Валентин Крижевич - Остров на дне океана. Одно дело Зосимы Петровича
— Да-а, от такой банки здоровья не прибавится, — серьезно сказал Руденок.
Морщась от боли в натруженных мышцах, Хачирашвили встал, прошелся по фюзеляжу, копнул ногой разбросанные вещи, нагнулся и поднял солдатский ранец. Направился к арсеналу с этим ранцем, наполнил его мотками детонирующего шнура, а накладные карманы — коробками со взрывателями. Осторожно держа ранец в оттопыренной руке, будто наполненное до краев ведро с водой, Хачирашвили зашагал к цели.
Дерюгин устремился было вслед, но Хачирашвили остановил его:
— В таком деле лучше быть одному, Александр Александрович…
…Хачирашвили вернулся часа через полтора. Его небритое лицо заметно осунулось, глаза запали. Поставить без достаточных навыков полтора десятка взрывателей, соединить их детонирующим шнуром — дело нешуточное. За Хачирашвили тянулись две красные жилки — отвод к дистанционному взрывному устройству.
Дерюгин и Руденок встретили товарища радостными возгласами. Американец не поднялся с койки. Даже тяжелая работа не вывела его из депрессии.
Хачирашвили осторожно положил жилки на землю, подошел к фюзеляжу и опустился на тюк.
— Ну что — будем взрывать? — нетерпеливо спросил Руденок.
— Погоди ты, — вмешался Дерюгин, — дай человеку отдохнуть.
— Нет, почему же, — Хачирашвили расправил опущенные плечи, — вымотался, конечно, но еще надо кое-что уточнить. Как думаешь, Александр Александрович, с какой дистанции взрывать надо?
— Идеальный вариант — от «Дельфина». Случится что — его стальной корпус прикроет… Только как это сделать?
— Сделать можно, — пообещал Хачирашвили. — Я тут, когда лазили в самолете, катушки телефонного провода видел, сухие батареи. Сладим промежуточный электровзрыватель — и дело в шляпе… Но к чему такие предосторожности?
— Понимаешь ли, Тенгиз Зурабович, трудно предсказать, что произойдет с этой сатанинской вертушкой после взрыва. Инерция жидкости — штука непростая. Разрушится купол сразу — не в одну секунду, разумеется, а за час-два, — или будет еще неделю крутиться?.. Какими эффектами будет сопровождаться разрушение?.. Поди угадай-ка. Да и водород может полыхнуть, хотя после грозы его, конечно, поубавилось… Лучше все-таки, если мы расположимся поближе к нашей стальной табакерке.
На том и сошлись.
Растолковать ситуацию американцу взялся Руденок. Роберт плохо слушал объяснения, но все же уловил, что эти деятельные парни сейчас хорошенько бабахнут и в результате может произойти нечто сногсшибательное, а главное — появится реальный шанс вырваться на поверхность в ихней подлодке. Тем не менее он равнодушно принял предложение русских идти с ними — не возражал, но и не радовался.
Дерюгин отыскал еще один солдатский ранец, напихал в него что под руку попалось: консервов, медикаментов, несколько рубашек… Отдал ранец американцу.
— На вот на всякий случай. Небось вернешься в Штаты, несладко придется. Сомневаюсь, чтобы там за пятеро суток безработицу ликвидировали.
Роберт повесил ранец через плечо.
Из разбитого самолета выбрался и кот. Занятые своими делами, люди забыли дать Рыжему колбасы. Кот несколько раз мяукнул, надеясь на снисхождение, но люди не обращали на него внимания. Они о чем-то поговорили между собой и пошли прочь от самолета, разматывая с катушки двойную синюю нитку провода. Кот постоял с минуту в нерешительности, затем длинными прыжками побежал вдоль синей нити.
Прежде чем замкнуть контакты взрывного устройства, они решили все хорошенько уложить в отсеках «Дельфина», что можно — привязать. Дерюгин предложил самим тоже в момент взрыва находиться внутри аппарата, одев скафандры. Американца устроили в тесном грузовом отсеке. Негостеприимно на первый взгляд, но зато надежно — в случае кувыркания аппарата падать здесь некуда, а значит, безопаснее.
Руденок особенно бережно упаковывал кассеты с отснятой кинопленкой в пластиковую обертку. Постучав пальцем по одной из них, он гордо сказал:
— За три кассеты любая солидная кинофирма без прейскуранта посулит миллион долларов.
