Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне
Тимку Коробко посадили в служебный дощатый домик, как раз напротив предполагаемой стоянки самолета, и вручили бинокль, самый настоящий полевой, десятикратный. Тимка должен будет первым увидеть незнакомца еще на трапе. И первым сказать, тот это человек или не тот.
Следующим на пути незнакомца окажется Леша Затонский. На самом краю площадки поставили автобус с зашторенными окнами. Только одно окно чуть приоткрыто. За ним-то и притаился Леша. Бинокль ему не дали — пассажиры пройдут совсем рядом.
Сеньку Пичужкина, как самого рослого из ребят, переодели в промасленную спецовку, надвинули на лоб перепачканную кепку и посадили в кабину КРАЗа — тягача, рядом с водителем. Тягач пойдет навстречу потоку пассажиров, и Сенька сможет рассмотреть незнакомца почти в упор.
Рядом с мальчишками будут постоянно находиться сотрудники Алексеева, которые сейчас же передадут их «да» или «нет» майору.
Но оказывается, и этого для чекистов было мало. Вот почему Ромка, Захар и Степа получили совсем уж невероятное задание.
Им предстояло столкнуться с незнакомцем.
— Как столкнуться? — не понял Степа.
— А так, — ответил майор — лицом к лицу! Как бы случайно! Как бы ненароком! Чтобы не только вы его, но и он вас узнал. Понятно?
Захар не понял, Степа развел руками, а Ромка на всякий случай согласился.
— А дальше?
Но Алексеев сам увидел, что ребята не поняли, и терпеливо, отчетливо пояснил:
— Он пройдет мимо багажного отделения и свернет к выходу. Другой дороги у него все равно не будет. И здесь вот, у заборчика, на повороте, вы наскочите на него. Ну вроде бежали по своим делам, встречали кого-то, торопились… и налетели. Обязательно Захар книжки рассыплет, Степа сумку уронит… Ясно? Нам очень важно, как он среагирует на вас. Если это действительно пришелец из моря, то он обязательно узнает вас. Не может не узнать…
— Узнает и удерет, — сказал Степа.
— Ну, удрать-то ему, пожалуй, некуда будет, — ответил Алексеев, — вот понервничать придется основательно, это уж точно. Мы ведь снимем все на пленку — так что потом не отвертится. Ну, а вы действуйте смелей, не бойтесь ничего.
— А чего бояться? — обиделся Ромка.
— Ну, мало ли чего? Кто знает, как он в такой момент поступит… Но все равно вы ничего не бойтесь… Все время рядом с вами будут наши люди… Ясно?
— Ясно.
Мальчиков повели на свои места.
— Максим Витальевич, — торопливо доложил подошедший сотрудник, — только что вызывала Москва. Передали, что полковник и его группа летят этим же рейсом. Просили особенно не удивляться и работать по прежнему плану.
— Что еще там могло случиться? — недоумевал Алексеев. Он повернулся к мальчикам. — Давайте теперь порепетируем, как это все произойдет…
— Что? Что репетировать? — не понял Захар.
— Ну, ваше столкновение.
— Здесь тоже нужна репетиция? — ахнул Степа.
— А как же? Это тебе не кино. Здесь все надо по-настоящему сделать… как говорится, без дураков… Понимаете? Чтобы в последний момент не растеряться, не наделать каких-либо глупостей.
Ромка спросил недоверчиво:
— И вы всегда так? Ну, когда сами делаете? Тоже репетируете?
— Обязательно, — лицо у майора было серьезное, задумчивое, — да не по десять раз проигрываем, а побольше… Ну, с теорией покончено, — снова улыбнулся он, — теперь займемся практикой.
Они тренировались в стороне, на пустынной площадке служебного хода. Незнакомца изображал один из чекистов, а майор вел репетицию.
«Как Егор Андреевич», — подумал Ромка.
Но Алексеев был требовательнее и жестче Егора Андреевича, он вновь и вновь заставлял повторять столкновение, учил падать, чтобы не ушибиться, показывал, как надо собирать книги, чтобы подольше задержать незнакомца возле ограды.
Алексеев репетировал и поглядывал на часы.
— Все! — сказал решительно. — Десять минут отдыхать.
Они развалились тут же на сухой, выгоревшей траве и несколько минут лежали молча, тяжело дыша, размышляя каждый о своем.
В это время подошел еще один сотрудник, коротко доложил:
— Самолет идет на посадку.
— Спасибо, — Алексеев посмотрел на мальчишек. — Я думал, еще минут десять есть. Что будем делать?
— Мы готовы! — вскочил Ромка.
— Ясное дело, — поднялся Захар.
— Раз надо, — поддержал Степа.
Когда они вернулись на знакомое место у выхода, четкий стремительный силуэт ТУ-104 уже надвигался на землю.
