Валерий Гусев - Профессор без штанов

Еще бы! Особенно такой. Как сгреб, только мы полсковороды и видели.

А Лешка задумчиво ковырял яичницу и поглядывал на дядю Федора. А потом спросил:

– А вы его видели?

– А то! И самого его видел, и пистолет.

– Он какой из себя?

– Обыкновенный. Черный такой.

– Брюнет, значит? – все приставал Алешка.

– Зачем брюнет? – Дядя Федор даже ложку положил. – Обыкновенный. Как у твово бати.

– Так вы про пистолет? А я про работника.

– А… этот. – Дядя Федор снова вцепился в ложку. – Так себе. Не очень видный. Мелковатый такой.

Алешка пнул меня ногой под столом.

– Ты чего? – спросила меня мама. – Подавился?

– А ты не части, – посоветовал дядя Федор. А сам наворачивал своей ложкой, как экскаватор на соревнованиях, – это Алешка так потом сказал. – Благодарствуйте. – Дядя Федор встал, пошел в прихожую. – Пообщались…

Мы с Алешкой проводили его до дверей.

– А чего там этот помощник делает? – спросил я дядю Федора.

– Так. Бродит по территории. Тряпки какие-то подбирает. – Ну, это понятно, видели мы в кино, откуда эти тряпки взялись. – Машину завтра подавать?

– Обязательно, – сказал Алешка. – С утра пораньше.

С утра пораньше мы поехали зачем-то в институт.

– Ты очень ненаблюдательный, Дим, – опять укорил меня Алешка, когда я спросил, куда и зачем мы едем. – Из тебя никогда сыщик не получится.

– Оно мне надо?

– А чего? – удивился дядя Федор. – Хорошая работа. Кого надо – сажай, кого не надо – не сажай. – Как у него просто! – Полковник станешь. Как ваш батя.

– Или генералом, – подначил Алешка. – Как его начальник. Только ты очень ненаблюдательный.

– Отстань. – Мне это уже надоело. – При чем здесь…

– Сейчас узнаешь, – прервал меня Алешка. – Еще спасибо скажешь.

В институте мы дальше проходной не пошли. Алешка сразу подвел меня к телефону.

– Видишь?

Ничего особенного я не увидел. Аппарат висит на стене. Стена вокруг него вся исписана номерами телефонов. И какие-то блямбы на пластике.

– Ну? – спросил я Алешку.

– Вот! – Он показал на эти блямбы. – Это жвачка, Дим! Кто-то ее, не дожевав, сюда лепит. Очень культурный. Вспомнил?

Вспомнил! Это тот охранник, которого из-за нас уволили. Привычка у него, видимо, такая.

– Ну и что? – Я вздохнул. – Стоило из-за этого сюда ехать?

– Стоило. – Алешка достал из кармана перочинный ножик, открыл его. – Спички есть? – Я отрицательно покачал головой, даже не пытаясь его понять. – У тебя никогда ничего нет! – рассердился Алешка. – А сигареты?

– Я не курю, знаешь ведь.

– Ну коробок спичечный, пачка от сигарет, конверт? Поищи в карманах.

В карманах у меня оказался только носовой платок. Второй свежести. Алешка вздохнул:

– Ладно, сгодится. Разверни его и держи.

Он принялся лезвием ножа отколупывать от стены блямбы жвачек. И складывать их в мой платок.

– Что? – ехидно спросил я. – Решил чистоту навести? – И направился с платком к урне.

– Стой! – завопил Алешка так, что новый охранник у вертушки турникета вздрогнул и проснулся.

Алешка выхватил у меня платок, свернул его кулечком и вместе с ножом сунул в карман.

– Вещественные доказательства, – важно сказал он. – Поехали!

– Куда? – я чувствовал себя полным идиотом.

– К папе, – сказал Алешка. – Ты очень невнимательный. У того охранника не разгибается мизинец на правой руке. Я еще тогда заметил, когда он жвачку пальцем на стенку прилепил.

– А жвачка-то при чем?

Тут уж Алешка так разозлился, что я даже отскочил от него в сторону.

– Отпечаток!

Вы чего-нибудь поняли? А я – нет. Не бывать мне генералом…

Алешка сел на переднее сиденье, откинулся и, как генерал, важно, озабоченно сказал дяде Федору:

– В министерство.

– В какое? – глазом не моргнул дядя Федор. – Иностранных дел?

– Внутренних.

В бюро пропусков Алешка устроил такой скандал, что его быстренько соединили с папой, а папа быстренько сказал:

– Леха, мне некогда. Сейчас спустится наш сотрудник, объясни ему. Он все сделает.

Сотрудник действительно спустился очень быстро, Алешка только трубку успел положить.

– Оболенские? – деловито спросил сотрудник. – Что у вас?

Алешка потребовал, чтобы тот предъявил удостоверение. Сотрудник улыбнулся, но книжечку свою показал.

Мы отошли к окошку и рассказали, «что у нас».

