Марина Елькина - Тайна синего фрегата
Сторож снова молча кивнул.
К их разговору прислушивался только Артем. Вовка и Виталик во все глаза разглядывали пустой павильон и телефонный аппарат, боясь пропустить призрака.
— Вы меня очень обяжете! Сейчас я вам адресочек черкну!
— Деньги вперед, — впервые открыл рот сторож, и Артем вздрогнул.
Рядом с ним, как от разряда тока, от последних слов вздрогнули и Вовка с Виталиком. Пустой холл тут же перестал их интересовать.
Ошибки быть не могло: голос тот же, тихий, шелестящий, скрипящий, загробный. Голос призрака! Голос призрака у сторожа?
— Конечно, конечно! — обрадовался мужчина. — Вот деньги! Я на вас очень надеюсь.
— Не переживайте, — заскрежетал сторож. — Все доставим в лучшем виде. У кого хотите спрашивайте, я все поручения выполняю отлично. Через два дня бумага будет у вас.
— Спасибо! Спасибо! Еще сигаретку?
— Нет, благодарствуйте. Мне курить вредно. Спокойной ночи!
Мужчина, довольный удавшейся сделкой, вошел в корпус и стал медленно, с трудом подниматься по лестнице. Сторож еще с минуту потоптался на крыльце, глянул на часы и пошел к телефону.
Ребята не видели, какие именно цифры крутил сторож на диске телефона, но они не сомневались — это был их номер.
Несколько минут они, онемев, смотрели друг на друга. Они готовились совсем к другому «призраку».
— Что будем делать? — хрипло выдавил наконец Вовка.
— А что тут сделаешь? — пожал плечами Артем. — Понятно, что сторожа кто-то нанял. Скорее всего из-за такого необычного голоса. Сам он к нашей книге не имеет никакого отношения.
— Почему ты в этом уверен? Он мог случайно узнать о записи.
— Ничего он о записи не знает. Он просто выполняет все, о чем его попросят. За определенную плату, разумеется.
— Да, — поддержал друга Виталик. — Теперь можно объяснить и периодичность звонков, и телефон детского сада. Скорее всего он там тоже работает сторожем. А третий день у него выходной, наверное, звонить неоткуда. Все сходится.
— Но поручения ему дал Владислав Геннадьевич? — спросил Вовка.
— Больше некому, — вздохнул Виталик.
Артем молчал. Ему было жалко Владислава Геннадьевича, но даже последняя надежда на его невиновность рушилась на глазах.
— Не лучше ли нам сейчас разыскать его палату? Устроить, так сказать, очную ставку со сторожем?
— Не лучше, — отрезал Артем. — Никто нас среди ночи в корпус не пустит. Да и вообще… Послезавтра Владислав Геннадьевич уже возвращается в город. Там и поговорим при встрече.
— Опять оттягиваешь?
— Не оттягиваю. К такому разговору нужно подготовиться, нужно знать, что говорить, и хотя бы примерно просчитать варианты его ответов.
— Артем прав, — кивнул Виталик. — Владислав Геннадьевич — математик, он сам говорил, что с логикой у него все в порядке, значит, нас он может в одну секунду обвести вокруг пальца, придумав какую-нибудь вполне правдоподобную историю. Давайте не будем пороть горячку.
— Эх, вы! — отмахнулся от ребят Вовка. — Чего вы все перестраховываетесь? Сейчас самое время разоблачить этого «призрака»!
— Дурацкая манера у тебя, Вовка, торопить события, — спокойно парировал Виталик. — Два дня ничего не решат. Лучше все продумать и действовать с холодной головой, а не так, как сейчас, с бухты-барахты.
— Ладно, — вздохнул Вовка. — Где будем ночевать?
— Может, еще автобусы ходят? — с надеждой спросил Артем.
— В двенадцать часов? — усомнился Вовка. — Ну, пойдем на остановку, подождем.
Остановка, как и утром, была совершенно пуста. Наверху поскрипывала от ветра желтая жестянка с расписанием. Последний автобус ушел в одиннадцать пятнадцать.
Артем растерялся:
— Будем возвращаться в санаторий?
— К «призраку»? — спросил Виталик.
— Ну да! — подхватил Вовка. — Скажем ему: «Призрак! Открывай! Ты зря обрываешь телефоны! Вот мы! Пришли послушать твой бред!»
— А если без шуток? — попросил Артем. — В самом деле, не у сторожа ведь искать ночлег?
— Во сколько там идет первый автобус? — поинтересовался Виталик.
— В семь часов.
— Вот и отлично! Если разобраться, так до семи совсем мало времени осталось.
— Да, всего семь часов, — насмешливо подтвердил Вовка.
Но Виталик на его насмешку не обратил никакого внимания:
— Скамейка на остановке есть. Здесь и посидим. Кто хочет, может даже поспать.
— Была охота! — проворчал Вовка. — Здесь холодно!
