Дмитрий Щеглов - Добро пожаловать на дно
— Э-э-э!
Рэм-Ефрем злобно сузил глаза.
— Что за э, мэ? Не нравится, возвращайте камешки и забирайте свои денежки.
На этот раз его никто не останавливал. В озере еще убыла вода, обнажив русло речки Вахчелки и каменный перекат у самого устья. Перетащив байдарку через перекат, Рэм опустил ее в воду. Взревел замаскированный мотор, и байдарочник помахал остальной компании рукой.
— Удачи вам!
А удача отвернулась от оставшейся троицы. Хват, Сучок и Фитиль, наверно, по десятому разу бороздили дно, и все безрезультатно. Наконец, пропахав его очередной раз, Хват поднял голову:
— Куда мешок мог подеваться? Рэм его не мог взять, он все время был с нами.
— Ищите быстрее, — прорычал Сучок. — Сейчас на озеро народ сбежится. Что мы ответим, что тут делаем?
— Рыбу ловим! — подсказал Хват.
— Голыми руками?
— Раков! Раков ловим голыми руками, — подал новую идею Фитиль. Лучше бы он молчал. Хват и Сучок решили на нем отыграться. Они пригрозили ему:
— Фитиль, если не найдешь, уроем прямо здесь.
— Но я же ищу!
— Искать надо было вчера, — зло заявил Хват.
Они еще раз осмотрели место поиска. Дно здесь было каменистым. Согласно законам логики, мешок с драгоценными камнями должен был находиться где-нибудь рядом с рюкзаком Рэма. Хват угрюмо заявил:
— Похоже, мешок пропал! Вот теперь мне понятно, что здесь поучаствовал двуногий Монстря. Как ты думаешь, Сучок?
— Что думаю насчет двуногого монстра?
— Да, двуногого!
Сучок не поддержал подозрения Хвата. Он хмуро заявил:
— Это была анаконда! Я еле от нее спасся. Поверь мне, как-нибудь двуногого козла от змеи я отличить могу.
Хват скептически улыбнулся.
— А где же тогда мешок с драгоценностями? Вам не кажется, господа, что наши дальнейшие поиски бесполезны? Кто-то в нашей компании крысятничает!
— Ты кого подозреваешь? — с угрозой в голосе спросил Сучок.
Взор Хвата остановился на Фитиле.
— Я подозреваю Фитиля. У него был сообщник в милицейской фуражке. Он в кустах сидел. Что он там делал? И почему эта мисс «звезда Севера» то загорала на пляже, а то ее как ветром сдуло?
Фитиль растерянно посмотрел на Сучка, взгляд его кричал: выручай. Сучок одернул Хвата-Барыгу.
— Ты, дорогой, не уводи разговор в сторону, а лучше скажи, как в нашем холодном озере могла появиться анаконда из Южной Америки?
— Вот я и говорю, — Хват в задумчивости пожевал губами, — кто-то нам устроил представление, и слух специально насчет чудища-монстра распустил, и анаконду запустил, и милицейскую фуражку из кустов показал. Не бывает так много совпадений.
— Ну ты, договаривай, — с угрозой в голосе сказал Сучок, — что хочешь в итоге сказать или на кого из нас пальцем показать?
— Да уж, договаривай! — расхрабрился Фитиль, встав за мощную спину Сучка.
Однако Хват не изменил тональности голоса и спокойно продолжал развивать свою мысль:
— Дело, знаете, как происходило?
— Как?
— А очень просто. Кто-то, не из нашей компании откуда-то узнал, что сделка будет происходить на воде. Вот заранее и подготовился. Купил акваланг, у пиротехников или каскадеров приобрел по дешевке имитатор бомбы. Имитатор взрывается под водой, вода вспучивается, и на поверхности кажется, что взорвалась бомба. Этот артист-аквалангист, который все это придумал, еще Фитилю и ухо поранил для большей убедительности. Может быть, даже железными клещами шлем зажал. А когда со страху Рэм и Фитиль рванули в разные стороны, молча подобрал со дна мешок с драгоценными камнями и под водой уплыл.
— А как же анаконда? — засомневался Сучок.
Хват усмехнулся:
— А змею привез вечером и выпустил в озеро для устрашения дурачков. Фитиль и Рэм попались на его удочку. Наверно, месяц ее держал на голодном пайке, вот она и стала бросаться на все, что ни попадя. И еще слушок пустил, что в озере появилось чудище. А мы идиоты и клюнули. Я, по крайней мере, по-другому не могу объяснить исчезновение купленного нами мешка с изумрудами.
Сучок затряс головой.
— А почему же в таком случае он не прихватил рюкзак с деньгами?
Хват-Барыга усмехнулся:
— Потому, что умный! Столкнуть нас лбами с Рэмом решил. Но промахнулся! Знал об этом месте только…
Фитиль, до этого молча слушавший рассуждения Хвата, вспылил:
— И ты знал про это место, и Рэм-Ефрем знал, и Сучок знал, так что нечего на одного меня валить.