Алешка развернул мой платок второй свежести и показал комки жвачек.

– Нужно провести дактилоскопическую экспертизу, – нахально заявил он.

– На предмет?

– Идентификации. – Я и не знал, что он может выговорить такое слово. – У нас в школе была попытка совершить крупную кражу. Там были обнаружены отпечатки пальцев. А вот на этих огрызках отпечатки подозреваемого. Если они сойдутся, вы его должны задержать.

– А кто он? Где его искать? – сотрудник явно заинтересовался. – Вы его знаете?

– Вам про него все расскажет ваш дядя Гриша. Он его увольнял с работы за нетактичное хамство.

Что-то я давно тактичного хамства не встречал.

– А кто это – дядя Гриша? – спросил сотрудник, забирая платок с «огрызками».

– Полковник Волков. Вы должны его знать.

Сотрудник кивнул:

– Знаю. Спасибо за помощь.

Алешка тоже важно кивнул:

– О результатах экспертизы доложите полковнику Оболенскому.

– Есть! – ответил сотрудник.

Глава XIV. ТРИ ЛИЦА В ОДНОМ ФЛАКОНЕ

О результатах экспертизы доложили полковнику Оболенскому вечером того же дня. Экспертиза подтвердила: отпечаток указательного пальца, обнаруженный на оконном стекле в спортзале нашей школы, совершенно идентичен отпечатку пальца на жвачке, обнаруженной в моем носовом платке.

Полковник Волков без особого труда установил, что этот отпечаток принадлежит бывшему сотруднику частного охранного предприятия «Щит-4» Н. Грачеву.

Но вот где этот Грачев? Его сперва прогнали из института, а потом выперли из «Щита». Конечно, домашний адрес его в «Щите» был известен. Волков тут же направил туда ментов-оперов, но по данному адресу гр-н Грачев обнаружен не был. И его местонахождение на данный момент оставалось неустановленным.

– Никуда он не денется, – сказал папа. – А вот Медведев…

Тут-то как раз папе позвонили его сотрудники из аэропорта «Шереметьево» и радостно доложили, что так называемый профессор Медведев задержан при попытке вылететь в Мюнхен по подложным документам.

– Не может быть! – ахнул Алешка.

Папа подмигнул ему:

– Очень даже может быть! Мои ребята – не промах. – И сказал в трубку: – Молодцы! Где вы сейчас?

Ему ответили, что едут вместе с Медведевым в город. И сейчас его будут допрашивать.

– Как он себя ведет?

– Агрессивно, товарищ полковник. Кричит, что будет жаловаться нашему министру и в Президиум Академии наук.

– Хоть в Организацию Объединенных Наций, – усмехнулся папа. – Я сейчас приеду.

И он помчался на работу.

– Ну вот, – огорчилась мама, – а я на ужин опять страуса приготовила.

– Мы съедим, – угрюмо сказал Алешка. – И папину порцию – тоже.

– Не лопнешь, деточка? – засмеялась мама.

– Папа все равно ужинать не будет.

– Это еще почему?

– У него аппетит пропадет. – Алешка взглянул на часы. – Минут через пятнадцать. И надолго.

Алешка почему-то опять оказался прав.

Папа приехал поздно. И не один. С ним был какой-то дяденька настоящего профессорского вида. И чем-то он неуловимо смахивал на жулика Медведева. Может быть, бородкой клинышком, а может – очками. Они у него, правда, не скакали по лицу вверх-вниз, а плотно сидели на носу, и через их стекла сверкали умные глаза. И еще он – к месту и не к месту (чаще все-таки не к месту) – повторял дружелюбно слово «коллега». Он даже маму стал так называть. Я подумал – будь у нас в доме кошка или собака, он и их бы «коллегами» звал.

Папа был мрачен. И, мне показалось, чем-то немного смущен.

– Профессор Медведев, действительный член Академии наук, – представил он ученого дядьку. – Прошу оказать внимание.

– Да что вы, коллега, – вежливо возразил профессор. – Какое там внимание? Стакан чая и подушку под голову.

Мы всей гурьбой пошли на кухню. Мама тут же – гость нагрянул! – вытащила свои страусиные запасы.

– А вам не положено, – сказала она нам с Алешкой.

– И вообще, – сказал папа все еще хмуро, – ваше присутствие здесь вовсе не обязательно.

– Ошибаешься, – буркнул Алешка, пристраиваясь за стол. – Твои ребята – не промах.

– Это заметно, – сказал профессор, с улыбкой взглянув на нас с Алешкой.

Алешка тоже улыбнулся в ответ, но очень хитренько:

– Я не про этих ребят, я совсем про других.

Папа закашлялся и грозно взглянул на него. Мама быстренько накрыла на стол.

– Ого! – Профессор прожевал кусок яичницы. – Неужели страусиная? Отменно! Я пробовал ее в Австралии. Но это, если не ошибаюсь, африканского страуса яйцо?

Сразу видно – настоящий профессор. Академии наук.