Наталия Кузнецова - Дело о синей птице
Глава XVI НЕОЖИДАННОЕ ЧУДО
Ромка изо всех сил стиснул трубку, как будто она, словно мокрая рыбка, могла выскользнуть из его вспотевшей руки.
— Вы разве не были в Медовке?
— Никогда. Вы меня с кем-то спутали.
— Постойте, не отключайтесь, — взмолился Ромка. — Извините, а какой вы с виду? Худой и высокий, да?
— Ну… да, а в чем дело?
— Ну, я хотел спросить, не были ли вы на выставке скульптора Волхонского?
— В Доме художника? Был. Что-нибудь еще?
— Извините, пожалуйста, я вас, наверное, перепутал с другим человеком.
Ромка отключил телефон и расширенными глазами посмотрел на друзей.
— Наш Илья — не тот Илья!
Лешка вспомнила костлявую фигуру вечно улыбающегося журналиста, который попадался им на каждом шагу.
— Это что же получается? Ромка, ты думаешь, что преступник — это Илья? Но Илья же тонкий, а тот — толстый! Наверное, это опять какое-нибудь странное совпадение. И потом, он нам рукой махал из своей машины! Помните?
— Левой он нам рукой махал, левой! — воскликнул Ромка. — Вот теперь я понимаю, почему он был таким неуклюжим. Под пиджак, чтобы казаться толстым, небось еще и какой-нибудь ватник поддевал, и потому бока его шире плеч получились. А мазь он дал Михаилу Васильевичу потому, что не хотел его в свою машину пускать, чтобы тот его руку не увидел. И не он ли метнул в него потом камнем, чтобы отвести от себя подозрения?
— А почему тогда его узнал скульптор? — сдвинула брови Лешка. — Мы же ведь сами это видели и слышали.
— Действительно, странно, — сказал Артем.
— А давайте поговорим со скульптором, — предложил Ромка. — Нам бояться нечего.
Спустя пару минут запыхавшиеся друзья уже звонили в дверь дома-верблюда. Его хозяин на сей раз оказался дома.
— Здрассьте, Евгений Матвеевич, извините за беспокойство, ответьте нам только на один вопрос, — без предисловий начал Ромка. — Скажите, вы хорошо знаете Илью Кортнева?
— Кого? — переспросил скульптор.
— Ну, журналиста, который у вас интервью брал.
— А… Нет, я его вчера впервые видел.
— Как же так! Вы же встречались с ним на своей выставке! Вы сказали, что его узнали, мы сами слышали!
— Да не узнал я его! На моей последней выставке было столько пишущей братии, что всех запомнить невозможно. Но зачем мне его обижать? Если человеку приятно думать, что он со мной знаком…
— Ясно, извините еще раз. До свидания.
— Всего доброго.
Скульптор закрыл дверь, а Ромка крутанулся на одной ножке и весело запрыгал по дороге.
— Ура! Мы на верном пути! С этим Ильей, или кто он там есть, мне уже все ясно!
— Мне тоже, — сказал Артем. — Знаете, как он нас всех провел? Скорее всего, увидел где-нибудь настоящего Илью Кортнева, возможно, что и на той самой выставке, заметил, что по комплекции они с ним схожи, и стал выдавать себя за него.
— Но как притворялся, гад! Как притворялся! — с восхищением воскликнул Ромка. — Никогда бы на него не подумал. А маску он надевал, чтобы худобу свою скрыть и шею тонкую.
— Ну и как же мы его теперь найдем? — озаботилась Лешка. — В Москве прорва высоких и тощих людей.
— Не волнуйся, отыщем, — успокоил ее Артем. — Сергей сказал, что посторонний человек в его питомник проникнуть не мог, значит, худого и высокого журналиста надо искать среди его знакомых.
Ребята примчались домой, нашли визитку, которую им оставил Сергей Денисов, и позвонили ему.
— Это мы, ваши новые друзья из Медовки, — взволнованно произнес Ромка. — Нам уже нужна ваша помощь. Скажите, пожалуйста, вы знакомы с Ильей Кортневым?
— Нет.
— А кто из тех людей, кто приезжал к вам в тот четверг, очень худой и высокий?
— Марат Чернов, — не раздумывая, ответил Денисов.
— А чем он занимается?
— Журналистикой. Работает в каком-то журнале, но не знаю, в каком именно. Я с ним недавно знаком. Веселый парень.
— А живет он где, знаете?
— В районе Сокольников. Вам нужен его адрес?
— И номер телефона, если можно. У нас тут есть кое-какие предположения, и мы хотим послушать его голос.
— Вы думаете, это Марат? — заволновался Сергей.
— Очень может быть.
Спустя минуту Денисов сообщил Ромке номер домашнего телефона и адрес Чернова.
— А номер его мобильника я не узнал, — сказал он.
