Роберт Стайн - Занавес
В конце концов, сказала она себе, в моей жизни наконец происходит что-то прекрасное. Впервые за три последних ужасных года. Есть чем гордиться.
— А ты, Чак, будешь играть Эндрю, — заявил Бакс.
Не успел Чип напомнить Баксу, что его зовут не Чак, как с галерки раздался возмущенный выкрик:
— Ну нет! Подождите-ка минуточку, Бакс!
Хэдди стремительно бежала к сцене. Ее развевающиеся золотисто-каштановые волосы напоминали струи водопада. Ярко накрашенные губы исказились от злобы. Не прошло и недели с начала лагеря, как Хэдди уже получила репутацию особы, не только вызывающе одетой, но и с ужасным характером.
Она толкнула Бакса в угол сцены. Зеленые глаза ее злобно горели.
— Я должна была играть первую роль, Бакс! Эта роль была обещана мне! — заявила Хэдди низким, но вполне отчетливым голосом — так что Рена слышала каждое слово.
— Я не давал таких обещаний, — лицо Бакса, казалось, ничего не выражало.
— Моя мать платила деньги не для того, чтобы я провела лето в лагере, наслаждаясь пейзажем, а эта… это неумеха играла главную роль! — злобно продолжала Хэдди. Она настолько вышла из себя, что орала все громче, и нисколько не заботясь, слышит ее кто-нибудь или нет.
Рена не слышала тихих, спокойных ответов Бакса, но то, что он говорил, явно еще больше сердило Хэдди.
С первых дней существования этого лагеря, с тех пор, как они все ступили на порог театра и стали обсуждать постановку пьесы Бакса «Занавес» — пьесы, над которой они будут работать все лето, — Хэдди четко и ясно всем объяснила, что мать желает видеть ее звездой и что она должна в результате поехать с Баксом на Бродвей в качестве его находки.
Многие дети, как поняла Рена, мечтают быть «находками» Бакса. Все они приехали в его лагерь, страстно желая покорить режиссера своим талантом и считая лагерь местом начала их блистательной звездной карьеры в театре.
Рена тем не менее к этому не стремилась. У нее не было безумного желания стать актрисой. Она даже никогда об этом не думала. Рена приехала в лагерь, потому что Джулия убедила ее, как это будет весело.
Иногда Рена действительно сочувствовала Хэдди. Ведь мечта стать актрисой, казалось, полностью захватила Хэдди.
Но сейчас, слушая весь этот бред и наблюдая, как Хэдди ходит взад и вперед, размахивая своими длинными рыжими волосами, совершенно невозможно было испытывать к ней жалость.
— Я знаю, почему вы отдали ей роль! — выкрикнула Хэдди, презрительно указывая на Рену. — Вы дали ей роль, потому что она похожа на Мишель Пфайффер! Именно об этом и сплетничают всю неделю. Но она вовсе не выглядит, как Мишель Пфайффер! Тоже мне — Мишель Пфайффер! И что теперь? Она же не умеет играть, и вы, Бакс, это прекрасно знаете! А я умею! Вы видели, как я играю. И не можете отдать ей роль. Вы просто не можете это сделать!!!
— О’кей! — сказал Бакс, поднимая руки, будто сдаваясь. — Ты победила, Хэдди, ты получаешь роль. — Он повернулся к Рене и сказал, извиняясь: — Увы, Рена!..
Рена уставилась на него, не веря своим ушам:
— Но вы не можете… — Она не смогла закончить фразу. Неужели он настолько жесток, чтобы так с ней поступить?
Бакс наблюдал за Реной со странной улыбкой на лице. Должно быть, он видел боль и унижение, написанные на лице Рены. Почему же он тогда улыбался?
— Я пошутил, — повернулся он к Хэдди. — Неужели ты могла подумать, что можешь заставить меня изменить решение? И всего лишь приступом гнева на публике?
Хэдди была в такой ярости, что даже не нашлась, что ответить.
— У вас хорошее чувство игры, но ваше ощущение времени — ужасно, — продолжал Бакс, обращаясь к Хэдди. — А сейчас вернитесь на свое место. Я дал вам лучшую характерную роль — роль матери. Я знаю, вы способны сделать из нее конфетку.
— Я не собираюсь играть мать! — пробубнила Хэдди сквозь зубы. — Я должна играть главную роль!
— Любезная мисс Франклин, — Бакс встал во весь рост, а его голос зазвучал очень грозно, — возможно, в шоу-бизнесе и найдется место вашей напыщенности и наигранности, но не в театре!
Это заявление предполагало, что разговор окончен.
Но Хэдди никак не могла угомониться. Она отвернулась от Бакса и направилась к Рене. Наклонившись вперед, она приблизила губы к уху Рены и прошипела:
— Ты никогда не будешь играть эту роль! Слышишь, никогда! Ты еще пожалеешь, что вообще приехала сюда, и я это тебе обещаю!
