Наталия Кузнецова - Почти идеальное ограбление
– Я, наверное, контрольную завтра не решу. Лучше на нее не ходить, чем получить «пару». И почему мне так не везет? Как не повезет, так во всем, – снова затянул он свою песню.
Лешка хотела было сказать, что много раз напоминала ему о несделанных уроках, но прикусила язык. Ромка все равно найдет что возразить и только снова на нее обидится.
Когда они вошли во двор, Ромка забеспокоился опять:
– Если бы не возились с твоим противным Диком, то поехали бы в галерею пораньше и давно бы уже вернулись. А теперь предки вновь прилипнут: почему мы все время гуляем и уроки не делаем.
И тут он увидел Славку с Джимом и, все так же хромая, заторопился навстречу другу:
– Мой папа тебя случайно не видел?
– Нет, – покачал головой Славка.
В Ромкином кармане зазвонил телефон.
– Это папа. В который раз звонит, – проговорил Ромка и весело сказал в трубку: – Пап, а я со Славкой алгеброй занимаюсь. А Лешка сейчас придет.
Он протянул сестре свернутый в трубку холст так, чтобы Славка не обратил на него внимания и не стал расспрашивать, зачем они брали с собой в галерею картину. Не хотелось сознаваться в своем провале. А когда Лешка ушла, потянул друга к беседке, и там круглый отличник Славка терпеливо и толково разобрал вместе с ним все его домашнее задание, после чего Ромка облегченно вздохнул: и чего он переживал о какой-то контрольной! Теперь он с ней одной левой справится.
Домой Ромка пришел с открытой тетрадкой и прямо с порога предъявил ее Олегу Викторовичу:
– Вот, можешь посмотреть, чем я занимаюсь целыми днями.
Отец внимательно просмотрел решенные задачки и, удивленно пожав плечами, молча вернул ему тетрадку.
После ужина Ромка расспросил по телефону Матвея Юрьевича, как продвигаются дела у художницы Оли, и обрадовался, услышав:
– Олечка молодец, техника письма у нее замечательная, мазки кладет легко, сумела передать свет и глубину картины и с работой справилась в рекордно короткий срок. Завтра с утра Арина отвезет копию в галерею.
– А она не забудет сфотографировать кромки с изнанкой?
– Не волнуйся, конечно, нет, – заверил его Матвей Юрьевич.
Но Ромка, опустив трубку, не успокоился.
– Я тоже должен ее увидеть, – прошептал он сестре и заорал так, чтобы услышали родители: – Лешк, не видишь, что ли, твой Дик давно гулять просится?
Лешка мигом собралась.
– Надеюсь, не надолго? – спросила Валерия Михайловна.
– Что, детям уже и свежим воздухом после трудов праведных подышать нельзя? – возмутился Ромка, а когда они вышли из подъезда, распорядился: – Ты тут гуляй себе, а я к Матвею Юрьевичу и обратно.
Лешка не возражала, так как прекрасно знала, что с Диком к Матвею Юрьевичу все равно не зайти: Банг не потерпит такого гостя в своем доме.
На Ромкин взгляд, Олина картина вообще ничем не отличалась от оригинала. Он не только сфотографировал ее со всех сторон много раз, но еще и ручкой на изнанке посадил малюсенькое-премалюсенькое пятнышко. Если не знать, где смотреть, его сроду не обнаружить.
– Теперь остается ждать, когда на копию польстится похититель, вернее похитительница, – вернувшись во двор, сказал он Лешке.
Наутро по дороге в школу Ромка вновь замучил сестру вопросами:
– Как ты думаешь, Арина ее прямо с утра отвезет, не забудет? Лешк, а когда ее заменят? А вдруг уже завтра?
Лешка рассуждала более логично и рассудительно:
– Сам подумай, где преступница так сразу возьмет копию? Ее ж еще и написать надо.
– Я и сам знаю, – вздохнул Ромка. – Только уж очень хочется, чтобы все это побыстрее случилось. А ведь мы даже не узнаем, увидит она ее или нет. Каждого посетителя ведь не проверишь.
– Может, и вообще ничего не получится. Вдруг она уже уехала?
– Уж лучше бы повременила, не уезжала. Не уезжала… – настороженно произнес Ромка и вдруг, остановившись, схватил сестру за руку: – Кто-то, я недавно слышал, тоже куда-то уезжает. Анастасия Андреевна, вот кто! Слушай, это она и есть! – вдруг вскричал он. – Помнишь, она ходила за билетами? Павел Петрович ее еще спрашивал, купила она их или не купила.
– И что?
– И Катька ее до пожара видела. С картиной в руках. Должно быть, с копией, и ей пришлось унести ее назад, так как Катька с настоящей картиной в подсобку спряталась. Лешк, я понял, это она. Анастасия Андреевна воспользовалась именем Инны Николаевны, ясно тебе? – раздельно произнес он.
