Жорж Байяр - Тайна забытого клада
Мишель вытер пот со лба и передвинул кирпич к середине двери, пристроил сверху рычаг, нажал и понял, что на этот раз у него все получится. Несколько ржавых винтов выскочили из своих гнезд, скоба немного согнулась, и дверь сошла с петель.
Вопреки опасениям мальчика, большого шума не получилось: доски, оказавшиеся старыми и сырыми, трещали не слишком сильно, а дверь не упала. Он прислушался. В доме было тихо.
— Уф! — проворчал паренек. — Надеюсь, чтобы выбраться отсюда, мне не придется снимать с петель полдюжины дверей!
Он немного наклонил дверь на себя, повернул ее и прислонил к стене. Теперь ему открылась другая часть погреба, и в ней, как ни странно, тоже кто-то был!
На куче соломы, едва прикрытой одеялом, лежали два человека. Мишелю сразу бросились в глаза белокурые волосы мадам Фертель. Чтобы узнать ее товарища по несчастью, ему пришлось подойти поближе. То, что он увидел, было совершенно невероятно!
11
Мишелю вдруг показалось, что все происходящее с ним -дурной сон. Он склонился над вторым пленником, чтобы лучше его разглядеть. Это и в самом деле оказался мсье Лакуа! Крепко-накрепко связанный, с кляпом во рту и повязкой на глазах, он лежал совершенно неподвижно и, похоже, был без сознания.
Мальчик не стал терять время даром. Он быстро перерезал веревки перочинным ножом, потом снял с глаз пленников повязки, вытащил кляпы из их ртов.
Несколько секунд несчастные лежали неподвижно, не произнося ни слова. Они были обессилены заточением, значительно более продолжительным, чем то, что пришлось пережить Мишелю.
Пареньку никак не удавалось привести мысли в порядок. Меньше всего он ожидал обнаружить в подвале связанного мсье Лакуа, ведь Альфред уверял его, что хозяин поместья уехал. Может, он попросту солгал? А как здесь оказалась мадам Фертель, которая вместе с семьей отправилась отдыхать к морю? И что случилось с Жерменом? Его-то не посадили под замок?!
Было от чего потерять голову!
Женщина тихо заплакала. Мсье Лакуа лежал с закрытыми глазами, будто не понимая, что его уже освободили.
Наконец мадам Фертель удалось справиться с волнением. Она не без труда поднялась на ноги и спросила:
— Как получилось, что ты тоже оказался здесь, Мишель? Где Натали и мой муж?
Бедную женщину терзала сильнейшая тревога. Ее нужно было как-то успокоить. Но мальчик и сам был слишком поражен происходящим, чтобы хорошо владеть собой.
— Мсье Фертель передал нам, чтобы мы как можно скорее привезли ему слитки, — сказал он. — Этой ночью я видел его в Курвеже. Больше я ничего не знаю, мадам.
Жена ювелира тяжело вздохнула.
— У меня было достаточно времени, чтобы как следует все обдумать. Я рассмотрела ситуацию со всех сторон и тем не менее не могу понять, зачем кому-то понадобилось держать нас здесь пленниками. Может, у тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?
— Идеи? Пожалуй… Во всяком случае, одно предположение. Ваш муж мог обнаружить среди драгоценностей нечто такое, что показалось ему странным.
И Мишель вкратце рассказал о том, что ему удалось выяснить после визита к мсье Боразилю. Мадам Фертель не верила своим ушам.
— Да, но какое отношение ко всему этому имеем мы с дочерью?! И мой…
Голос ее прервался, лицо вновь исказилось страданием.
— Так ты считаешь, нас преследуют именно из-за того, что обнаружил мой муж?
Мишель не знал, что сказать. Вместо ответа, желая 7 отвлечь собеседницу от тяжелых мыслей, он спросил ее:
— А как в этом подвале оказались вы, мадам?
— Вчера ночью ты пришел за нами и позвал к мсье Лакуа, потому что моему мужу срочно потребовалось поговорить со мной по телефону. Во всяком случае, так сказал тебе Жермен. Он ждал нас в аллее парка, чтобы встретить и проводить до дома. Но едва мы с Натали вошли, как на нас набросился какой-то человек в маске.
Угрожая револьвером, он приказал нам спуститься в этот погреб, связал и засунул каждой кляп в рот. Бедный мсье Лакуа был уже здесь. Его тоже связали, так что он не I мог оказать нам никакой помощи. Потом бандит взвалил Натали себе на плечо и унес. Я пыталась кричать, но бесполезно. Минуту спустя этот негодяй вернулся и завязал мне глаза. Как ни стыдно, но должна признаться, что через какое-то время я, видимо, задремала. Сквозь сон мне казалось, что до меня доносятся телефонные звонки, однако я не уверена, что слышала их на самом деле.
