М Стайн - Вынужденная посадка.
— Блок питания полетел, — догадался Боб.
— А мотор? — воскликнул Юпитер, уже предчувствуя, какой будет ответ.
— Отказ, — сквозь зубы процедил Эндрюс-старший. — Нужно садиться, иначе разобьемся.
Глава вторая
Вынужденная посадка в горах
Мотор молчал. Самолет, стремительно приближаясь к земле, со свистом рассекал воздух.
Эндрюс-старший рванул к себе микрофон и нажал кнопку:
— Мэйдей, Мэйдей, — его голос был глухим, но твердым. — Это «Цессна». Ноябрь 638. Отказал мотор. Попытаемся сесть. Позиция… — он сунул микрофон Бобу и взялся обеими руками за штурвал.
— «Цессна», ноябрь… — продолжил Боб.
— Оставь, Боб, — прервал его отец, страшно побледнев. — Это ничего не даст.
— Как так? — удивился Боб.
— Нет электропитания, нет и связи.
— У нас же есть аварийный маяк, — помолчав, сказал Боб. — При крушении самолета сигнал подается автоматически.
— Чудная перспектива, спасибо, — глухо отозвался Юпитер. Сердце его бешено колотилось. — Хочется надеяться, что кое-как сядем.
Боб и Пит только кивнули и молча пристегнули ремни.
— Какая минимальная скорость на бреющем полете? — спросил Юпитер.
— Для этой машины около ста сорока, — ответил пилот.
— И что это значит? — забеспокоился Пит.
— А то, что если скорость будет меньше, то разобьемся, — грустно сообщил Юпитер. — Надо идти но-сом вниз, тогда скорость прибавится за счет силы тяжести.
— Но если слишком прибавится, — заметил Боб, — то самолет камнем ухнет вниз.
— Надо тебя на нос посадить, Юп, — попытался пошутить Пит, но напряженное ожидание словно парализовало всех в кабине.
Казалось, самолет устремился прямо на гранитные скалы, чтобы разбиться вдребезги.
У Юпитера все сжалось внутри, и на лбу выступил холодный пот. Пит сидел, сцепив пальцы, мускулы его напряглись до боли.
Боб старался дышать ровно и глубоко, что, как известно, должно действовать успокаивающе. Про себя он клялся никогда в жизни не насмехаться над Юпитером из-за его веса, если только они останутся в живых…
— Куда мы? — сдавленным голосом спросил он.
— Туда, — отец показал на появившуюся в поле зрения равнину к востоку от большой долины, которая уже осталась позади.
— Сколько еще? — еле слышно спросил Юпитер.
— Минуты три, — ответил пилот.
Они в оцепенении смотрели на приближающуюся землю, где скалы и деревья неимоверно быстро увеличивались в размерах. Вытянутая горная гряда на севере казалась все выше и светлее.
Боб подумал о матери, о том, что она узнает об их смерти из газет, и это будет ужасно.
Чем быстрее приближалась земля, тем стремительнее, казалось, несется самолет, словно ракета, направленная в цель.
— Голову вниз! Лицо закройте руками! — скомандовал Эндрюс-старший.
— Пап… — выдохнул Боб.
— И ты тоже. Не геройствуй.
Боб согнулся и обхватил голову руками.
— Хорошо хоть, у этого самолета не нужно выпускать шасси перед посадкой, — успел пробормотать он.
Свист за бортом самолета усилился неимоверно… Удар!
Их толкнуло вперед с такой силой, что ремни врезались в ребра, и также резко отбросило назад. Боб почувствовал в груди острую боль, и перед глазами поплыли разноцветные круги. Машина еще раз поднялась в воздух и опять ударилась о землю. Сидящие в ней дернулись, как марионетки, вперед и назад. Самолет опять подбросило.
— Держитесь, — прохрипел Эндрюс-старший, стараясь не выпустить из рук штурвала.
Опять удар, потом скрежет. Самолет затрясло и начало кидать из стороны в сторону. Его несло по земле, как выпущенное из пушки ядро. Боб двумя руками вцепился в ремень и вжался в сиденье. Они живы, но чем кончится эта безумная скачка?
Оглушительный треск и скрежет металла разорвал воздух. На этот раз их резко бросило из стороны в сторону, на головы посыпались разные предметы и инструменты. Боб сначала стукнулся головой о стену, потом его что-то ударило по руке, да так сильно, что у него перехватило дыхание.
А самолет все еще двигался вперед, подпрыгивая и качаясь из стороны в сторону.
Потом стало тихо. Жутко тихо. «Цессна» остановилась. Боб медленно поднял голову.
— Папа!
Голова отца была опущена на доску с приборами. Боб вскочил и схватил его за плечи.
— Папа? Что с тобой?
Лоб пилота был разбит, и струилась кровь, но рана была небольшая.
— Нужно его вытащить. — Пит быстро вскочил и стал протискиваться между передними креслами.
