Черная книга времен - Влодавец Леонид Игоревич
Но все-таки Андрюшка не решился так поступить. Во-первых, потому что не знал точно, когда мама и папа уходят на работу, — вдруг столкнешься с кем-то из них в подъезде? А во-вторых, он подумал, что именно сейчас, поутру, как раз то самое время, когда можно совершенно спокойно забрать распятие из заброшенного дома. Карась со своими подручными, кажется, все-таки в школе еще учатся. Стало быть, с самого утра в свое логовище не пойдут. Ну а если не учатся, то и вовсе проснутся часикам к десяти, не раньше.
В общем, Тимофеев не без робости в душе, но все же направился в сторону того нехорошего двора, где обитал Карась…
РАСПЯТИЕ, ИДОЛ И…
До двора Андрюшка добрался без приключений, хотя изредка поеживался при виде встречных — все-таки опасался налететь на Карася или кого-то из его компании.
Непосредственно перед входом во двор у Тимофеева пульс участился, но он с этим самым пульсом все же благополучно дошел до того места, откуда надо было сворачивать в темный лабиринт гаражей, заборов и прочих построек, чтоб добраться до заброшенного дома.
Тут Андрюшка особого учащения пульса не почувствовал, зато ощутил, что руки-ноги отчего-то дрожать начали, хотя вроде бы на улице особого мороза не было. И вообще ноги слабовато его слушались. Точнее, вперед идти не хотели. Наверно, если б он решил уйти со двора, то наверняка эти же самые ноги стали бы куда быстрей двигаться. Кроме того, Андрюшке пришлось немало поплутать, потому что дорогу к заброшенному дому он запомнил неважно.
Но все же добрался до этого сомнительного дома. Прежде чем войти в дверь, Тимофеев поглядел на темные провалы окон — не светится ли там внутри что-нибудь. Нет, ничего не светилось.
Успокаивая себя тем, что раз света нет, то и Карася с компанией можно не бояться, Андрюшка стал подниматься на второй этаж. Это оказалось намного сложнее, чем тогда, когда Тимофеев «передвигался» по лестнице с помощью стрелок. Во-первых, на экране не было такой темноты, как сейчас, а во-вторых, под ногами не ощущалось всяких щербатин на ступеньках, хлама, который валялся под ногами. Среди этого барахла было полно всяких досок с торчащими гвоздями, осколков битых бутылок, а также проволоки и разных железяк. Да и перила оказались шаткими, за них держаться страшновато. И наконец, где-то рядом попискивали крысы. Запах тут, соответственно, был препротивный.
В общем, Андрюшка добирался наверх ощупью. Аж вспотел, но не от усилий, а скорее от страха. Прежде чем сунуться в ту самую «квартиру», где находилось логово Карася, Тимофеев насторожил уши. Ему даже показалось, будто он слышит какое-то тихое дыхание там, в глубине помещений. «Нет, вроде послышалось!» — подумал Андрюшка и двинулся внутрь «квартиры».
Чем ближе он подбирался к той комнатушке, где вчера гуляли Карась со своими приятелями и Колька Нестеров, тем больший страх испытывал. С одной стороны, все время казалось, будто там, впереди, кто-то есть, а с другой — чудилось, будто кто-то сзади, со стороны лестницы подкрадывается.
Тем не менее Андрюшка, стараясь двигаться медленно и спотыкаясь о валявшийся на полу хлам, постепенно приближался к цели своего путешествия. И вот наконец он очутился в той самой комнате, где стояли диван, стулья и стол, сооруженный из двери и пустых картонных коробок. На стене между плакатами Тимофеев увидел висящее вниз головой распятие.
Андрюшка торопливо сдернул реликвию с гвоздя, и…
— О-ох! — где-то очень близко, чуть ли не совсем рядом, но вместе с тем глухо, будто из-под земли, послышался протяжный стон.
— А-а-а! — испуганно заорал Тимофеев и опрометью побежал прочь из комнаты, сперва на лестницу, а потом и вовсе из дома. Правда, распятие из рук он не выронил, а наоборот, покрепче вцепился в него обеими руками — помнил, что крест от нечистой силы помогает.
