Марина Елькина - Тайна украденной пальмы
— Оставайся, — предложил Черский.
— Нет, Иван Дементьич, пойду.
— Куда же пойдешь?
— Дальше бродяжить. Авось где себе и теплое местечко сыщу. Там и осяду навсегда. А то камушки начну собирать, вот как ты. Раньше меня только золотишко интересовало, а теперь пригляделся и понял — у каждого камушка своя душа имеется.
Черский улыбнулся:
— Глядишь, еще ученым станешь?
— Ученым? Ну, Иван Дементьич, куда мне до тебя!
— Возьми денег на дорогу и ружье.
— Деньги возьму, а ружья не надо.
— Как же в тайге без ружья? Вдруг зверь нападет?
— В тайге не зверя надо бояться, а человека, — открыто улыбнулся Максимка. — Ладно уж, возьму твое ружье, чтоб не обидеть.
Черский принес бродяге ружье и порох.
— Хорошо ружьишко-то. Не жаль?
— Для хорошего человека не жалко, — ответил Черский.
— Ты меня первый хорошим человеком-то назвал. Ну, прощайте!
И размахнувшись, Максимка бросил в Байкал серебряный полтинник.
— Зачем же деньги выкинул?
— Не выкинул, а Байкалу-батюшке за заботу заплатил.
Максимка махнул путешественникам на прощанье рукой и скрылся в тайге, унося с собой красивое, дорогое ружье с серебряной инкрустацией.
— Надо ли было ему ружье отдавать? — спросила Мавра. — Ведь продаст.
— Пусть хоть продаст. Деньги выручит, еще пожить сможет.
ГЛАВА XI ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!
— Это я — Сева! — повторили за дверью. — Откройте, ребята!
Ребята переглянулись. Меньше всего на свете верилось сейчас, что это Сева. Сева должен приехать только завтра утром. А сейчас это обман.
Владик осторожно отодвинул шторку и посмотрел в окно. В темноте нельзя было разглядеть лицо пришедшего. Только капюшон куртки, надвинутый на лоб. Ирка подошла к двери и спросила:
— Вы правда Сева?
— Честное слово, это я! — откликнулся человек. — Дядя Веня попросил меня приехать сегодня. Открывайте!
— А на чем вы приехали? — засомневалась Ирка.
— На моторке.
— А с кем?
— С дядей Володей.
Витька удовлетворенно кивнул:
— Это Сева. Открывай.
Ирка открыла. Сева радостно улыбнулся:
— Все живы-здоровы?
— Вы извините, что мы вас допрашивали, но тут такое…
— Я все знаю и не обижаюсь, — заверил Сева. — Собирайтесь. Я отвезу вас в Иркутск.
— Что с дядей Веней?
— Он пришел в сознание. Спросил, где вы, и чуть снова сознание не потерял, — Сева покачал головой: — Ну, вы и учудили! Почему вы остались здесь? Почему вы решили, что дядя Веня упал? Ведь на него напали!
— Мы знаем.
— Знаете? — изумился Сева. — Ну, тогда я вас вообще не понимаю! Почему же вы не сказали об этом Григорию Данилычу?
— Мы думали, что он заодно с бандитами.
— Григорий Данилыч? — рассмеялся Сева. — Ну, братцы! Разве мы доверили бы рацию бандиту? С чего вы это взяли?
— Он шишкарь. Браконьер.
— Никогда его за этим занятием не видел.
— А мы видели! Он был в лесу со Славиком.
— Ах, со Славиком! — нахмурился Сева. — Ну, тогда все понятно. Этот кого хочешь подобьет на браконьерство. Тем более что Григорий Данилыч ему каким-то родственником приходится. А вы знаете, кто напал на дядю Веню?
— Славик. И с ним еще какой-то, с сиплым голосом.
— Верно. Дядя Веня именно так и сказал. Славик и с ним еще кто-то. Вы этого второго узнаете?
Витька помотал головой:
— Только по голосу. В лицо мы его не видели.
— А как же вы-то с ними столкнулись?
— Они сегодня еще раз приходили сюда, на станцию, — сказал Владик.
— И украли вашу пальму, — добавила Ирка. — И приглашение на выставку.
— Пальму?! — Сева вскочил. — Это ж… Ах ты, елки! Пальму-то зачем?
— А они психи, — совершенно спокойно пояснил Витька. — К тому же вооруженные психи. Они ружья у дяди Вени украли.
— Ружья? На станции было одно ружье. Двустволка охотничья.
— А еще старинное на стене в кабинете висело, — напомнила Ирка.
— И его забрали? А оно-то им зачем? Оно уж и не стреляет, наверное.
В дом вошел дядя Володя:
— Всем добрый вечер. Сборы отменяются. Придется ночевать здесь. Прибойная волна поднялась. На лодке сейчас выходить опасно.
— Значит, и бандиты не уйдут, — потер руки Владик. — Сорвались их планы!
— Какие планы?
— Я сегодня обрывок их разговора слышал. Они хотели уехать побыстрее. Им нужны были документы.
