримся до того, что Василий Николаевич на самом деле Лев Толстой, — сказал Темыч.
Ребята усмехнулись.
— И вообще, Александра Маринина все-таки женщина, — проявил неожиданную осведомленность Пашков. — У нас дома есть ее книги. Там женский портрет автора напечатан. И еще написано, что она — подполковник милиции.
— А вдруг это портрет жены Василия Николаевича? — спросил на полном серьезе Женька.
Забыв, что следят за Теминым соседом, ребята грохнули.
— Если это его жена, то наш дядя Вася, как его Женечка называет, заслан органами внутренних дел в какое-нибудь бандитское логово, — простонала Катя.
— Слушайте, — первым взял себя в руки Олег. — Если мы будем продолжать в том же духе, то он от нас сейчас уйдет.
Ребята вновь сосредоточились на слежке. Василий Николаевич, опять воспользовавшись проходными дворами, вышел на Большую Спасскую, достиг собственного дома и скрылся в подъезде. Ребята в нерешительности потоптались на месте.
— Ну, и что дальше? — посмотрел Темыч на Олега.
— Пошли ко мне, — отозвался тот. Надо как следует все обсудить.
— Не сразу, — решительно воспротивился Женька.
— Ты чего там узрел? — заметили остальные, что он пристально смотрит на другую сторону улицы, где находится булочная.
— Они еще спрашивают! — крикнул долговязый мальчик. — Видишь, машина отъехала, — указал он пальцем на крытый фургон. — Наверняка завезли мои любимые булочки с маком и миндальные пирожные. Сейчас скинемся, всего накупим, а потом уж к Олегу. А то на голодный желудок голова не варит.
— Вот троглодит! — воскликнула Катя.
Однако и она и остальные тоже почувствовали приступы голода. Миг — и они побежали к булочной. Когда все было закуплено, Женька словно бы невзначай полюбопытствовал:
— А ты не помнишь, Олег, что тебе сегодня мать на обед оставила?
— Не знаю, — ответил тот.
— А, что бы ни оставила, — махнул рукой Женька. — Главное, побольше. Тогда…
Он вдруг осекся.
— Опять какую-нибудь еду продают? — с иронией проговорила Катя.
— Какая еда… — понизил голос Женька. — Василий Николаевич.
Тут все увидели, что по противоположной стороне улицы бодро шагает Темин сосед.
Сумки с книгами у него уже не было. В левой руке он держал черный атташе-кейс.
— Кажется, к Трем вокзалам идет, — сказала Таня.
— За ним, — скомандовал Олег.
— С этим? — спросил Женька, нагруженный пакетами с булочками и пирожными.
Олег мигом сообразил, что делать.
— Держи, Танька, — протянул он девочке ключи от квартиры. — Вы с Катькой и Темычем возьмите у Женьки пакеты. Дуйте с ними ко мне. Все равно нечего за ним тащиться такой большой компанией. А мы втроем проследим.
Женька с тоскою во взоре передал пакеты Тане и Темычу.
— Смотрите, без нас не съешьте, — предостерег он.
Те, не ответив, быстро пошли вверх по улице. Олег, Лешка и Женька начали слежку за Василием Николаевичем. Тот добрался до угла Большой Спасской, свернул к кинотеатру «Перекоп» и, обогнув его, пустился по Каланчевке. Дойдя до афиши с репертуаром кинотеатра, он внезапно остановился. Олег в последний момент успел затащить друзей под крышу троллейбусной остановки. Иначе бы они непременно попались на глаза соседу Темыча. Олег осторожно выглянул наружу.
Василий Николаевич внимательно изучал афишу. Это занятие настолько его увлекло, что он даже поставил на землю кейс.
— По-моему, он в кино собрался, — шепотом сообщил ребятам Олег.
— Большой интеллектуал, — заметил Пашков. — И книги любит, и кино смотрит.
— Если бы ему в кино было надо, он бы в кассу пошел, — вмешался Женька. — Чего зря возле афиши торчать.
— А, может быть, он какой-нибудь определенный фильм выбирает, — ответил Олег.
Тут к афише приблизился еще какой-то мужчина, по виду гораздо старше Василия Николаевича. До друзей донеслось его громкое брюзжание:
— Ну, времена! До чего дожили! Даже в кино посмотреть совсем нечего.
И старикан брезгливо ткнул пальцем в афишу, на которой значился фильм «Обнаженная в шляпе».
— И не говорите, — поддержал его сосед Темыча.
— Вот раньше были фильмы так фильмы, — продолжал старикан. — Посмотришь — и душа радуется. Жить сразу хотеться начинает.
Василий Николаевич что-то ответил, но ребята слов не расслышали.
