Алексей Биргер - Тайна пиратских сокровищ
— На все сто, — ответил врач. — И удостоверения у них были, и вообще… Они не делали никаких попыток проникнуть к больному. Наоборот, интересовались, не надо ли чем помочь и все ли у нас есть, чтобы обеспечить старику должный уход… Сказали, они могут перевезти его в свою ведомственную больницу, когда ему станет получше. Им очень нужно, чтобы он остался жив!
Ребята переглянулись. Откуда такой интерес ФСБ? Может быть, они установили связь между Митрофановым и убитым Леонидом Дасаевичем? И эта связь оказалась настолько важной, что в расследование вмешалось ведомство, которое занимается только самыми крупными делами? Есть над чем задуматься…
— И больше никто стариком не интересовался? — озабоченно спросил Саша.
— Если даже кто-то интересовался, то это прошло мимо меня, — ответил врач. — Мало ли кто звонит в справочную, узнает о самочувствии больных. Но к нему никто не пытался проникнуть, это точно.
— В таких случаях ФСБ приставляет к больному собственную охрану… — многозначительно обронил Саша.
— Нет, охрану они приставлять не стали, — сказал доктор. — Хотели сначала, но потом передумали. Обещали заехать дня через два, узнать, как дела. Пока что со стариком нельзя разговаривать, тем более допрашивать его.
— Но ему хоть немного лучше? — спросила Оса.
— Да, — кивнул врач. — Положение стабилизировалось. В нашем деле опасно давать излишне оптимистические прогнозы, но если сначала казалось, что он не жилец, то теперь шансы примерно равные.
— Ему можно посылать какие-нибудь передачи? — спросила Оса.
— Пока что нет. И это даже к лучшему. Ведь кто знает… Если дела обстоят так, как вы рассказали, то что мешает тем, кто хочет его убрать, прислать ему отравленные фрукты или бомбу в коробке из-под печенья? Выяснить, кто его навещает, и послать, например, от вашего имени… — врач невесело улыбнулся.
— Но вы уверены, что ему гарантирована полная безопасность? — спросил Саша.
— Полной безопасности не может гарантировать никто, — опять невесело улыбнулся врач. — Но проникнуть к нему очень сложно, это факт. Кроме того, что в реанимационное отделение просто так не войдешь, у нас есть охранник на входе — вон видите. Мимо него можно пройти только в приемные часы, да и то он спрашивает, к какому больному. Приходится принимать меры. Конечно, не такие, как в хирургическом корпусе, куда все время везут с огнестрельными ранениями. Там и охрана покруче, и милиция часто выставляет своих людей, если боится потерять важного свидетеля, да и сами бандиты часто ставят такую охрану, что держись. Ну, это когда какой-нибудь авторитет ранен…
— И часто такое бывает? — заинтересовался Саша.
— Частенько. Да вот только вчера. Привезли молодого китайца, раненного в ногу на одном из вещевых рынков. Там мощная разборка была, с пальбой, с общей паникой, ее и в новостях показали, и в «Дорожном патруле»…
Ребята переглянулись. Они отлично поняли, что речь идет о перестрелке, свидетелем которой оказался Саша, и что раненый — это их незнакомец в темных очках. Значит, для него все обошлось относительно благополучно… И ведь хотели ребята посмотреть вчера поздние выпуски новостей и «Дорожный патруль»! Но эта история с Голяком совсем выбила их из колеи… Как же они могли так опростоволоситься?
— И что? — нетерпеливо спросила Оса.
— Так стоит поглядеть, сколько соотечественников охраняет сейчас этого раненого китайца, — сообщил врач. — Он лежит в отдельной палате, а это ой как дорого стоит! Неофициально, конечно, но, вы ведь понимаете… — доктор хитро подмигнул ребятам. — Он лежит в четырехместной палате, и три другие койки занимают его охранники. Еще один дежурит в коридоре, на стульчике возле двери палаты. Словом, берегут как зеницу ока…
— Забавно было бы поглядеть, — сказала Оса.
— Я такого уже насмотрелся… — вздохнул доктор. — Да, насчет китайцев… Скажите, вы не знаете случайно, этот старик, Митрофанов, не служил одно время в том регионе?
Ребята недоуменно переглянулись.
— А, татуировка! — первым сообразил Саша. — Мы сами увидели ее впервые, когда врач «Скорой» его раздел. Он упоминал несколько раз, что служил где-то на Дальнем Востоке, но подробностей мы не знаем. Он не очень любил говорить об этом периоде своей жизни.
— Догадываюсь почему, — промолвил доктор. — Если он был из «военных советников» или «оказывающих интернациональную помощь»… словом, из тех, кого тайком отправляли воевать на стороне наших союзников — в Корее, в Китае, во Вьетнаме… таким людям строго-настрого запрещалось разглашать, что они напрямую участвовали в боевых действиях. Это была военная тайна. Так что правды он вам, видимо, сказать не мог, а врать не хотел.