Лешка вырвала свою руку и покрутила у виска пальцем:
– Ты что, сбрендил? Она же толстая! А та женщина хоть и старая, но худая и элегантная, фигурой похожая на Инну Николаевну, Оля же нам ее ясно обрисовала. А Анастасию Андреевну, да еще когда она в своей толстой кофте, никто не назовет элегантной.
Ромка помолчал, переваривая слова сестры, а потом распалился еще больше:
– А тебе не приходит в голову, что она маскируется? Что, если на ней надета какая-нибудь толстовка или ватник, ну, не знаю, чем там люди, когда надо, утолщаются. Потому, может, она и кофты такие толстые носит, и платки всякие, чтобы никто не заметил, что у нее еще что-то под ними поддето.
– Ну, не знаю, – нерешительно произнесла Лешка, но подозрения брата проняли и ее, и она быстро нашла выход: – Так проверить, она это или не она, проще простого. Надо спросить у Оли, не было ли у той элегантной художницы на лице шрама.
– Точно! Вот это и будет следующим пунктом нашего плана. – И Ромка бодро зашагал на первый урок, которым была алгебра.
Глава 11
НЕУДАЧНОЕ ПРОЩУПЫВАНИЕ
А вот сегодня день с самого начала складывался удачно, Ромке во всем везло. Контрольную по алгебре отложили до понедельника, по английскому его не спросили, чего он боялся тоже, а когда они с Лешкой очутились на Старом Арбате, то и вовсе забыл о всяких там уроках, с наслаждением окунувшись в атмосферу вечного праздника, царившего на этой необыкновенной улице.
Покосившись на заведение под названием «Му-му», он вздохнул:
– Я-то надеялся, что у нас будет много денег и мы сможем раз сто сюда сходить. Но вообще-то у меня они есть. От тех, что мне папа на раму и подрамник дал, еще немного осталось. Пошли, что ль, потратим?
– Не надо, – отказалась Лешка. – Папа спросит, где твоя рама, а что ты ему ответишь?
Ромка вспомнил о своей не оцененной по заслугам картине и сразу скис:
– Скажу, что она мне больше не нужна.
– Очень даже нужна, – убедительно сказала Лешка. – А как иначе, без рамы и подрамника, ты ее на стенку повесишь? Я же тебе говорила, что твоя картина украшает не только твою комнату, но и всю нашу квартиру.
– Ладно, считай, что утешила, – махнул рукой брат. – Пошли скорей к Оле.
Девушка, как обычно, стояла у своего заставленного картинами стенда.
– Привет! Мы видели копию, ты классно написала, – похвалил ее Ромка и сразу перешел к делу: – Скажи, пожалуйста, у той твоей знакомой, которая называла себя Инной Николаевной, не было на лице никакого шрама?
Оля задумалась:
– Если и был, то я могла его не заметить, потому что на ее лице полно штукатурки. Она, наверное, тональный крем килограммами изводит. Ой, нет, постойте! Был шрам. На лбу, совсем маленький. Я его у нее лишь раз заметила.
– Вот! – воскликнул Ромка. – Спасибо за информацию. Я так и подумал, что она маскируется и гримируется! У нее, должно быть, полно шрамов, при ее-то занятии.
И не успела Оля спросить, о ком он ведет речь, как Ромка, схватив сестру за руку, кинулся прочь.
– Лешк, пошли скорее в галерею. Мы эту помощницу вмиг раскусим, вернее сказать, прощупаем.
– Как это? – не поняла Лешка.
– А так. В прямом смысле этого слова. Схватим ее за бок и посмотрим, что такое на ней надето.
По дороге Ромка в деталях разработал план предстоящих действий.
– Значит, так. Мы оказываемся с ней рядом, ты падаешь в обморок и нечаянно за нее хватаешься. А я тебя страхую, чтобы ты не разбилась. Поняла?
– Думаешь, я сумею? – заволновалась Лешка.
– А почему нет? Что, у тебя голова никогда не кружилась, что ли? Вспомни, как тебя один раз в автобусе укачало и ты из него еле живая вышла. Или нет. Лучше представь себе солнечный удар. Поднимаешь руку, чтобы схватиться за голову, но промахиваешься и, чтобы не свалиться, хватаешься за что попало.
Лешка кивнула. Хоть она и не знала, как правильно изобразить солнечный удар, потому что на солнце с ней пока еще ни разу ничего не случалось, но решила действовать по обстоятельствам.
Обстановка в галерее благоприятствовала их замыслу. Все складывалось как нельзя лучше. Павел Петрович отсутствовал, и в его кабинете восседала Анастасия Андреевна. По залу бродили две девушки, за ними неусыпно следил охранник Игорь. Ромкин красный круг украшал монитор работающего компьютера. А в углу зала на новом выставочном мольберте стояла знакомая копия.
– Ух ты! Новый экспонат? – подбежав к картине, с неподдельным удивлением воскликнул юный сыщик и повернул ее к себе боком. – А чья это работа? Уж не Полянской ли?
