Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне
Ромка спросил недоверчиво:
– И вы всегда так? Ну, когда сами делаете? Тоже репетируете?
– Обязательно, – лицо у майора было серьезное, задумчивое, – да не по десять раз проигрываем, а побольше… Ну, с теорией покончено, – снова улыбнулся он, – теперь займемся практикой.
Они тренировались в стороне, на пустынной площадке служебного хода. Незнакомца изображал один из чекистов, а майор вел репетицию.
«Как Егор Андреевич», – подумал Ромка.
Но Алексеев был требовательнее и жестче Егора Андреевича, он вновь и вновь заставлял повторять столкновение, учил падать, чтобы не ушибиться, показывал, как надо собирать книги, чтобы подольше задержать незнакомца возле ограды.
Алексеев репетировал и поглядывал на часы.
– Все! – сказал решительно. – Десять минут отдыхать.
Они развалились тут же на сухой, выгоревшей траве и несколько минут лежали молча, тяжело дыша, размышляя каждый о своем.
В это время подошел еще один сотрудник, коротко доложил:
– Самолет идет на посадку.
– Спасибо, – Алексеев посмотрел на мальчишек. – Я думал, еще минут десять есть. Что будем делать?
– Мы готовы! – вскочил Ромка.
– Ясное дело, – поднялся Захар.
– Раз надо, – поддержал Степа.
Когда они вернулись на знакомое место у выхода, четкий стремительный силуэт ТУ-104 уже надвигался на землю.
– Все по местам, – приказал Алексеев, – полная готовность! Держать связь непрерывно.
Проплывшая над самой землей многотонная серебристая громадина легко подпрыгнула, прикоснувшись к бетону, вспыхнуло и рвануло назад короткое пламя из-под шасси, и над аэропортом прокатился рев реактивных двигателей.
– Все, – сказал сам себе майор, – прибыли!
Первое сообщение поступило из домика:
– Мальчик подтверждает – это он.
Второе из автобуса:
– Все в порядке – это незнакомец.
Третье передали из тягача, медленно тянущегося к самолету:
– Точно, Максим Витальевич, мальчик опознал его.
– Ну, – повернулся Алексеев к оставшейся тройке, – очередь за вами. Не торопиться, не бояться… Вон он идет, видите, в сером костюме, плащ в руке, полосатый такой чемоданчик, очки темные…
Мальчишки, напряженно вытянув шеи, вглядывались в поток идущих навстречу пассажиров, высматривая одного-единственного – того самого человека с пляжа… Но как его сейчас выделить из толпы, как узнать на таком расстоянии? Да еще в очках!
– Впереди него, – пояснил терпеливо Алексеев, – чуть правее, видите, идет молодой парень в таком ярком цветастом свитере? Ну, заметили? Это наш человек, это ориентир. А слева он. Ясно? Стоп! – вдруг резко сказал он. – Придется подождать… что-то он задержался.
Действительно, человек в сером костюме задержался. Остановился около багажного отделения и разговорился с девчатами, очевидно попутчицами.
Мальчишки в нетерпении повернулись к майору.
– Ну? Бежать?
– А может, он там надолго застрял?
– Мы и там с ним столкнемся!
Майор сдержал их порыв.
– Терпение и терпение… Нам паниковать нельзя, все равно ведь он сюда пойдет… Надо, хлопчики, воспитывать в себе выдержку.
Трудное это дело – воспитывать выдержку. Да еще в такой момент! А незнакомец, словно нарочно, словно дразня, там, у багажного отделения, рассказывал девчатам что-то смешное и заразительно смеялся сам вместе с ними. И такая простота, обыденность, уверенность, такое спокойствие ощущалось во всем его поведении, что невольно закрадывалось сомнение, терялась убежденность, что перед ними другой человек, человек хитрый и опасный, что перед ними враг.
Прошло несколько томительных минут. Незнакомец оставался с девчатами, которые, видимо, дожидались багажа. А на дорожке у выхода нервничали ребята, то и дело с мольбой заглядывая в глаза майора.
Алексеев и сам нервничал, хотя был уверен, что все равно это долго не продлится. Ну, получат девчата вещи, он же пойдет с ними.
– Однако, – сказал вдруг, подходя к майору, высокий грузный пассажир с густой шевелюрой седых волос, в очках с тонкой серебряной оправой, – так вы встречаете? Даже без цветов? Товарищ Алексеев, если не ошибаюсь?
– Товарищ полковник, – обрадованно отозвался майор, – Василий Иванович! Мы же вас позже ждали, с оркестром бы встретили…
– С оркестром, однако, лишнее, – улыбнулся полковник, знакомясь с сотрудниками Алексеева, – шуму много, а мы люди скромные, нам хотя бы цветочки… Ну что? – повернулся уже серьезный. – Как ребята?