— И на том спасибо, — ответил Ромка и пообещал Сергею держать его в курсе дела. А потом слегка дрожащим пальцем снова набрал номер и, подождав немного, услышал пожилой женский голос.
— Будьте добры, Марата, — хрипло попросил он.
— Марат приедет поздно, — ответила женщина. — Звоните ему лучше на сотовый.
— Спасибо, — сказал Ромка и кинулся к холодильнику. — Давайте быстро поедим и двинем в Москву.
— Зачем нам туда ехать? — удивилась Лешка. — Можно ведь узнать его по голосу. Он же не догадывается, что мы его уже вычислили.
— Ну, узнаем мы его по голосу, выясним, что он выдавал себя за другого человека, и дальше что? — Ромка торопливо выкладывал на стол еду. — Это нисколько не доказывает, что он в маске врывался в наш дом. Такая улика называется косвенной, а нам нужна прямая. Мы должны сами убедиться, что он с ожогом и хромает, а если с этим делом тянуть, то у него все пройдет и мы вообще ничего не докажем. Ждать его будем, если придется, хоть до рассвета. Надеюсь, нашим предкам не придет в голову контролировать нас среди ночи. А как только его разглядим, привлечем к этому делу Алексея, внука Петра Ивановича, а он раздобудет остальные улики, и все будет кончено, — терпеливо разъяснял юный сыщик. Глупые вопросы сестры его ничуть не раздражали, потому что все шло лучше некуда.
Ромка поел быстрее всех и, весело насвистывая, первым приступил к сборам.
А тем временем на небе собрались черные тучи, резкий ветер взметнул оконные занавески, в отдалении прогремел гром, и по подоконнику застучали крупные капли дождя, тут же перешедшего в ливень.
— Как же не вовремя-то, — подосадовала Лешка, закрыв окна и включив свет — так резко потемнело в доме.
Ромку же внезапная непогода нисколько не огорчила.
— Дождь не вечен, и все надо обращать себе на пользу, — заметил он и выскочил в сарай, а оттуда прибежал весь мокрый с небольшой дощечкой и молотком. Выудив из кармана гвозди, он стал вбивать их в дощечку, а в ответ на Лешкин вопрос, зачем ему понадобилась доска с гвоздями, коротко ответил:
— Надо.
Ливень вскоре затих, но лужи пузырились, и накрапывало. Однако Ромка, проговорив: «Ну все, ждать больше нечего», — запихнул утыканную гвоздями доску в свою и без того толстую сумку и выключил свет и телевизор.
Но не успели друзья подойти к двери, как у калитки затормозила чья-то машина.
— Кого это еще принесло? — пробурчал Ромка. Лешка осторожно выглянула в окно и в страхе
отпрянула назад.
Из автомобиля выскользнула тонкая, в полумраке почти неразличимая тень, раскрыла над собой огромный клетчатый зонт и метнулась к калитке.
— Ой, ребята, неужели это он? — прошептала Лешка.
В отличие от сестры появление бандита Ромку только воодушевило.
— Вот молодец, сам пришел! — воскликнул он и, быстро расстегнув свою сумку, кинул Артему газовый баллончик, а сам из коробки от мороженого выхватил выкрашенное в красный цвет яйцо, поболтал им над ухом и с нескрываемой радостью объявил:
— Наконец-то пригодилось! Заодно выясню степень его тухлости.
А преступник, миновав калитку, по лужам бежал к дому. Огромный зонт скрывал не только его лицо, но и все туловище, видны были только худые ноги в черных узких брюках. Вскоре раздался тихий, осторожный стук в дверь. Дик исступленно залаял. Лешка, испугавшись, что бандит исхитрится подсунуть псу отраву, отвела его на веранду.
— Проверяет, дома мы или нет, — прошептал Ромка. — Ничего, нам спешить некуда. Посмотрим, что он будет дальше делать.
От тихого стука преступник перешел к громкому, кулаками. Потом грохот стих, и до друзей донесся тяжкий, протяжный вздох. Подождав еще немного, бандит отошел от двери, и, не предприняв никаких попыток проникнуть в дом через окно, медленно поплелся обратно.
— Ему от нас не уйти! — вскричал Ромка и ринулся за врагом. Распахнув дверь, он изо всех сил метнул в преступника яйцо и умудрился попасть, как в яблочко, в колпачок откинутого назад зонта. Скорлупа раскололась, и тягучие потеки расползлись по клетчатой ткани. С большим удовлетворением Ромка отметил, что эксперимент его удался на славу: несколько дней под жгучим солнцем для яиц не прошли даром.
— Ты что, с ума сошел? — Из-под зонта раздался возмущенный, до боли знакомый девчачий голос. — Совсем сбрендил, да?
— Катька! — не веря своим ушам и глазам, заорала Лешка, со всех ног кидаясь к подруге: — Катюша, Катенька! Какое счастье, что ты вернулась!