— Все по местам, — приказал Алексеев, — полная готовность! Держать связь непрерывно.
Проплывшая над самой землей многотонная серебристая громадина легко подпрыгнула, прикоснувшись к бетону, вспыхнуло и рвануло назад короткое пламя из-под шасси, и над аэропортом прокатился рев реактивных двигателей.
— Все, — сказал сам себе майор, — прибыли!
Первое сообщение поступило из домика:
— Мальчик подтверждает — это он.
Второе из автобуса:
— Все в порядке — это незнакомец.
Третье передали из тягача, медленно тянущегося к самолету:
— Точно, Максим Витальевич, мальчик опознал его.
— Ну, — повернулся Алексеев к оставшейся тройке, — очередь за вами. Не торопиться, не бояться… Вон он идет, видите, в сером костюме, плащ в руке, полосатый такой чемоданчик, очки темные…
Мальчишки, напряженно вытянув шеи, вглядывались в поток идущих навстречу пассажиров, высматривая одного-единственного — того самого человека с пляжа… Но как его сейчас выделить из толпы, как узнать на таком расстоянии? Да еще в очках!
— Впереди него, — пояснил терпеливо Алексеев, — чуть правее, видите, идет молодой парень в таком ярком цветастом свитере? Ну, заметили? Это наш человек, это ориентир. А слева он. Ясно? Стоп! — вдруг резко сказал он. — Придется подождать… что-то он задержался.
Действительно, человек в сером костюме задержался. Остановился около багажного отделения и разговорился с девчатами, очевидно попутчицами.
Мальчишки в нетерпении повернулись к майору.
— Ну? Бежать?
— А может, он там надолго застрял?
— Мы и там с ним столкнемся!
Майор сдержал их порыв.
— Терпение и терпение… Нам паниковать нельзя, все равно ведь он сюда пойдет… Надо, хлопчики, воспитывать в себе выдержку.
Трудное это дело — воспитывать выдержку. Да еще в такой момент! А незнакомец, словно нарочно, словно дразня, там, у багажного отделения, рассказывал девчатам что-то смешное и заразительно смеялся сам вместе с ними. И такая простота, обыденность, уверенность, такое спокойствие ощущалось во всем его поведении, что невольно закрадывалось сомнение, терялась убежденность, что перед ними другой человек, человек хитрый и опасный, что перед ними враг.
Прошло несколько томительных минут. Незнакомец оставался с девчатами, которые, видимо, дожидались багажа. А на дорожке у выхода нервничали ребята, то и дело с мольбой заглядывая в глаза майора.
Алексеев и сам нервничал, хотя был уверен, что все равно это долго не продлится. Ну, получат девчата вещи, он же пойдет с ними.
— Однако, — сказал вдруг, подходя к майору, высокий грузный пассажир с густой шевелюрой седых волос, в очках с тонкой серебряной оправой, — так вы встречаете? Даже без цветов? Товарищ Алексеев, если не ошибаюсь?
— Товарищ полковник, — обрадованно отозвался майор, — Василий Иванович! Мы же вас позже ждали, с оркестром бы встретили…
— С оркестром, однако, лишнее, — улыбнулся полковник, знакомясь с сотрудниками Алексеева, — шуму много, а мы люди скромные, нам хотя бы цветочки… Ну что? — повернулся уже серьезный. — Как ребята?
— Опознали, Василий Иванович, это он. Готовим теперь последний эксперимент, а он что-то остановился… Что там? — это уже относилось к торопливо подошедшему сотруднику.
— Задерживается багаж, не успевают они обслуживать прибывающие самолеты.
— Скажите дежурному, попросите ускорить, а то он будет ждать девчат, девчата багаж, а мы его…
— Да, — протянул Василий Иванович, наблюдая за мирно болтающим незнакомцем, — однако он все время такой… общительный. Эти девчата летят через Москву из Омска. Очевидно, что-то интересует его… так сказать, на всякий случай… А который из них Ромка? — вдруг повернулся полковник к ребятам. — Хотя можете не говорить, уже узнал: ты?
— Я, — смущенно опустил голову Марченко.
— Однако, стеснительный, — кивнул в его сторону полковник, — слышал про тебя, докладывали… А вас как звать? — обратился к остальным.
— Нас? — переспросил Лукашкин. — Захар.
— Степа, — представился Бараболя.
— Однако, молодцы, — полковник обнял их за плечи, привлек к себе, — честное слово, молодцы! Вы сейчас, други мои, действуйте смелее… Знаете, сколько здесь наших людей, — рассмеялся он, — полсамолета заняли… Да и майора люди… Вот что, друзья, — неожиданно обратился он к двум подошедшим пассажирам, одетым легко, просто и вместе с тем чем-то одинаково. — Быстренько входите в контакт с местными товарищами, знакомьтесь и действуйте сообща.