Мишель был поражен, узнав, что первой жертвой преступников стал мсье Лакуа. При этом он ни на секунду не забывал, что их таинственные враги в любой момент могут вернуться в подвал. Но сколько он ни прислушивался, не мог различить ни звука шагов, ни гула голосов. Можно было подумать, что в доме никого нет.
Мадам Фертель склонилась над инвалидом, который по-прежнему лежал, не открывая глаз. Его неподвижность и молчание были уже пугающими.
Тем временем мальчик, успевший немного оправиться от изумления, принялся искать выход из погреба. Его дверь, тоже запертая на ключ, не покоробилась от сырости и плотно входила в коробку, а петли ее находились с наружной стороны. Приподнять ее рычагом, как первую, было явно невозможно. Мишелю не удалось даже просунуть скошенный край металлического прута ни в одну из щелей, настолько они оказались узкими.
Может, лучше было не пытаться взломать дверь, а дождаться возвращения бандитов и попытаться неожиданно напасть на них? Однако теперь, когда сокровища были в их руках, они могли вернуться только через несколько дней, а то и вообще не явиться, бросив пленников на произвол судьбы.
Паренек подошел к мсье Лакуа и какое-то время молча смотрел на него, не зная, как заговорить. Мадам Фертель отодвинулась чуть в сторону, освобождая ему место.
— Мсье, вы меня слышите? — спросил он наконец. — У этого погреба есть другой выход?
Несколько секунд инвалид лежал неподвижно, словно ничего не воспринимая, потом немного приподнялся на локтях и отрицательно покачал головой. Все его движения были медленными, как будто он вконец обессилел.
— У вас что-нибудь болит, мсье?
Хозяин дома вновь отрицательно покачал головой. Видно было, что ему не хочется продолжать разговор. Мишель понял, что может рассчитывать только на самого себя. Но что он мог сделать один?!
Он снова обошел обе части погреба, однако ничто не подсказало ему, как выбраться на свободу. Он внимательно исследовал отдушину, когда почувствовал, как его плеча коснулась рука мадам Фертель, и услышал ее взволнованный шепот:
— Скорее! Кто-то спускается по лестнице!
Мальчик схватил свой прут и одним прыжком оказался у двери, встав с таким расчетом, чтобы она, распахнувшись, скрыла его. Мадам Фертель снова легла на солому, как будто все еще была связана. Они успели как раз вовремя. Сквозь щели в погреб просочился свет фонаря. В замке повернулся ключ, дверь со скрипом отворилась, и Мишель вздрогнул. Оказалось, что она открывается не внутрь, как он рассчитывал, а наружу. Это ошибка могла обойтись очень дорого.
Нужно было действовать немедленно. Тюремщик, по счастью, явился один и не стал принимать никаких мер предосторожности, лишь натянул на голову черный капроновый чулок, чтобы скрыть лицо. Вероятно, он был убежден, что никакая опасность ему не грозит. Но едва он вошел в погреб, как Мишель зацепил его прутом и сбил с ног. Бандит, выронив от неожиданности фонарь, рухнул на солому между мадам Фертель и мсье Лакуа.
Паренек хотел броситься на него, но тут вдруг инвалид приподнялся на своем ложе и, схватив одной рукой упавшего за шею, принялся изо всех сил колотить его кулаком по голове. Тот попытался было вырваться, но почти сразу потерял сознание.
— Веревку! Скорее! — дрожащим от ярости голосом скомандовал хозяин дома.
Он сорвал с головы бандита чулок. Мишель поднял фонарь, направил его на лицо преступника и изумленно воскликнул:
— Это же Амбруаз Борен!
Поняв, что мальчику уже приходилось встречаться с мнимым журналистом, мсье Лакуа повел себя весьма странным образом. Сначала он удивился, а потом впал в замешательство. Мишель отнес это на счет немалых физических усилий, которые инвалиду пришлось приложить, чтобы усмирить их тюремщика.
— Ты знаком с этим человеком? Вы с ним разговаривали раньше?
Связав между собой обрывки веревок, паренек крепко скрутил Борену руки и ноги. При этом он коротко поведал историю своего знакомства с «журналистом».
Инвалид пристально смотрел на Мишеля, как будто надеялся прочесть правду у него в глазах.
— Он больше ничего тебе не говорил?
— Кажется, ничего.
— И не рассказывал обо мне?
Мальчику показалось, что ответ на этот вопрос для мсье Лакуа особенно важен.
— Да нет… О вас он упоминал только в связи с кладом.
На лице хозяина дома отразилось столь явное облегчение, что Мишель невольно задумался. Что же такое мог ему сказать, но не сказал Борен?