– Опознали, Василий Иванович, это он. Готовим теперь последний эксперимент, а он что-то остановился… Что там? – это уже относилось к торопливо подошедшему сотруднику.
– Задерживается багаж, не успевают они обслуживать прибывающие самолеты.
– Скажите дежурному, попросите ускорить, а то он будет ждать девчат, девчата багаж, а мы его…
– Да, – протянул Василий Иванович, наблюдая за мирно болтающим незнакомцем, – однако он все время такой… общительный. Эти девчата летят через Москву из Омска. Очевидно, что-то интересует его… так сказать, на всякий случай… А который из них Ромка? – вдруг повернулся полковник к ребятам. – Хотя можете не говорить, уже узнал: ты?
– Я, – смущенно опустил голову Марченко.
– Однако, стеснительный, – кивнул в его сторону полковник, – слышал про тебя, докладывали… А вас как звать? – обратился к остальным.
– Нас? – переспросил Лукашкин. – Захар.
– Степа, – представился Бараболя.
– Однако, молодцы, – полковник обнял их за плечи, привлек к себе, – честное слово, молодцы! Вы сейчас, други мои, действуйте смелее… Знаете, сколько здесь наших людей, – рассмеялся он, – полсамолета заняли… Да и майора люди… Вот что, друзья, – неожиданно обратился он к двум подошедшим пассажирам, одетым легко, просто и вместе с тем чем-то одинаково. – Быстренько входите в контакт с местными товарищами, знакомьтесь и действуйте сообща.
– Он пошел, – резко обернулся к майору сотрудник, все это время не спускавший взгляда с незнакомца. – Идет один.
– Ага, голубчик, – сказал полковник, – надоело… Ну, мальчишки…
Незнакомец, наклонив голову, занятый какими-то своими думами и насвистывая что-то себе под нос, медленно, не спеша подходил к назначенному месту.
– Бегом, – еле слышно, так, что мальчишки скорее даже догадались, чем услышали, сказал Алексеев.
И они бросились навстречу. И точно в назначенном месте, точно так, как репетировали и тренировались, налетели на незнакомца, чуть не сбив с ног по дороге парня в свитере.
– Носитесь тут, – выругался парень, – делать нечего!
– Извините, – поспешно сказал Захар, собирая книжки.
– Мы спешим, – виновато добавил Степа, суетливо подбирая упавшую сумку.
– Случайно, дяденька, – заскулил жалобно Ромка, потирая по-настоящему ушибленное колено.
Незнакомец как-то странно уставился на ребят, и, хоть не видны были за темными очками его глаза, все же растерянность, ошеломленность такой встречей явно отразились на его лице. Правда, все это продолжалось какие-то секунды. И тут же он взял себя в руки. Даже усмехнулся, сказал как-то весело, беспечно:
– Так и убить можно. Смотрите хоть под ноги…
И отошел от ребят, независимо помахивая чемоданчиком, спокойный, уверенный, деловитый.
Потом уже, после того как все кончится, просматривая пленку с эпизодом в аэропорту, полковник, не выдержав, скажет:
– Однако, экземпляр, невольно позавидуешь выдержке…
Действительно, он даже не оглянулся, чтобы проверить, точно ли это те мальчишки с пляжа или так показалось. Не доверять своей памяти он не мог, но в то же время слишком уж невероятна была случайность такой встречи. Это могло быть либо чистейшей нелепостью, либо очередным ходом чекистов.
После более или менее спокойного состояния, в котором пребывал он эти две недели, снова ощущение, что весь ты как на ладони, проглядываемый и просматриваемый со всех четырех сторон. Где-то довелось ему видеть муравейник под стеклом. Муравьи занимаются своим делом и не подозревают, что каждый из них – объект тщательного наблюдения.
Он представил себя на одно мгновение там, под стеклом, и поежился. Выходит, все это время они хорошо знали, что он делает, с кем встречается, где бывает. Но тогда… тогда они знают и с чем он идет обратно?
Вот когда перехватило дыхание и невольно задержался шаг.
А тут еще громадный небритый дядька в клетчатой рубахе навыпуск бросился навстречу, норовя выхватить чемодан.
– Подбросить? Собираю до Ялты!
Незнакомец шарахнулся в сторону.
– Это уже хорошо, – рассмеялся Василий Иванович, – однако подшефный начинает нервничать…
Они стояли на площади, в стороне, у киоска, и наблюдали за тем, как незнакомец подыскивал попутную машину.
– Похоже, что идет обратно не пустой, – сказал майор.
– Убежден, – отозвался Василий Иванович, – да еще какая, наверное, почта! Однако, сколько ни просматривали мы пленку о его странствиях по Москве, даже намека нет, где он ее получил… Очень уж тонко работает, сукин сын, не подкопаешься…
