Валерий Роньшин - Белоснежка идет по следу
Юлька посмотрела на прохожих, которые, ни о чем не догадываясь, шли по тротуару. И — решилась.
— Хорошо, — отважно тряхнула она головой. — Я согласна.
Машина свернула на Потемкинскую и остановилась у дома, где, по словам Картошки, жил Цыган.
Едва Молодцов заглушил двигатель, как из подъезда вышел Васька собственной персоной. И направился к джипу «Гранд-Чероки».
— Вот он, — указал Суперопер папироской на бандита. — Легок на помине.
Оладушкина перекрестилась.
— Ну, я пошла.
— Давай, девочка, — сказал Молодцов.
— Ни пуха, ни пера, — сказал Чайников.
— Не бойся Юлька, мы рядом, — сказал Брыкин.
И только одна Белоснежка ничего не сказала. Она просто лизнула теплым, шершавым языком Юлькину щеку.
Васька Цыган тем временем подошел к своему джипу.
— Извините, — услышал он девичий голос. — Вы не подскажете, как пройти к музею Суворова?
Бандит обернулся и увидел девочку лет тринадцати. С курносым носом.
— А зачем тебе туда идти? — Васька предупредительно распахнул дверцу машины. — Садись, довезу.
Суперопер, как всегда, оказался прав. Цыган клюнул на курносый Юлькин нос.
— Спасибо, дяденька. — Оладушкина села в «Гранд-Чероки», Васька тоже сел. Джип тронулся с места.
Когда машина проезжала мимо поворота на Фурштатскую, Юлька вдруг увидела Константина Сергеевича — своего отца. Девочка быстро отвернулась, но было уже поздно. Константин Сергеевич заметил свою дочь, сидящую в джипе рядом с человеком сомнительной наружности.
— Юля?! — Отец ошеломленно остановился посредине тротуара.
«Ой, что сегодня дома будет!..» — с тоской подумала Оладушкина, глядя в зеркальце заднего обзора на удаляющуюся фигуру своего отца. Но долго предаваться тоске Юлька не могла. Ее ждало задание Суперопера.
— Красивая у вас машина, — сказала она Ваське.
— Да, клевая тачка, — подтвердил бандит и, подмигнув, предложил: — Хочешь, я тебя покатаю? А потом в «ночник» сходим.
— В какой «ночник»?
— В ночной клуб, детка. Ну что, не против?
— Не против. Только мне надо подружке позвонить. Мы с ней договаривались после музея встретиться.
Бандит протянул Юльке «мобильник».
— На, звони своей подружке.
— Я лучше из таксофона.
— Девичьи секреты, — понимающе хмыкнул Цыган и остановил джип. — Вон таксофон. Иди, звони.
— Где тут у меня жетончик лежал? — Юлька демонстративно полезла в карман. Но вместо жетона она выхватила из кармана газовый пистолет, который ей дал Суперопер, и, направив его на Цыганова, спустила курок.
— Ы-ы-ы, — захрипел Васька, заваливаясь на бок.
Джип остановился. Девочка выскочила из машины. А из другой машины выскочили Молодцов, Чайников, Брыкин и Белоснежка.
— Молоток, Юля! — похвалил Оладушкину Суперопер.
Юлька только рукой махнула:
— Меня папа видел, когда я с этим типом ехала. Кошмар… кошмар…
— Твоего папу я беру на себя, — сказал Саша. — Я ему объясню, что ты выполняла спецзадание.
— А мы с Белоснежкой подтвердим, — сказал Стас. — Верно, Белоснежка?
— Гав! — ответила собака и, подумав немного, добавила: — Гав-гав!
Когда Васька Цыган пришел в сознание и увидел Григория Молодцова, он обалдел не меньше, чем Жуликов. Даже больше.
— Суперопер?.. — пробормотал Цыганов и сильно затряс головой, думая, что Молодцов ему только мерещится.
— Он самый, приятель, — развеял все сомнения бандита сыщик. — Ну, что скажешь?
— Ничего не скажу, — огрызнулся Васька.
— Да и не говори. Я и так все знаю.
Цыган опешил:
— Что ты знаешь?
Суперопер выбил из пачки папиросу и неторопливо закурил.
— Знаю, что убрать меня Стволу заказал «крестный отец», знаю, что деньги за мое убийство киллеру должна была передать Аза Жемчужная…
— Выходит, ты Ствола взял?
— Взял. И Жуликова тоже взял. Он во всем сознался… В общем, сидеть тебе, приятель, на нарах до конца своих дней.
— Это еще почему? — занервничал бандит.
— Потому что вирусы черной оспы были украдены по твоему приказу. Ты хотел продать их заграничным террористам. А это, Васек, уже не рядовая уголовщина. Это — международный терроризм. Ясненько? Так что тебе светит пожизненное заключение.
— Чего-о?! — взревел Цыган. — Ты мне дело не шей, начальник. Я мелкая сошка. Мне самому приказывали. Понятно?!
