Валерий Гусев - Письмо дяде Холмсу
Здорово! Мчимся по снежной целине, собаки заливаются веселым азартным лаем, Алешка покрикивает: «Хоп, хоп!», – а я изо всех сил обнимаю стопки книг, чтобы они не вывалились в снег. Красота!
Мы мчались по полю, я думал только о том, чтобы не растерять книги и самому не свалиться с саней. О чем думал Алешка, я не знаю. Наверное, о том, чем накормить собак после этой гонки.
Совсем стемнело. Вдали светились огоньки поселка. Они приближались, подпрыгивая и подмигивая в такт нашей бешеной скачке. И вдруг из леса вырвался яркий свет. Послышался треск мотора. Это была погоня!
За нами мчался неутомимый Буян. Он, конечно, вскоре догнал нас. В седле сидела яростная ведьма Клавдия. Ведь мы прямо из-под ее красного носа вырвали надежду стать всемогущей колдуньей.
Надо сказать, что она здорово наловчилась управлять зимним мотоциклом – он слушался ее, как хорошее помело ведьму. Напрасно Алешка подгонял собак, им одолеть Васину конструкцию было не по силам.
Вскоре Буян поравнялся с нами, Клавдия все ближе прижимала его к санкам. И вдруг, улучив момент, схватила верхнюю книгу и с торжествующим воплем умчалась вдаль.
Она, наверное, решила, что если книга лежит на самом верху, то она в этой стопке самая главная. И именно в ней написано, как стать невидимой и летающей.
Собаки было бросились вдогон, но Лешка их придержал и крикнул мне в ухо:
– Фиг с ней, Дим! Потом отберем!
И мы, уже поспокойнее, поехали в поселок.
Вся милиция, конечно, очень удивилась, когда возле ее здания остановилась настоящая собачья упряжка. Она красиво смотрелась на фоне кирпичной стены и современных «уазиков».
Собаки, будто Лешка дал им такую команду, сразу же улеглись и часто дышали, высунув все свои длинные красные языки.
Дежурный, который первым увидел нас перед зданием, вызвал начальника, а за ним на крыльцо высыпали все сотрудники.
– Это что? – спросил начальник.
– Это ценный клад, – ответил я. – Вы должны его принять, составить опись и позвонить полковнику Оболенскому в Министерство внутренних дел.
Когда вся эта процедура закончилась, мы завалились с Алешкой на сено в санях.
– Куда будем ехать? – спросил Алешка, как ямщик старого времени. Или таксист времени нового.
– Домой!
– Ага, домой, – сердито возразил он. – А чем мы эту свору кормить будем? Щелкунчиком? Едем в Шнурки. Сдадим собак, доедим блины, заодно и переночуем.
Я не возражал. После этой вечерней гонки я не только проголодался, но и устал.
В Шнурках, за чаем с блинами, Алешка рассказал обо всем, что ему стало ясно, и о том, что до сих пор еще оставалось тайной.
Я давно заметил, что жадный человек не бывает умным. К тому же он становится и завистливым. И тогда совсем теряет голову. Так и случилось с Клавдией. Дед Вася был открытый и бескорыстный человек, а Клавдия была скрытной и жадной. Она припрятывала все деньги, которые зарабатывал дед Вася своими золотыми руками, и тратила их все на себя. Но ей все было мало. И она всем завидовала, особенно колдунье Нюше. Клавдии казалось, что Нюша, помогая людям, получает от них большие деньги, и она, Клавдия, тоже решила освоить колдовское ремесло. Насмотревшись дурацких передач про всяких шарлатанов и волшебников, про всяких магов и магистров, она выбрала для себя самый, как ей казалось, быстрый путь к обогащению. «Научусь летать, научусь невидимкой быть, – мечтала она, – и стану всемогущей».
Клавдия тоже знала о легендарной библиотеке Лесника, о том, что в ней есть книга, которая рассказывает о древних чудесах, о том, как «зделал Ивашка два крыла и возлетел до маковки»; о том, как «наварил старичина зелья поганого, зделал наговор черный и исчез с глаз долой».
«Полечу, куда хочу, – думала Клавдия, – и захвачу себе всего сколько надо». Словом, крыша поехала от жадности и зависти.
Но как найти эту книгу? Где-то в старом доме она. Там, где живут Астя и ее дед Яша. Слухи, конечно, по деревне бродили, старые люди вспоминали, что вроде прятал свои книжные сокровища колдун Лесник на чердаке. Да вот как туда добраться? И тут Клавдии повезло. Директор школы взял ее на работу уборщицей. И там Клавдия нашла себе сообщников среди лентяев-двоечников.
– Я вам так наколдую, – соблазняла она их, – что вы ничего делать не будете, а только пятерки получать.
И вот ребятишки стали по ночам лазить на чердак и копаться там в старом барахле. Конечно, бесшумно это делать не удавалось, и Астя решила, что на чердаке шалит домовой. Написала письмо Шерлоку Холмсу. Но за то время, пока это письмо добралось до Англии, она сама разобралась с домовятами.