Роберт, сидевший на корточках в углу грузового отсека, услышал фразу, произнесенную на русском языке. Последнее обстоятельство, однако, не помешало понять смысл сказанного. Ведь фраза состояла в основном из слов, на многих языках звучащих почти одинаково и несущих один и тот же смысл: «прейскурант», «кассета», «кино», «фирма», «миллион», «доллары»…
Мутная пелена подавленности, до сих пор окутывавшая мозг Роберта, прорвалась, как воздушный шарик от укола иглы. И этой иглой послужило именно сказанное русским. Роберт не сомневался в истинности услышанного. Да, за документальный фильм об их приключениях в подводной ловушке многие кинофирмы Штатов отвалили бы миллион долларов не задумываясь. Вот он, миллион, лежит рядом в грузовом отсеке. Неказистый с виду пакет мог бы поднять его, Роберта, на вершину пирамиды жизни. А пока призрак полуголодного существования со всей неотвратимостью снова вставал перед ним.
…Хачирашвили глубоко вздохнул, будто собираясь нырнуть на глубину, и замкнул контакты. Между медными проволочками проскочила голубая искорка, и через несколько мгновений земля затряслась, раскачивая аппарат, затем звуковая волна донесла грохот взрыва, и уж потом «Дельфин» толкнула ударная волна, вихрем ворвалась в открытый люк.
Руденок с кинокамерой вылез наверх, Дерюгин и Хачирашвили наблюдали, сидя снаружи возле люка. Роберт посчитал за лучшее не высовываться, потому что у него опять появилось желание выбраться из подводной ловушки.
Кот забился под операторское кресло.
Там, где произошел взрыв, сказочным деревом распустилось коричневое облако пыли. Поднимаясь вверх, оно одновременно отклонялось по направлению вращения водяной стены. В самой стене тоже начались изменения. Широкие струйные полосы, до сих пор спокойно менявшиеся местами, заметались, начали скручиваться в узлы. Бегущая вода медленно набухала гигантским валом, угрожающе нависшим над «Дельфином». Со стороны взрыва пришел тугой теплый ветер, с каждой минутой, набиравший силу.
Исследователи закрыли шлемы скафандров, спустились внутрь аппарата, задраили люк. Американцу дали акваланг из аварийного запаса — в случае чего хоть воздуха хлебнет. Ветер окреп и уже нетерпеливо потряхивал аппарат, по внешней обшивке корпуса забарабанили мелкие камешки. В иллюминаторы было видно, как в глубине водяного вала извиваются бесконечные серебряные змеи.
Пилот американского вертолета, следуя краем района Возмущения в своем секторе поиска, заметил через оптический усилитель, что воронка вдруг пустила по всей окружности светлое сплошное кольцо. Кольцо расширялось, тесня обычный сине-зеленый цвет поверхности океана. Пилот немедленно передал о кольце на свою базу. Оттуда полетели радиограммы на плавбазы других стран с предложением увести из района все поисковые и исследовательские суда.
По мере расширения кольца над ним развертывались грандиозные миражи. В одном месте кипел морской бой между тремя десятками древних парусников с высокой кормой. Несколько кораблей пылали, грохотали пушки, над сражением клубился пороховой дым. В другом сегменте кольца среди чешуйчатых хвощей бродили динозавры, покачивая длинными шеями со змеиными головами. Дальше — по желтым песчаным барханам двигался караван верблюдов, ведомый полуголыми смуглокожими погонщиками. Караван исчезал, упершись в сиреневые склоны горной гряды, выглянувшей неизвестно из каких времен. За грядой вставал загадочный розовостенный город, над крышами которого проплывали дирижабли, — а может, не дирижабли? — с подвешенными к ним продолговатыми гондолами, полными людей в ярких одеяниях… Вот сверкающий ледяной остров плавился в огне вулкана, вырастающего над снежной равниной. За островом бушевал шторм, швыряя с волны на волну полузатопленную шлюпку с людьми…
А через мешанину миражей, рассекая ее, вновь плыл табун лошадей. Плыл не от воронки, а назад, к воронке, что и было самым удивительным. Впоследствии даже изобретательный Дерюгин не мог найти объяснения этому.
Миражи наплывали один на один, то густели, то смазывались, меняли картины, причудливо смешивали краски и звуки. Все это расползалось единым фантасмагорическим зрелищем, точно придерживаясь границ светлого кольца.
И вдруг над миражами, над океаном из центра воронки ударил в небо серый с темными разводами столб. Это со дна вырвался воздух, неся с собой камни, песок, водоросли. Могучий рев, слышный на много миль, пронесся над океаном. Воронка стала быстро сжиматься, катя к центру фиолетовый кольцевой прогиб на воде, а затем превратилась в бешено вертящийся круг мутной воды несколько сотен метров в поперечнике. Через сутки прекратилось вращение и в круге.