Более-менее очухался Андрюшка уже посреди «нехорошего» двора, но останавливаться не стал, а все так же, бегом, промчался еще несколько сот метров, пока не очутился в своем родном дворе, рядом все с теми же мусорными баками, на одном из которых все еще поблескивали несколько серебристых перышек ангела…
Только здесь Тимофеев смог перевести дух и кое-как успокоиться. Спрятал распятие под куртку, в тот внутренний карман, где прежде ангел сидел.
Настроение у Андрюшки улучшилось. Все-таки одну из трех реликвий он сумел раздобыть. И безо всякой потусторонней помощи, сам по себе. Правда, страху натерпелся, когда стон услышал, да и вообще вел себя не так, как положено храбрецу, но все благополучно обошлось — а это главное.
Конечно, на несколько минут Тимофеев задумался: кто же это там стонал, в заброшенном доме? Но потом решил: раз стон был жалобный, даже горестный, то скорее всего это демон Зуубар выл. Еще бы, не он, а Андрюшка прибрал распятие. Теперь этот демон ближе чем на семь шагов к Тимофееву подойти не сможет! Эх, лишь бы ангел вернулся поскорее!
Сразу после этого Андрюшка начал размышлять над тем, что делать дальше. Насчет того, как поступит, если ангел вернется, он не думал, потому что в этом случае ангел наверняка подскажет, как поступить. А вот если ангел не появится — тут придется самому соображать.
Для начала Тимофеев решил все-таки вернуться домой, спрятать там распятие, чтоб не потерять случайно в ходе дальнейших поисков, а потом направиться к Сусликовой. Лучше бы, конечно, дождаться ее возвращения из школы. Андрюшка хорошо знал, что проникать в чужие квартиры без разрешения хозяев — дело противозаконное. Впрочем, он лично все равно не сумел бы этого сделать, потому что не умел замки взламывать. А чтобы без взлома попасть в 28-ю квартиру, надо было сперва пройти через кодовый замок подъезда, потом через стеклянную дверь холла и уж только потом — через дверь квартиры. Без подсказки книги-компьютера, где он нажимал на картинку со свечой, «попадал» в квартиру Сусликовой, потом «выбирался» из нее, «спускался» вниз с четвертого этажа к подъезду, затем подсматривал за кем-нибудь из жильцов, набирающих код, не обойдешься. После всего этого уже по-настоящему можно было дойти до дома, где живет Сусликова, набрать код и подняться на четвертый этаж. Ну а потом дождаться Светку и добыть эту самую свечку. Лучше всего выменять ее на что-нибудь. Только вот на что? Ясно, что ни «Лего», ни солдатиков, допустим, девчонке не предложишь. Из покемонов, пожалуй, Сусликова, как и Андрюшка, уже выросла. Это мелкие, в пятом классе, от них балдеют. Может, игру какую-нибудь на диске? Но компьютера в Светкиной квартире Тимофеев не приметил. И музыкального центра с CD-проигрывателем — тоже. Стало быть, и предлагать ей диск Децла в обмен на несгораемую свечу — бессмысленно. К тому же хотя большинство девчонок в классе от Децла тащатся, Сусликова никогда особых восторгов в его адрес не высказывала. Впрочем, она вообще никогда и ничем не восхищается, только ворчит и рычит на всех подряд.
А что, если эта самая Сусликова вообще с Андрюшкой разговаривать не захочет? Скажет: «Я тебя в гости не звала, иди отсюда!» Вот и все — обломилось дело. Кроме того, она ведь запросто может поинтересоваться, откуда Тимофеев про свечу знает. И заодно — зачем эта свеча Андрюшке понадобилась. Расскажешь все по порядку — не поверит. А соврать так, чтоб поверила, — это еще суметь нужно. Тут Андрюшка подумал, что гораздо лучше, наверно, если б за дело его дубль взялся. Он сейчас в школе находится. Мог бы, наверно, загодя с Сусликовой заговорить, придумать что-нибудь про свечу, а потом ее до дому проводить…
Однако дубль там, а настоящий Андрюшка здесь. Была бы возможность с ним связь установить, как по сотовому, тогда можно и передать, мол, действуй так-то и так-то. Хотя вообще-то дубль упрямый до ужаса. Его еще уговаривать целый час придется, а то и больше.
В общем, Тимофеев все-таки решил сперва вернуться домой. Не торчать же тут, на помойке!
Осторожно заглянул в подъезд, стараясь особо не топать, поднялся к двери квартиры, прислушался. Тихо. Телевизора не слышно, голосов и шагов тоже. Похоже, родители уже ушли.