Рена начала задыхаться от волнения, еще толком ничего не поняв. Но одно было ясно: Хэдди имела в виду именно то, что сказала. Рена до сих пор ощущала ее горячее дыхание у своего уха, слышала угрожающий шепот снова и снова — даже после того, как Хэдди спрыгнула со сцены.
Хэдди поспешно направилась к выходу. Бакс бросился за ней.
— Хэдди, стой на месте. Остановись сию минуту!
Но девушка уже скрылась за дверью. Он последовал за ней.
Дети в зале, до того наблюдавшие эту сцену молча, разразились хохотом и начали болтать. Рена и Чип спрыгнули со сцены. Рена чувствовала себя странно. У нее кружилась голова. Угрожающие слова Хэдди, казалось, все еще звучат у нее в ушах: «Ты никогда не будешь играть эту роль! Слышишь, никогда!»
— Не обращая внимания на нее, — сказал Чип, кладя ей руку на плечо. Плечо под футболкой было горячим и влажным. — Она переборщила, а на самом деле так не думает.
— Нет, я уверена: она подразумевает именно то, что сказала, — ответила Рена угрюмо.
— Да нет же! Ты просто не привыкла к людям театра, — настаивал он. — Их заносит, как ураган. Но это ведь всего лишь ветер. — Он важно надул щеки и дунул.
Джулия подбежала к Рене и обняла ее.
— Ты была великолепна! — закричала она. — Не парься по поводу Хэдди — она переживет! Знаешь, я даже тебе завидую. Если бы я знала, что ты будешь так блистать, я бы, наверное, не притащила тебя сюда.
Рена сделала усилие и улыбнулась. Было так мило со стороны Джулии постараться утешить ее.
— Ты тоже был хорош, — сообщила Джулия Чипу. Она наклонила голову и пронзила его взглядом своих темных, глубоких глаз. Когда она так делала, то становилась похожей на Шер. Поэтому она довольно часто этим пользовалась. Она продолжала: — Я должна тебе признаться, что меня заводят парни с рыжими волосами и веснушками. Тебя это смущает?
— Нет, конечно… — ответил, застеснявшись, Чип. Он сделал шаг назад. Джулия практически стояла на его кедах.
— Если тебе понадобится помощь в репетициях… ну, знаешь, по ночам … я свободна. — Джулия многозначительно улыбнулась.
«Она никогда не сдается», — подумала Рена, восхищаясь дерзостью подруги.
— Спасибо, — произнес Чип и быстро повернулся к Рене: — На самом деле, знаешь… Я подумал, мы с тобой можем искупаться попозже и поболтать про наши роли…
Не успела Рена ответить, как Бакс вернулся в театр — без Хэдди.
— Публика! Публика! — закричал он. Рассерженным он не выглядел, но его лицо все еще пылало. — Все по местам! Тишину, пожалуйста! У нас сегодня еще полно работы.
Зрители уселись на свои места. Театр мгновенно затих.
— Давайте порепетируем ту сцену, где Джордж застает тебя с Чаком… эээ… с Чипом, — обратился Бакс к Рене.
Чип и Рена забрались на сцену.
— Джордж! Где Джордж? — произнес Бакс весьма раздраженно. — Сегодня что, забастовка? Джордж, ты где?
Молчание. Похоже, Джорджа в театре не было.
— Хорошо! Значит, так… — Бакс запрокинул руки за голову, пюпитр с грохотом полетел на пол. — Почему вы не купаетесь? Все равно сегодня ничего путного не получится, похоже.
Кто-то на галерке засмеялся, за что заработал чрезвычайно сердитый взгляд Бакса.
— Давайте, вперед! — настаивал на своем режиссер. — Идите купаться. В конце концов, это же лагерь. И замечательный песчаный пляж — для вас. Ах да, последнее… Отдыхающие!
Рена не удержалась и хихикнула. Казалось, он произнес слово «ничтожества», а не «отдыхающие».
— Позвольте вас еще раз предупредить, — тем временем продолжал режиссер. — Пожалуйста, будьте добры, держитесь подальше от старого сарая для лодок. Я слышал, что кто-то из вас был там, внутри. Однако это опасно — он разваливается на части. Когда бывает прилив, сарай почти полностью затапливает. Поэтому, пожалуйста!.. Пожалуйста… Я понимаю, что это вполне подходящее место для всяких амурных дел, но перенесите ваши встречи в кусты. И сторонитесь этого гниющего старого сарая!
Он поднял пюпитр, ударил себя по ноге, позволяя, таким образом, всем удалиться. Повернулся и пошел по направлению к выходу.
— Ну, как насчет купания? — повторил Чип, глядя на Рену.
— Превосходная идея, — ответила Джулия, становясь между ними. — Я вспотела, как поросенок. Не думала, что в Нью-Хампшире так жарко в июле. Мы должны были бы играть «Кошку на раскаленной крыше» или какую-нибудь страстную пьеску Теннесси Уильямса, где все расхаживают в футболках и выплескивают свои эмоции. — Джулия положила руку на массивное плечо Чипа и игриво продолжала: — Сегодня я чувствую прилив страсти. А ты, Чип?
