Р. Стайн - Десять историй ужаса
Я и сам-то не мог поверить. Роско был прав — что-то в этом было жуткое.
Обратный путь с Гронком отнял у меня все силы.
Пыхтя, я принялся толкать сильнее.
— Я должен поскорее показать тебя маме и папе, — сказал я, взглянув на существо. — Надо показать им, как быстро ты растешь. Может, они поймут, что с тобой творится.
К тому времени, как я, наконец, докатил Гронка до парадной двери, я ужасно запыхался.
Я открыл дверь. Потом склонился над существом и с трудом затолкал его в дом.
— Мам! Пап! Идите, посмотрите! — крикнул я. Но из комнаты никто не вышел.
— Мам? Пап? — я обежал весь дом. Они куда-то ушли.
Я бросился в гостиную.
О, нет! Гронк вымахал еще больше!
Я ворвался в комнату Келли.
— Келли! Скорее! Ты должна пойти со мной!
— Не видишь — по телефону разговариваю?! — рявкнула она.
— Пожалуйста! — взмолился я.
— Исчезни.
Я побежал обратно в гостиную.
Ну и что мне с тобой делать? Я уставился на существо. Ты громадина! Кряхтя, я покатил Гронка в спальню. Там я сразу повалился на кровать.
Гронк басовито замурлыкал и снова начал расти!
— Вау! — воскликнул я. — Да ты уже размером с кресло!
Я соскочил с кровати — и уселся на него.
— Эй, а ты удобный! — я погладил Гронка. — Прямо кресло-мешок!
Гронк вздрогнул — и хихикнул.
Я откинулся назад и погрузился в него поглубже.
Гронк опять хихикнул.
Я заложил руки за голову. Я еще немного откинулся назад, а Гронк завибрировал и вырос еще больше!
Мимо моей комнаты, даже не заглянув внутрь, прошла Келли.
Гронк продолжал разбухать. Он подымал меня все выше и выше. И выше!
— Стоп! — завопил я. — Это уж слишком! Кончай расти!
Гронк, тем не менее, продолжал. Его раздавшаяся туша уже занимала большую часть моей спальни.
— Пожалуйста, хватит! — вопил я. — Ты слишком большой!
А Гронк все рос.
— Келли, на помощь!
— Чего тебе? — Ее шаги простучали по коридору. Она заглянула ко мне — и взвизгнула.
— Брэд! Что это?!
— Это то мелкое создание! — я скатился с Гронка и грохнулся на пол между ним и стеной. — Только больше оно не мелкое!
Я попытался встать. Но тварь с силой хлестнула меня резиновыми плетьми, и я снова рухнул.
Келли дотянулась до меня и поволокла к двери. Я протиснулся мимо огромной туши и, наконец, смог выползти в коридор.
— Что же нам делать? — взвыл я. — Он растет и растет!
Келли оглядела мою комнату. Ее взгляд остановился на оранжевом листке бумаги, лежавшем у меня на постели.
Она перегнулась через Гронка и потянулась за бумажкой. Тянулась, пока не смогла-таки ее схватить.
— Ты это читал? — требовательно спросила она, держа бумажку — инструкцию — в руках.
— Нет. Не читал, — признался я.
Гронк басовито хохотнул и еще немного прибавил в размерах.
— Пошли отсюда! — Келли схватила меня за руку, и мы помчались по коридору.
БУМ. БУМ. БУМ.
Гронк поскакал за нами.
— Читай инструкцию! — закричал я, когда мы ворвались в гостиную.
Дрожащим голосом Келли начала читать:
— Гронк будет восхитительным питомцем до тех пор, пока вы выполняете три несложных правила…
БУМ. БУМ. БУМ.
Гронк медленно катился к гостиной.
— Скорее, Келли! Читай! — вопил я, отступая в угол.
— Правило номер один, — торопливо читала она. — Гронк будет сохранять свой маленький размер, пока вы держите его в доме. НИКОГДА не выносите его на улицу, иначе он начнет расти с невероятной скоростью.
— О, нееееееет! — простонал я.
БУМ. БУМ. БУМ.
Гронк приближался.
— Читай! — крикнул я. — Дочитывай правила!
Келли нервно взглянула на двери гостиной. Оранжевый листок ходуном ходил в ее трясущихся руках.
— Правило номер два. НИКОГДА не используйте его вместо мяча, потому что это сделает его игривее, чем обычно.
— Поздно! — заорал я. — Поздно уже! Читай дальше!
— Правило номер три. НИКОГДА не садитесь на Гронка, потому что… Брэд, осторожно! — взвизгнула Келли и запрыгнула на диван.
Гронк ворвался в комнату. Сейчас он подскакивал быстро-быстро.
Он покатился ко мне. Он загнал меня в угол. И начал вжиматься туда сам.
— Почему на него нельзя садиться?! — выкрикнул я. — Дочитай инструкцию! Дочитывай!