— Вот как? Погодите, я свяжусь по рации с Данилычем, — озабоченно сказал Сева. — Если они еще в поселке, их надо задержать. Наряд милиции будет на станции к утру.
— Рация не работает.
— Батарея села? Не беда, сейчас подключим аккумулятор. Эх, черт! Как пальму-то жалко! Растил-растил, и на тебе! И ведь самую красивую, самую высокую выбрали, гады!
Сева сокрушенно покачал головой и пошел включать аккумулятор. Дядя Володя тоже встал:
— Лодку надо как следует закрепить.
— Можно и мы пойдем к Байкалу? — спросил Витька.
— Пошли.
Дядя Володя возился с лодкой. Отцеплял мотор, укрывал лодку брезентом, затягивал канаты.
Ребята сидели на берегу, на прохладной гальке и молча смотрели на Байкал. Каждый думал о своем.
Ирка о черепахе на балконе. Ей очень хотелось домой. Этой недели приключений хватит на всю жизнь!
Владик соображал, сломали они приборы совсем, или их еще можно починить? И есть все-таки на свете снежный человек или нет? Может, он никогда не спускается с гор и живет где-нибудь на снежной вершине, там, на другом берегу Байкала?
Витька смотрел на волны прибоя и думал, что вода ласковее, чем небо, потому что на теплоходе можно выйти на палубу и вдохнуть ветра, а в самолете никак нельзя открыть иллюминатор.
Сева подошел и сел рядом.
— Почему загрустили? — спросил он. — С Байкалом прощаетесь? Жалеете, что не получилось пробыть здесь две недели? Ну, не беда, вот дядя Веня недельки через три встанет на ноги и снова возьмет вас с собой. Теперь-то уже проверено — люди вы надежные и в самых сложных ситуациях не теряетесь.
— Через три недели я уже уеду, — сказала Ирка.
— И я уеду, — вздохнул Витька. — У мамы кончится отпуск.
— Но на следующее лето вы приедете к бабушке?
— Да, конечно.
— Значит, Байкал будет ждать вас до следующего лета. Вот монетки, бросьте их в озеро.
— Чтобы вернуться? — спросил Владик.
— Чтобы поблагодарить Байкал за заботу. Ну и чтобы вернуться, конечно.
— Вы поговорили с Григорием Данилычем?
— Да. Милиция уже приехала. Но поздно: Славик и этот второй выкрали из какого-то сарая лодку и уже удрали.
— Что же теперь?
— Ничего. Будут ловить в городе или в другом поселке. Где-то же они появятся. По крайней мере, сегодня нам можно не опасаться их визита. Завтра утром отчалим, а потом я вас на своей машине доставлю домой.
— Вы поедете с нами? — удивилась Ирка. — А как же станция?
— Завтра сюда приедут милиционеры, подежурят пару дней.
— Здесь будет засада? — обрадовался Владик.
— Что-то вроде. Вдруг преступники объявятся? Хотя лично я считаю, что они сюда не вернутся. Зачем? Разве что еще одну пальму похитить? — Сева рассмеялся. — Ну, пойдемте в дом. Пора спать, завтра вставать рано.
Машина мчалась по широкому шоссе. Витька чувствовал, что его начинает укачивать, но пока помалкивал.
Опять Ирка с Владиком на смех поднимут. Да и перед Севой неудобно. Подумает, что слабак. Он старался дышать поглубже и сидеть ровно, спиной не прижиматься к сиденью.
Ирка посмотрела на Витьку очень внимательно. Витька ничего не сказал, но разозлился.
Чего уставилась? И без нее плохо!
— Сева, можно окно открыть? — спросила Ирка. — Витю укачивает.
Сказала она это без всякого ехидства. Витька с удивлением глянул на нее.
— Открывайте, конечно.
Витька крутанул ручку, и стекло поехало вниз, резкий ветер ворвался в салон, у Витьки даже дух захватило, то ли от сильного порыва, то ли от радости, что можно свободно дышать. Он подставлял голову под потоки прохладного воздуха, и ветер весело взлохмачивал ему волосы.
— Ну как? — заботливо спросил Владик. — Тебе лучше?
— Да, — улыбнулся Витька. — Спасибо.
И Владик улыбнулся в ответ:
— Город уже близко. Да, Сева?
— Да. Уже подъезжаем.
Вскоре потянулись городские новостройки, улицы, проспекты.
— Сейчас подбросим дядю Володю, и я отвезу вас домой, — сказал Сева.
— А можно сначала в больницу к дяде Вене? — попросила Ирка.
— Э-э, нет, братцы! В больницу потом. Сначала я вас вручу родителям целыми и невредимыми. Если бы вы знали, какой переполох вчера подняли ваши папы и мамы! Еле убедил их в том, что завтра привезу вас домой. Они уже все, включая вашу бабушку, готовы были спешить к вам на выручку.
Ребята переглянулись. Дома будут сначала охи, ахи, поцелуи, а потом долгие и тяжелые объяснения, почему они поступили так, а не иначе, зачем вообще поехали на Байкал, и все в таком духе.