— Жарко только у сторожа. Выбирай одно из двух.
— Лучше скамейку, — сказал Артем. — Мне мама теплый свитер положила. Согреемся.
— Один на троих? — спросил Вовка.
— Мог бы и сам о теплых вещах позаботиться, — строго заметил ему Виталик.
— У меня еще куртка-ветровка есть, — вспомнил Артем.
— Ну, тогда живем! Один мерзнет, двое греются, потом меняемся.
— Давайте лучше костер разожжем, — предложил Вовка. — У кого есть спички?
Но спичек ни у кого не оказалось.
— Туристы! — возмутился Вовка. — В поход пошли! Забыть самое необходимое в походе — спички!
— Ладно, чего шумишь? — улыбнулся Виталик. — В следующий раз постараемся не забыть.
— В следующий раз… — проворчал Вовка. — До следующего раза можно окоченеть.
— Ну, сходи попроси у сторожа спички. Так и скажи: костер, мол, разжечь хотим.
— Придется без костра. Давайте хоть истории рассказывать по очереди, что ли? Чтобы не уснуть.
— Вот ты и начинай, — кивнул Виталик. — Только повеселей. Ужастики сейчас ни к чему, и так страшно.
— Жаль. Я как раз хотел про «призрака»…
— Ой! — вдруг хрипло выдавил Артем и показал в сторону леса. — Призрак!
Спорящие мальчишки попятились. В их спины жестко воткнулась перекладина автобусной остановки.
Из ночного, шумящего сверху леса выходила черная тень. Тень двигалась медленно, озираясь, будто разыскивая кого-то.
— Бежим? — шепнул ребятам Артем.
— Тихо! Может, он нас не заметит, — одними губами произнес Виталик.
Человек еще раз огляделся кругом и поспешил к остановке.
— Заметил! — в отчаянии сказал Вовка.
— Стой на месте. Нельзя показывать, что мы его боимся.
Артем вцепился в железную перекладину, так, что даже пальцы побелели. Человек подходил ближе, и неровный свет одного-единственного фонаря на дороге начал постепенно высвечивать его лицо.
Это был не сторож. И не Владислав Геннадьевич. И не незнакомец из главного корпуса. Это был другой человек.
— Эй, пацаны! Вы тут?
Мальчишки молчали, хотя молчать было глупо: человек, наверное, уже видел их.
— Чего притаились? Не бойтесь! Не съем! Меня дядя Юра зовут! Я тут на въезде у шлагбаума дежурю! Машины пропускаю! Увидел вас, думаю, последний автобус давно ушел, куда это мальчишки подались.
Артем наконец разжал пальцы и выпустил перекладину. Вовка, несуразный в большой ветровке Артема, выступил вперед:
— А мы не знали, что последний автобус так рано уходит.
— Почему же в санаторий не вернулись? — спросил дядя Юра, присаживаясь на скамейку.
— Дядя ругаться будет, — притворно вздохнул Вовка. — Мы его проведать приезжали.
— Ладно, дядю вашего в известность ставить не будем. Пойдемте ко мне в вагончик. С первым автобусом уедете. Все-таки не под открытым небом мерзнуть.
Мальчишки приняли приглашение. Почему же не принять? Трудно себе представить, как бы они выдержали семь ночных часов на остановке.
Вагончик у дяди Юры был маленький, тесный, но очень уютный. В углу стоял топчан, у стены — стол и две табуретки.
— Ужинать будете?
— Нет, мы сыты.
Это было вранье: все припасы из дома они съели еще тогда, на полянке. Но просить еды у незнакомого человека показалось совсем уж неприличным. Хватит того, что переночевать согласились.
Но дядя Юра лукаво глянул на них, снял с плитки зашумевший чайник, поставил на стол три стакана и сказал:
— Из еды только вареная картошка, но, думаю, капризничать никто не будет. В экстремальных ситуациях не до капризов. А у вас сейчас как раз экстремальная ситуация. Нет?
— Да, — улыбнулся Артем и стащил через голову свитер: в вагончике было жарко.
— Дядя Юра, а вы не знаете дежурного из главного корпуса? — как можно небрежнее поинтересовался Виталик.
— Которого?
— Того, что сегодня дежурит.
— A-а, это Безголосого-то? Знаю, как не знать. А что? Прогнал он вас?
— Ну да… Прогнал… — смущенно подтвердил Виталик.
— Это он может, — кивнул дядя Юра.
— А что у него с голосом?
— Пил много. Однажды вместо водки хлебнул черт знает чего, спалил себе голосовые связки, горло. Вообще, едва в живых остался. Пить после того перестал. А голос теперь не вернешь. Ходит, хрипит. На весь мир обозлился. Ничего хорошего людям просто так не сделает, за все деньги требует. Подрабатываю, говорит, у них денег побольше моего, пусть поделятся. Да вы на него не обижайтесь, больной человек. Что возьмешь.