— НИКОГДА не садитесь на Гронка… — читала Келли срывающимся голосом.
— Ой! — вскрикнул я, когда Гронк пихнул меня к стене. — Читай, Келли! Читай! — Я сполз на пол. Гронк навис надо мной.
— НИКОГДА не садитесь на Гронка, — по новой начала читать Келли, — потому что… потому что тогда он захочет сесть на ВАС!
ЧВАК.
Кошмарный балет
— Это, наверное, дурной сон, — простонала я.
Мама повернулась и грозно посмотрела на меня с переднего сиденья.
— Хватит уже, Саманта, — отрезала она.
Терпеть не могу, когда она называет меня полным именем. Я подождала, когда она отвернется, и скорчила рожу ей в затылок.
Но папа как раз смотрел в зеркало заднего вида и заметил.
— Сэм! — сказал он. — Мы тебя, знаешь ли, не в пыточную тащим. Мы берем тебя на увлекательное культурное мероприятие.
Мой папа — профессор искусств в колледже. Это значит, что он очень, очень культурный.
— Надеюсь, ты будешь вежлива и не забудешь поблагодарить миссис Таск за билеты. — Мама повернула солнцезащитный козырек вниз, дабы проверить в зеркальце свои волнистые каштановые волосы.
Миссис Таск, или Старуха Тоска, как я ее прозвала, когда-то работала у нас няней. Она переехала из нашего района, когда мне было восемь, но я до сих пор помню каждую мучительную секунду, проведенную с ней. Она никогда не давала мне порезвиться.
А теперь, четыре года спустя, она таки нашла новый способ поизгаляться надо мной. Под Рождество она пригласила нас всей семьей на балет.
— Уверена, Старухе Тоске понравится барахло, в которое вы меня вырядили. — Я дернула за рукав омерзительного зеленого тафтяного платья, доставшегося мне от старшей кузины. Оно было велико как минимум на два размера, с отвратнейшими кружевными бантами на плечах.
— Не обзывайся, Саманта, — одернула меня мама. — В твои годы я любила «Щелкунчика», — добавила она.
Я не могла не вредничать. Все мои друзья сегодня вечером отправились в кино, а я это пропускала.
Я посмотрела на свое запястье и увидела, что оставила часы дома. Ну и ладно, подумала я. Я не смогу отсчитывать каждую секунду бесконечного, нудного балета.
Я заметила миссис Таск, как только мы вошли в вестибюль. Она нисколечко не изменилась. Все такая же высокая и крепко сбитая, с короткими черными волосами, которые казались нарисованными на голове. Ее одежда была матово-черной, а кожа — матово-белой. Выделялись только ее огромные серые глаза. Казалось, они видят вас насквозь, подмечают самые сокровенные ваши мысли.
— Добрый вечер, Саманта. Я рада, что ты пришла, — сказала она.
— Э, ну да, — пробормотала я. Я пыталась быть вежливой.
Но под стальным взглядом Старухи Тоски мне сделалось не по себе.
Мама бросила на меня еще один грозный взгляд. Предки болтали со Старухой Тоской всю дорогу до зала. Я тащилась позади.
Я заняла место у прохода рядом с мамой. Передо мною сидела высокая дама. Сперва я подумала, что у нее на голове огромная шерстяная шапка. Потом поняла, что это были ее волосы. Я не могла ничего разглядеть, не отклонившись вбок.
— Здорово, — буркнула я. — Везет же мне.
Мама посмотрела сперва на меня, потом на даму с пышной прической.
— Не волнуйся, Сэм, — сказала она. — Уверена, папа охотно с тобой поменяется.
Папа и миссис Таск повернулись ко мне.
— Разумеется, Сэм, — сказал папа, вставая.
Я содрогнулась от мысли, что придется сидеть рядом со Старухой Тоской.
— Забудь об этом, — поспешно сказала я. — Я останусь здесь. Придется нагибаться — это ничего, хоть какое-то занятие. Может, помешает мне уснуть.
Едва у меня вырвались эти слова, я тут же о них пожалела. Отец нахмурился. Мама ахнула. Я взглянула на миссис Таск, но та совершенно не выглядела огорченной.
— Девочка еще не научилась ценить балет, — сказала она. — Но она молода. Такие вещи приходят со временем. Только времени нужно много-много.
Мама, кажется, готова была устроить мне очередной нагоняй. Я не собиралась этого дожидаться.
— Я пошла в дамскую комнату, — торопливо сказала я. — Скоро вернусь.
В женском туалете была очередь. Но когда я оттуда вышла, в вестибюле никого не оказалось. Точнее, почти никого.
— Ну здравствуй, Саманта! — миссис Таск стояла в дверях.
— Меня зовут Сэм, — поправила я.
Она не ответила. Это меня нервировало.
— Нам лучше идти, — сказала я. — Спектакль, наверное, скоро начнется.
Ее холодные серые глаза уставились на меня. Я направилась в зрительный зал.