— А кто тебе приказывал?
— Кто, кто… Папа.
— «Крестный отец»?
— Ну да.
— Значит, штамм у него?
— У него.
— Когда и где он передаст штамм террористам?
— Из-за границы курьер должен приехать.
— Папа знает в лицо этого курьера?
— Нет, не знает.
— Выходит, есть пароль.
— Да какой там пароль. Курьер же иностранец. Говорит по-русски с акцентом.
— Ясненько. Давай сюда Папин телефончик.
Васька Цыган нехотя сообщил номер телефона.
Молодцов повернулся к Чайникову:
— Сейчас ты, Шура, звякнешь «крестному отцу». — Суперопер протянул Саше «мобильник» Цыгана. — И поговоришь с ним как курьер.
— А что сказать, Григорий Евграфыч?
— А вот что… — И Молодцов объяснил, что надо сказать.
Чайников набрал номер.
— Слушаю, — раздался в трубке мужской голос, который показался Саше смутно знакомым.
— Это гофорит шелофек, которофо фи штать, — произнес Чайников, старательно коверкая русскую речь.
— О, наконец-то, — радостно откликнулся голос. — Мы вас уже заждались.
— Фи ест Папа? — спросил Саша.
— Нет, я не Папа.
— Но фи ефо уфитеть?
— Да, он скоро придет. Вы оставьте свой номер. Он вам перезвонит.
— Мне не нато сфонить. Фи перетать Папе, што я ошен спешить. И хотеть полушить тофар прямо сей минут. Я останофиться ф отель «Астория». Номер тфести фосемь. Фи меня корошо понимать?
— Да, понимаю. Отель «Астория». Номер двести восьмой. Я все передам.
— Как только фи приносить тофар, ми платить фам сполна. О'кей?
— О'кей. Через час мы с Папой будем в отеле. Вас это устроит?
— Та, ошен.
Глава XXII КТО ТЫ, БЕЛОСНЕЖКА?
Саша Чайников, изображая из себя иностранца, с сигарой в зубах лежал на роскошной кровати в двести восьмом номере отеля «Астория». А под кроватью лежал Суперопер с пистолетом. А на крыше соседнего дома сидели снайперы со снайперскими винтовками. А справа от отеля, на Большой Морской улице, стояла оперативная машина группы немедленного реагирования. А слева от отеля, на Малой Морской улице, стояла оперативная машина группы прикрытия. А в самом отеле, в двести девятом номере, притаилась группа захвата.
Короче говоря, все было готово ко встрече с самым опасным преступником Петербурга.
Брыкин и Оладушкина по причине своего юного возраста участия в операции не принимали. Ребята сидели за столиком в «Макдоналдсе», неподалеку от «Астории», и ели чизбургеры, запивая их кока-колой. А под столиком сидела Белоснежка и ела двойной гамбургер.
Стае глянул на часы.
— Бандиты уже на подходе, — сообщил он Юльке.
В это же самое время на часы глянул и Саша Чайников. И тоже сообщил:
— Бандиты уже на подходе.
— Ясненько, — ответил из-под кровати Суперопер.
В дверь постучали.
— Войдите, — разрешил Саша, быстро сунув руку под подушку, где у него лежал пистолет.
Дверь открылась, и в номер вошел… надзиратель Шибайло. Чайников тотчас его узнал. И Шибайло тотчас узнал Чайникова.
— Рвем когти. Папа! — закричал он «крестному отцу», который еще не успел войти в номер. — Засада!..
Саша выхватил пистолет.
— Ни с места!
Шибайло тоже выхватил пистолет.
Ба-бах! — с ходу выстрелил надзиратель в Чайникова.
Пуля вжикнула. Саша почувствовал сильнейший удар в грудь, от которого он кубарем скатился с кровати.
А из-под кровати, словно мячик, выкатился Суперопер, молниеносно сбил Шибайло с ног и, заведя бандиту руки за спину, сцепил их наручниками.
— Спокойно, приятель. Не дергайся.
Чайников встал, пошатываясь. Первым делом он посмотрел на свою грудь. И сразу все понял. Бандитская пуля угодила в медальон, который ему надела Калерия Ивановна. Фамильная реликвия в очередной раз спасла очередного Волконского.
В номер ворвались бойцы группы захвата.
— Ну, взяли?! — закричал им Молодцов.
— Кого?! — закричали в ответ бойцы.
— «Крестного отца»!
— Так вы ж сами его взяли, Григорий Евграфыч, — указал командир группы дулом автомата на Шибайло.
— Да это не он! Был ещё второй!
— Второй? — Бойцы переглянулись. — Мы не видели второго.
— Вот в рот компот! Упустили Палу!.. Быстро сюда рацию!
Супероперу дали портативную рацию.
— Оцепить весь район! — приказал в микрофон Молодцов. — Никого не впускать н не выпускать! — Он взглянул на Чайникова. — Шура, ты «крестного отца» в лицо разглядел?