И вот тут объявился Щелкунчик, который приперся по Алешкиному следу. Щелкунчик был родственником Клавдии, и они быстро нашли общий язык, договорились о «сотрудничестве». Которое называется сообщничеством в совершении преступления.
Клавдия, зная о воровских способностях Щелкунчика, предложила ему помощь в том, чтобы он обшарил дом Митька. А за это Щелкунчик обещал как следует порыться на чердаке дома деда Яши.
Но ничего у них не вышло. Щелкунчик попал в засаду, а Клавдия утащила не ту книгу.
Только вот что это за камень, ради которого Щелкунчик приехал из Англии, так и осталось в лондонском тумане.
– Знаешь, Дим, – решил Алешка, – это уже не наше дело. Этим делом пусть Интерпол занимается.
Мы переночевали в доме Асти и утром, когда за нами приехал участковый Тиша, отправились домой.
Глава XII
«Пяткой ноги в челюсть лица»
Каникулы кончались. Позвонила мама, спросила, где мы шляемся, и сказала, что завтра они все вместе приедут за нами.
– Митьку премию дали? – спросил Алешка. – А то деду Васе надо «Буран» купить. Мы обещали.
– Вы обещали – вы и покупайте, – отрезала мама. – Митьку премию не дали.
– Он заплакал? – спросил Алешка.
– Нет, я даже удивилась. Он смеется до сих пор. Как он узнал, кому дали премию, так все время хохочет. До слез. А как у вас дела?
– Нормально. Жулика поймали, клад нашли, на собаках покатались…
– Это все ерунда, – прервала его мама. – Вы лучше в доме приберитесь к нашему возвращению.
Алешка быстренько проговорил:
– Пока, мам. Что-то плохо стало слышно, помехи какие-то. – И, отключив мобильник, продолжал ворчать: – Да, Дим, мы тут домовых и жуликов ловим, в снегах замерзаем, в шкафах сидим, а им главное – веником помахать. – И он требовательно посмотрел на меня: – Помашешь, Дим?
В общем, помахал, конечно. И в магазин сходил, и обед сготовил. Лешка мне помогал – ходил за мной хвостиком и все время вслух разрабатывал свои версии по этому заколдованному камешку:
– Дим, а может, это огромная драгоценность? Какой-нибудь алмазный брильянт! Дим, а может, это чей-нибудь талисман? Дим, а может…
Слушать его было интересно, но немного утомительно – будто муха жужжит, заблудившись в пустой банке.
– Лех, – не выдержал я, – а может, хватит? Пусть папа разбирается.
– У него и так много дел. Надо ему помочь.
– Надо мне помочь, – рассердился я. – Убери, по крайней мере, автоматы. Что ты их разложил?
– С оружием как-то спокойней, Дим, – важно сказал Алешка.
– Хватит, навоевались.
– Ладно. – Он нехотя поднялся, забрал автоматы и остановился на пороге: – Дим, что я придумал! Давай Митьку отомстим. Он нам задурил голову своими шифровками, так? И мы ему тоже.
– Делать тебе нечего.
– Слушай! Здорово получится! Мы, как будто с тобой два дурака…
Это точно, спорить я не стал.
– …И мы просто не сообразили про ключи. Не нашли их как будто. Здорово?
– Пока не очень. – Я поставил сковороду на плиту, налил масла.
– Да здорово, Дим! Мы уедем, он достанет из тапочка ключи, откроет сейф, а…
– А оттуда домовой выскочит, да? И как заорет. Дурным голосом.
– Наоборот, Дим! Он как откроет сейф, а там ничего нет! Пусто! Здорово, да? Я пойду автоматы спрячу. Под тахту. А ты накрывай на стол. Ща как поужинаем, как посуду помоешь и как мы плюхнемся спать. – Алешка даже зевнул во весь рот. Да так заразительно, что я не удержался и зевнул ему в ответ.
Выспимся этой ночью. Как следует выспимся. Без всяких приключений.
Мы поужинали и плюхнулись спать. Алешка перед этим сказал:
– Дим, насчет посуды не беспокойся.
Я подумал, что он решил совершить благородный поступок и вместо меня помыть посуду. Но я в нем ошибся, я ему польстил в своих мыслях.
– Не беспокойся, Дим, – сказал он, засыпая. – Утром помоешь, успеешь. Родители только в обед приедут.
Я закрыл глаза. И сейчас же перед ними замелькали собачьи лапы, взрывая пушистый снег.
Как славно было засыпать…
…И как неприятно было проснуться. Среди ночи. От яркого света фар, ударившего в окна.
«Родители приехали, – подумал я, – соскучились». И пошел открывать дверь, зевая и спотыкаясь.
– Ты чего? – спросил Алешка спросонок. – Родители приехали? – И он отвернулся к стенке. И засопел, как маленький бегемот.