— А я на тебя и не валю! — спокойно сказал Хват. — Это так, к слову. Я пока выдвигаю гипотезу. А к фактам мы еще перейдем. Я считаю, что нам здесь больше делать нечего. Кто-то до нас тут побывал. Мешок с драгоценностями не мог сам по себе улетучиться со дна. И течением его не могло отнести. Во-первых, течение в стороне, во-вторых, мешок тяжелый, он, где лег на дно, там и должен был лежать. А утонул он рядом с рюкзаком Рэма. Рюкзак нашелся, а мешка нету. Странно, не правда ли?
Логика в его словах была.
Окинув еще раз начавшее подсыхать каменистое дно озера, троица подельников убедилась в тщетности поисков.
— Пошли домой, думать будем, — предложил Хват.
— А может быть, еще поищем, только где-нибудь подальше, — забеспокоился Фитиль. — Чего думать, искать надо.
Предстоящая разборка его совсем не устраивала. При любых раскладах виноватым оставался он.
— Поищем, поищем, — пообещал непонятно кому Сучок. — А когда найдем, то я тому не позавидую, у кого наши драгоценности найдутся.
Ждать, пока они уйдут, пришлось недолго. Минут через пять на берегу озера у Змеиного гнезда никого не осталось.
— Может быть, пойдем обратно на плотину? — предложил Данила.
— Ну уж нет, — на этот раз не согласился я. — Хватит каблуки сшибать, пора и по домам.
Глава XIX
Халявная рыбалка
Но и домой мы не попали. После того, как вода спала, кое-где образовались небольшие бочажки. В одном из них крупная рыба ударила хвостом. У Данилы загорелись глаза.
— Бежим домой за мешками и за сачком.
До дома моего дружка было ближе. К нему, запыхавшиеся, мы и ввалились. Чего-чего, а мешков у моего дружка было навалом. И сачок, слава богу, попался сразу под руки. Когда мы вернулись на озеро, то были уже не единственными рыбаками. Таких умников, как мы, оказалось человек двадцать. Но только у нас был сачок. Как были в одежде, так мы и полезли в первый же бочаг. Данила оказался прав, рыба кишела у нас между ногами — лови не хочу. Я держал мешок, а мой приятель ссыпал в него сачком дармовой улов. Такую рыбалку иногда показывают по телевизору, когда на сейнере лопатой гребут рыбу. И у нас было почти то же самое. Через полчаса оба мешка были доверху набиты плотвой, судаками, карпами, окунями.
К утру мы с ним сделали три ходки. С восходом солнца почти весь город вышел на ловлю дармовой рыбы. Несли ее в корзинках, в руках, в мешках, в полиэтиленовых пакетах. Тут и там слышались вопросы:
— Что случилось?
Высказывались самые разные предположения. Кто говорил, что плотина старая, не выдержала, кто утверждал, что будут дно озера чистить, и поэтому воду спустили, а кто уверял, что взорвали плотину браконьеры. Во всяком случае, народ отнесся достаточно спокойно к тому, что озеро утекает у него на глазах. За ловлей рыбы никто и не вспомнил о монстре-чудище, взрослые мужчины и мальчишки лазили по бочажкам без страха и тени тревоги. Да появись сейчас этот монстр, и его бы сунули головой в мешок.
Грязные, как черти, мы с Данилой опомнились лишь тогда, когда солнце полностью выкатилось из-за горизонта. Я подумал, что мне не мешало бы предупредить деда с бабушкой, что меня нет дома. Когда с мешком рыбы я появился у себя во дворе, меня встречала одна бабушка. Она всплакнула:
— О господи, на кого ты похож?
— Там озеро спустили! — только и смог я ответить, вываливая перед нею из мешка рыбу. Усталость валила меня с ног. Бабушка заставила меня помыться, и я завалился спать. Проснулся я только во второй половине дня. Происшествия сегодняшней ночи показались мне дурным сном. Я подумал еще, не приснилось ли мне все это, но с кухни шел аппетитный запах жареной рыбы. За обедом дед попенял мне за то, что я его не разбудил. Не подумавши, я брякнул:
— Слишком рано было, когда Фитиль взорвал фугас.
Дед с бабушкой переглянулись. Моя осведомленность в этом вопросе им совсем не понравилась. Да и я сообразил, что сболтнул лишнее. И тут начался допрос с пристрастием. Откуда мне известно про взрыв, точное время, имя бомбиста, где я шатался ночью, с кем? Насчет напарника они могли бы и не спрашивать, потому что на пороге дома собственной персоной появился мой дружок.
Дед и его взял в оборот. Но Данила не был таким простофилей, как я, сколько дед его ни прижимал, добиться внятного ответа ни на один вопрос не мог. Мой дружок изворачивался, как уж под вилами. На все вопросы он отвечал: не помню, не знаю, не слышал, вроде, говорят, вы так думаете? Не может быть и так далее. Даже когда его спросили в лоб, во сколько же мы с ним встретились, Данила, не моргнув глазом, соврал:
