Лаймонис Вацземниек - Тайна Корабельного кладбища
— Кошачьей дорогой, — пробормотал допрашиваемый.
— Значит, вы находились на территории Корабельного кладбища и во время нашей первой экспедиции? — продолжал Инт.
Пленник, видимо, пришёл в себя. Он посмотрел на Инта с вызовом и отрезал:
— Глупости. Я пришёл сюда час назад.
— И за это время успел исписать целую тетрадь по математике? — торжествующе засмеялся Инт. — Нет, Робинзон, ты нас преследуешь с самого начала!
— Не отпирайся! — поспешил Модрис на помощь Инту. — Мы же знаем, что у тебя тройка по математике. Ты следил за нами, а в свободное время решал задачки, ночевал в трюме «Пингвина». Там и зубрил.
— А вы меня оттуда вытеснили! — Роберт наконец понял, что дальше отпираться нет смысла.
Инт подошёл к пленнику и пожал ему руку.
— От имени всей экспедиции благодарю за спасение жизни, — сказал он торжественно и кивнул на верёвку, валявшуюся на палубе: — Можешь забрать её.
— Хорошо, что я находился тогда поблизости, — говорил Роберт, не отрицая своего участия в таинственном событии.
— Но в другой раз, когда будешь за нами следить, постарайся не оставлять никаких следов.
Роберт обиделся.
— Это не мои следы! — ответил он.
— Да, следы для тебя слишком велики… — признал Модрис.
— Между прочим, по Корабельному кладбищу ходит какой-то дяденька, — сообщил пленник.
— Какой дяденька? — насторожился Инт.
— Откуда мне знать? Облазил здесь всё и скрылся.
Следопыты решили, что Роберт придумал дяденьку, чтобы отвести от себя подозрения.
— Насчёт дяденьки ты нам не заливай! — прервал его Модрис. — Расскажи лучше, почему ты для своего логова избрал именно «Пингвин».
Роберт гордо выпятил грудь.
— На «Пингвин» я имею больше прав, чем вы все вместе! — заявил он.
— Интересно, отчего же? — спросил Инт. — Не потому ли, что тебя сюда прислал отец?
— Отец? — переспросил Роберт. — А при чём тут отец? Я пришёл сюда по собственному желанию. В добровольное изгнание, если хотите. Агрису с Модрисом я могу кое о чём рассказать, но этому прокурору… — он кивнул в сторону Инта.
— Это наш друг, ему можно доверять, — сказал Агрис. Роберт пожал плечами, но всё же начал свой рассказ. Ребятам ведь известно, что здоровье у него не из крепких.
Прошлой зимой проболел целую четверть, поэтому и появилась тройка по математике. А без хорошей подготовки по математике, как известно, в мореходку не возьмут. Значит, в этом году необходимо избавиться от тройки во что бы то ни стало. И Роберт решил за лето наверстать упущенное. Дома всегда что-то отвлекает от занятий. И тогда он стал Робинзоном Корабельного кладбища. Думал, поживёт на кораблях две недели и будет учить, учить, учить… И ещё ему хотелось закаляться, чтобы избавиться от болезней. Тайком он насушил сухарей, взял тетрадку и книжку, бутыль подсолнечного масла, спички, удочку… Вот и всё хозяйство, если не считать кое-что из одежды. Он взял чемодан из дома, отпросился у отца в деревню к бабушке.
Следопыты переглянулись, а Роберт продолжал свой рассказ. В первый же вечер он ещё раз вернулся на остров Ливу, где в кустах был запрятан бидон с питьевой водой и кулёк с хлебом. Всё это он принёс на «Пингвин». А своей одеждой он не воспользовался ни разу, ходил в набедренной повязке, которую смастерил из камыша.
— Сумасшедший! — воскликнул Агрис. — Жить такой собачьей жизнью из-за какой-то алгебры!
Питался Роберт в основном рыбой, он сам ловил её, жарил и сушил на солнце. Но уже на пятый день и рыба и робинзонство надоели. Собрался было домой, но тут вдруг появились Инт, Агрис и Модрис. Роберт сразу же перебрался на соседний корабль. Его отец служил когда-то на «Пингвине», поэтому сыну интересно было узнать, что ищут здесь ребята.
Следопыты вытаращили на него глаза. Значит, Мисиньш имел что-то общее с «Пингвином»?
— Сегодня уже темно, а завтра пойду домой, — закончил Роберт и недоверчиво взглянул на следопытов.
— Рассказ вполне убедительный, правда? — обратился Модрис к друзьям.
— Ты думаешь, он врёт? — спросил Агрис.
Инт с Модрисом схватили Роберта за руки.
В железной крепости
— Чего это вы? — обиделся Роберт.
Но ребята были настроены совсем не миролюбиво. Они отвели пленника в сторону и повернули его лицом к острову Соли.
Когда ему разрешили оглянуться, Инт уже исчез. Через борт свисала толстая верёвка. Модрис втащил её на палубу, сделал петлю на конце верёвки и надел её на пояс пленника.
— Вы что, совсем обалдели?! — испуганно закричал Роберт и посмотрел наверх, отыскивая мачту. В давние времена пираты вешали на мачте своих пленников. Он читал об этом в книгах. Но мачты на месте не оказалось.
Модрис и Агрис подхватили Роберта под мышки и перевалили его через борт.
Теперь он раскачивался высоко над Красным озером. На палубе что-то заскрипело, и несчастная жертва начала опускаться вдоль стены корабля. За неимением мачты вместо смертной казни через повешение его просто должны утопить.
Роберт хотел было закричать, но увидел на стене корабля пробоину, из которой вылезал Инт. Он схватил пленника за руки и втащил в трюм.
Роберт пытался сопротивляться, но Инт был старше и сильнее. Он поставил пленника на ноги и освободил из петли. Верёвка поползла наверх.
Скоро по ней спустился Агрис, а вслед за ним и Модрис.
Втроём они вели Роберта вниз по балке.
— К сожалению, обстоятельства принуждают нас использовать заключение в крепость на неопределённый срок, — сказал Инт.
— Но почему? — не мог понять заключённый. — Как я вам помешаю?
— Предашь! — не сдержался Агрис. — Твой отец пока что не должен ничего знать.
— Отец? — удивился Роберт. — Интересно, почему это он не должен знать? По-моему, именно он-то и должен знать. Это какое-то недоразумение, я расскажу…
— Говори сейчас же, — торопился Модрис, — и об отце и о «Пингвине»!
Роберт поколебался ещё секунду, а потом начал…
С шестнадцати лет отец служил на «Пингвине» юнгой. Незадолго до начала Великой Отечественной войны «Пингвин» привезли на Корабельное кладбище. Отец стал работать матросом на катере водолазов. Потом в Ригу ворвались фашисты. Отец с двумя товарищами скрывались на Корабельном кладбище. Уходя из порта, отец прихватил с собой револьвер, патроны и ящик с магнитными минами. Он считал, что всё это может пригодиться. И вскоре действительно пригодилось. Не решаясь покинуть тайник, они пробыли на «Пингвине» около месяца. Постепенно отец с двумя товарищами переправили с катера на корабль старый насос, скафандр, оружие, запасы пищи. А катер потопили, чтобы не привлекать внимание фрицев к своему тайному убежищу.
Однажды ночью неподалёку от Корабельного кладбища остановились три фашистских корабля. По предложению старого Гринтала их решили взорвать. Выяснив ситуацию, водолазы начали действовать.
— Значит, их было трое, — уточнил Инт.
— Да, — ответил Роберт. — Отец, старый Гринтал и Кестерис.
— Ну да, — продолжал Модрис. — Кестерис пошёл взрывать, а твой отец с Гринталом работали у насоса.
Роберт удивлённо взглянул на следопытов.
— Нет, взрывать они ходили по очереди, каждый свой корабль. Насос был не совсем в порядке, поэтому долго находиться под водой было невозможно. Последним пошёл Кестерис, но он не вернулся…
— Почему? — спросил Инт.
— Фрицы заметили его и отрезали шланг.
— Фрицы? — усмехнулся Модрис. — Так близко от «Пингвина»?
— Ну и что же? — ответил Роберт.
Следопыты молчали, и он снова продолжил свой рассказ:
— Разделавшись с Кестерисом, фрицы напали на «Пингвин». Отец с Гринталом отстреливались, но силы были неравные. Гринтал погиб, а отцу удалось скрыться в темноте на кораблях.
Потом отец вернулся на остров Ливу. Друзья помогли ему уйти к партизанам. Там он воевал до конца войны.
— До сих пор вроде… — сказал Агрис и осёкся.
Но пленник, казалось, уже начал о чём-то догадываться.
— Так вот почему вы тут лазаете!.. А я сразу и не догадался. Теперь ясно, вы — красные следопыты и хотите узнать, что здесь когда-то происходило.
Ребята молча кивнули.
— Спросите лучше у моего отца, он вам обо всём расскажет.
— Дело тут не простое, — неуверенно пробормотал Инт. — И кончай заговаривать нам зубы! — отрезал он вдруг.
— Вы мне не верите?!
— Не верим, — откровенно признался Модрис. — Конечно, сочиняешь ты неплохо. Так оно могло быть и на самом деле. Только вот концовка…
Роберт не ответил. Он с презрением посмотрел на следопытов, затем резко повернулся и постепенно исчез в сумерках трюма.
В высоких сводах долго отдавался гул его шагов.
— Лучше бы отпустили, — забеспокоился Инт. — Нагрянет ещё милиция.