— Именно, — несколько раз кивнул головой старикан. — А нынче одной Америкой пичкают.
И он смачно сплюнул в сторону.
— И еще песни раньше в фильмах очень душевные были, — продолжал он. — А сейчас… Прямо не знаю, что из наших внуков вырастет. Закурить-то у вас не найдется?
Василий Николаевич протянул старикану пачку сигарет. Затем чиркнул зажигалкой. Старикан, однако, сообщив, что ему курить вредно из-за гипертонии, прикуривать не стал. Запихнув сигарету в карман, он удалился в сторону проспекта Мира. Василий Николаевич тоже задерживаться возле афиши не стал и пошел дальше.
— Ну и маскировка у них, — с восхищением прошептал Пашков.
— Думаешь, они что-то друг другу передали? — разинул рот Женька.
— А то, — отозвался Пашков. — Классический шпионский прием. Но работа — высший класс.
— Работу потом обсудим, — вмешался Олег.
Василий Николаевич уже стоял возле светофора. Вскоре ребята поняли, что он направляется к Казанскому вокзалу.
— Неужели уезжает? — заволновался Олег.
— Тогда надо за ним рвать, — ни минуты не сомневался Женька.
— Куда? — поглядел на него Олег. — У нас с вами денег даже на электричку сейчас не хватит.
— А интересно, куда идут поезда с Казанского? — вдруг спросил Пашков.
Скоро выяснилось, что этого никто из троих не знает. Впрочем, им было сейчас не до поездов казанского направления. Василий Николаевич заметно прибавил шаг. Народу на площади было много. Ребята боялись, что Темин сосед от них улизнет.
Пробираясь сквозь жуткую толчею, Пашков вдруг сказал:
— Кажется, он идет в камеру хранения.
Так оно и оказалось на самом деле. Добравшись до автоматических ящиков, Василий Николаевич сунул в одну из ячеек атташе-кейс, поколдовал над шифром замка и захлопнул дверцу. Затем он снова направился к выходу.
Ребята неотступно следовали за ним. Потеряли они его лишь в метро «Комсомольская». Пока они покупали жетоны и спускались по эскалатору, Василий Николаевич
успел уехать.
— Стоило столько мучиться, — разочарованно проговорил Пашков.
— Лучше бы еще три миндальных пирожных купили, — был согласен с ним Женька. — А так зря потратились на совершенно бесполезные жетоны.
— Наверное, ты хотел сказать «несъедобные», — усмехнулся Олег. — Ладно. Уж если мы в метро, доедем до Красных Ворот. Оттуда до моего дома ближе идти.
Так они и поступили. К их возвращению Таня успела выгулять Вульфа. Хозяйственный Темыч заварил чай. А Катя накрыла на стол.
— Ну? — разом уставились они на вошедших мальчиков.
— Или шпион, или бандит, — коротко и просто ответил Пашков.
— У них целая банда с одним дедулей, — устало выдохнул голодный Женька.
— С каким дедулей? — округлились от изумления глаза у Тани.
— Ну, он такой, — принялся объяснять Пашков. — Фильмы старые любит. И песни.
— При чем тут фильмы и песни? — словно на сумасшедшего, уставилась Таня на Пашкова.
— Сперва жрать! — решительно выкрикнул Женька и устремился к тарелке с булочками.
Остальные тоже решили не зевать. Неограниченные возможности Женькиного желудка Компании с Большой Спасской были давно известны. Поэтому каждый предусмотрительно взял по булочке и по миндальному пирожному.
— Олег, а ты еще обед обещал, — некоторое время спустя потребовал Женька.
— Ты сперва прожуй. Иначе подавишься, — заботливо посоветовал Темыч.
— Нефовда, — усиленно жуя последнее миндальное пирожное, отмахнулся Женька. — Потом делами займемся. Время не ждет.
— Обеда нету. Я вспомнил, — вынужден был разочаровать друга юный хозяин квартиры. — Мать вчера не успела приготовить.
— Совсем нет? — возмутился Женька. — Хороши у тебя предки! Голодом сына морить! А колбасы тоже нет?
— Ничего нет, — развел руками Олег. — Мать велела сварить макароны. А уж вечером они с отцом все привезут.
— Макароны? — переспросил Женька. — Вари скорей!
— Я сварю, — пошла на кухню Таня.
— А сгущенки нету? — не отставал Женька от Олега.
— Зачем она тебе? — удивился тот.
— К макаронам, — с таким видом ответил Женька, словно ничего не было лучше подобного сочетания.
— Я их обычно ем с кетчупом, — заметил Олег.
— С кетчупом тоже можно, — проявил снисхождение Женька. — Но со сгущенкой мне больше нравится.