Боб снял с отца наушники, а Пит расстегнул ремень. Эндрюс-младший рванул дверь рядом с креслом пилота, а в голове его билась одна мысль: «Он дышит». Пит подошел с другой стороны и, обхватив раненого своими сильными руками, поднял, как ребенка. Он забыл про свои ушибы и царапины и думал только, как помочь. Он спустился с помощью Боба на землю, и понес раненого в укрытие за скалой. Боб поддерживал отца, не спуская с него глаз.
— Где Юп? — пропыхтел Пит.
— Я тут, — глухо раздалось из самолета.
Главный детектив сидел на полу самолета и пытался проверить, слушаются ли его руки и ноги. Конечности повиновались, но очень слабо.
— Давай вылезай, — крикнул Пит, осторожно укладывая раненого пилота на обросший мхом плоский камень.
Боб склонился над отцом и взял его за запястье, чтобы прослушать пульс. Пульс был слабый.
— Папа, ты слышишь меня? — позвал он. — Пап?
Пит вдруг сорвался с места и кинулся к самолету.
— Баки с бензином! — заорал он.
Юпитер вздрогнул и быстро поднялся на ноги.
— Иду-иду, — бормотал он, неуклюже спускаясь на землю.
Пит схватил его за руку и потащил прочь.
— Мотор же еще горячий, и если баки повреждены, то бензин может воспламениться.
— И взорваться, — ахнул Юпитер и побежал, но споткнулся о камень.
Пит, чертыхаясь, помог ему подняться, и в несколько секунд им удалось добежать до скалы, где были Боб и его отец. Юпитер, тяжело дыша, бросился на землю и прижался к ней потным лицом. Пит сел рядом, ожидая, что: вот-вот рванет.
Боб сказал, сворачивая куртку, чтобы подложить ее под голову отцу:
— Пульс уже нормальный. Он просто потерял сознание.
Пит тоже снял куртку и накрыл ею Эндрюса-старшего. Постоял над ним, всматриваясь в бледное лицо, и сказал:
— Главное, дышит. Скоро должен оклематься, — он выпрямился, покрутил шеей, сделал несколько вращательных движений руками, несколько раз наклонился взад и вперед, все время прислушиваясь к себе. Грудь его болела от спасательного ремня, а спина от удара о кресло, но все это было сравнимо с тем, что он ощущал после хорошей тренировки.
Пилот застонал.
— Папа, — Боб быстро присел на корточки. — Пап, мы тут. Слышишь меня?
Отец открыл глаза.
— Классная была посадка, пап, — Боб ободряюще улыбнулся.
— Точно, высший класс, — подтвердил Юпитер.
Эндрюс-старший слабо улыбнулся.
— Вы все в порядке, святая троица?
— Мы-то да, — ответил Юпитер, — а вот о самолете этого не скажешь.
— «Цессна», — он сделал попытку встать, но Боб мягко пресек ее. — Крыло, наверное, отвалилось.
— Крыло? — Пит вскочил и выглянул из-за камня.
Его друзья встали рядом.
Их взорам предстала печальная картина крушения. Самолет пропахал глубокую борозду в зеленом ковре горного луга, выворотив кусты, и срезал крылом, как бритвой, молодые деревца. Одна лопасть сломалась, металлические обломки валялись там и тут. Шасси было перекошено и подогнулось, а правого крыла не было вовсе. Оно осталось торчать в расщелине скалы, которая и остановила «Цессну». Было ясно как божий день, что этой машине уже никогда не парить в голубом небе.
— Черт побери, — только и смог сказать Боб.
— Отличная посадка, — с уважением произнес Пит.
А Юпитер недоуменно посмотрел на свои руки:
— А я только парой царапин отделался.
Эндрюс-старший наконец сумел сесть, держась за камень и спросил:
— А где моя бейсболка?
Вопрос был таким неожиданным, что Боб переспросил:
— Бейсболка?
Отец осторожно потрогал лоб и поморщился:
— Башка трещит жутко.
— Не нужно тебе вставать, сядь, — просительно сказал Боб.
— Но мотор… — начал Пит.
— Ты про взрыв? Нет, раз сразу не взорвался, то ничего уже не будет, — репортер сделал несколько нетвердых шагов и пробормотал: — Ничего, все о'кей.
Боб быстро подскочил к отцу, Пит встал с другой стороны.
— Тебе уже говорили, что ты упрямый, как бык? — спросил Эндрюс-младший.
— Ага, главный редактор. Каждый день говорит, — бодрым голосом ответил отец, но от помощи не отказался.
Пилот с грустью смотрел на обломки самолета, остановившись метрах в десяти от него. Боб полез в кабину поискать кепку. Через несколько минут он спрыгнул на землю и подал отцу кепку и темные очки. Тот сунул очки в карман куртки, а бейсболку осторожно, чтобы не коснуться раны, надел на голову и, довольный, постучал по козырьку. Теперь все было в порядке.