— Возможно, — согласились ребята.
Они ведь не станут выбалтывать всего, что им известно!
— Что ж, очень приятно было с вами поболтать, — врач поднялся. — Вы симпатичные ребята, и я передам вашему Митрофанову, что вы беспокоитесь о его здоровье.
Было видно, что друзья понравились симпатичному доктору, иначе бы он не беседовал с ними так долго.
— Значит, пока что можно подходить в это время, чтобы узнать у вас о здоровье старика? — осведомилась Оса.
— Да, — подтвердил врач.
— А иначе с вами никак нельзя связаться? — снова спросила девочка. — Ну, позвонить куда-нибудь?
Доктор секунду подумал, потом кивнул.
— Запишите телефон реанимационного отделения. Как меня зовут, вы знаете — Геннадий Павлович.
— Я вам на всякий случай оставлю свой телефон, — сказала Оса. — Вдруг старику что-нибудь понадобится. Меня зовут Аня. Аня Ласточкина.
— Ласточкина? — вскинул брови Геннадий Павлович. — Случаем не родственница футболиста?
Если говорить по правде, Оса рассчитывала на подобный эффект и именно поэтому завела разговор о телефоне и сообщила свою фамилию.
— Дочь, — с готовностью подтвердила девочка.
— Ну и ну! — врач просиял. — Надо же… Дочь самого Ласточкина… А как он тогда итальянцам-то! — и доктор-болельщик попытался изобразить ногой ставший легендой хитрый финт отца Осы. — Послушай, — глаза врача загорелись, — а нельзя получить автограф твоего отца?
— И не просто автограф, а на книге, — пообещала Оса. — У папы только что книга вышла, он ее написал вместе с Винокуровым…
— Как же, знаю! — еще восторженней закивал врач. — Очень известный спортивный журналист!
И ребята тепло расстались с доктором — уверенные, что всегда встретят радушный прием и всегда будут знать о любых событиях, происходящих с Митрофановым и вокруг него.
— Ты специально это сделала? — с подозрением осведомился Саша, когда они пошли по аллее к главным воротам больницы.
— Что? — с самым невинным видом отозвалась Оса.
— Ну… похвасталась, — выдавил из себя Саша. — Ну, что твой отец — знаменитый футболист?
— Я не хвасталась! — возразила Оса. — Я, если хочешь, закинула удочку. Подумала, что если врач окажется футбольным болельщиком, то нам это очень поможет! И, как видишь, помогло! — Оса поглядела на Сашу и добавила: — Я болельщиков нутром чую, есть в них что-то такое, что я научилась узнавать… Но не это главное! Мы узнали больше, чем надеялись! Смотри, наш незнакомец в темных очках не убит, а ранен, и лежит здесь же! И, судя по всему, он важная птица…
— Да, — согласился Саша. — Нам очень повезло. Но теперь надо подумать, что мы можем получить с этого везения. Как взять этого незнакомца под наше наблюдение, и… и…
Саша вдруг осекся и расширившимися от ужаса глазами поглядел куда-то вперед — так кролик смотрит на удава.
— Что с тобой? — встревоженно спросила Оса.
— Это он! — хрипло прошептал Саша. — Тот старик китаец, который притворился слепым и чуть меня не поймал! Идет нам навстречу! И, по-моему, он тоже меня узнал!
Оса посмотрела туда, куда был устремлен Сашин взгляд. Навстречу им шествовал старик китаец в простеньком опрятном костюме, с сумкой через плечо. Сумка была так туго набита, что «молнию» не удалось застегнуть до конца, и наружу торчал пучок зелени. Видно, старый китаец нес продукты для своего хозяина. Да, хозяина… Ребята почему-то сразу подумали и даже не усомнились, что отношения между незнакомцем в темных очках и старым китайцем строятся по принципу хозяин — слуга. Давний преданный слуга — «дядька», как называли таких на Руси. Дядька, приставленный к барчуку с детских лет, относящийся к нему как к сыну, готовый пойти за него в огонь и в воду… Такой кому угодно глотку перегрызет за своего «мальчика»!
Китаец тоже заметил ребят — и узнал Сашу, судя по темным огонькам, полыхнувшим в выцветших глазах. Он замер на месте, потом сделал шаг вперед. Саша оцепенел. Оса схватила друга за руку и дернула, жестом призывая бежать. Но у Саши, похоже, ноги отнялись. А когда мальчик пришел в себя, было уже поздно. Китаец одним огромным прыжком («Словно кузнечик!» — изумленно подумала Оса, никогда не подозревавшая, что в старых людях может быть такая сила и прыгучесть) одолел расстояние до ребят и железной хваткой вцепился в Сашину руку чуть повыше локтя.
