Валерий Гусев - Шерлоки Холмсы в кроссовках
– А если они откажутся?
– Это ваша проблема, дружище. Заинтересуйте их. Деньгами, в частности. И – побольше романтики. Введите дисциплину, специальную форму, например, какие-нибудь черные комбинезоны. Название придумайте. Что-нибудь романтическое, – он пошевелил в воздухе пальцами, – что-нибудь вроде «Черных масок» или «Черных орлов». Вы поняли меня, дружище?
– Я понял, Арнольд Тимофеевич.
Глава II
ВЗРЫВ В СИНЕРЕЧЬЕ
Зазвонил телефон – длинно, противно. Издалека. Андрей снял трубку:
– Слушаю. Участковый инспектор Ратников.
– Ой! Да не может быть! – прозвучал в ответ знакомый с детства насмешливый голос.
– Чижик, ты? – обрадовался Андрей. – Давно тебя не слыхивал.
– И еще сто лет не услышал бы, да помощь твоя требуется, Андрюша.
– Что так? Конкуренты прижали? Бандюки заели?
Славка Чижик – Вячеслав Евгеньевич – был родом из этих мест, из малой соседней деревушки Спас-Темни. Дружили с Андреем с самого мальства, учились вместе, даже служили в одном десантном полку. А потом Чижик перебрался в город, стал бизнесменом, круто набрал высоту. И с той поры навещал родные края редко – все дела не пускали.
– И прижали, и заели, Андрей, – уже серьезно сказал Чижик. – Опасные времена для меня настали. – Помолчал. – У тебя-то как, криминогенная обстановка? Не наезжают?
– Попробовали бы, – усмехнулся Андрей. – Только свистну – весь Горотдел здесь будет. Всех бандюков по кочкам разнесут и по бочкам разложат.
– Потому и прошу, Андрюша, помоги по старой дружбе. Мне вскорости крупные разборки предстоят. А ты знаешь мое слабое место в обороне…
– Костик?
– Он самый. Не приютишь его на время? У него каникулы скоро в лицее, поживет под твоим крылом, а? Забот с ним особых не будет. Парень крепенький, карате занимается, по хозяйству самостоятельный…
Андрей вздохнул: да уж, тут станешь самостоятельным. Костик рос без матери и научился заботиться и о себе самом, и о деловом сверх меры отце. Славка жениться не хотел, да и Костик о мачехе не особо мечтал.
– В чем вопрос, Славик? Гони его сюда. У нас спокойно. Бизнесменов в подъездах не отстреливают. Машины под окнами не взрывают. Детишек не крадут. – И постучал костяшками пальцев по столу, чтобы не сглазить.
– Спасибо, Андрей. Я с ним пару своих охранников налажу. Самых крупных. И тебе, если потребуется, помогут.
– Ну уж нет! – испугался Андрей. – Чем я их кормить буду? Они небось у тебя жрут аки волки.
– Жрут много, – вздохнув, признался Славик. И честно добавил: – И часто.
– Без них обойдемся. Я своих пацанов к Костику приставлю. У меня тут хорошей шпаны хватает, ребята бойкие, не дадут твоего парня в обиду… Присылай, только звякни перед этим, я его встречу.
– Ты построже с ним, не балуй.
– Баловать его еще. Для начала он мне за постой огород перекопает, у меня все руки не доходят. А по осени я с ним урожаем рассчитаюсь. Картошки тебе привезет.
Чижик хмыкнул:
– Картошки… Лучше б патронов поболе. Или гранат покрупнее.
Друзья попрощались, Андрей положил трубку, подошел к окну.
За окном весна начиналась – Девятое Мая, день Победы. С утра, как давно заведено было, синереченцы поднялись на Горку, где стоял памятник солдатам Великой Отечественной, венок возложили из первых цветов, помянули погибших односельчан, спели военные песни. Бывший председатель колхоза, а ныне церковный звонарь, речь хорошую сказал, даже прослезились иные. А в школе сейчас местный партизан-ветеран Коровушкин ведет с молодежью патриотическую беседу.
Тихо в селе. Черемухой пахнет. Спокойно. В подъездах не стреляют. Детей не крадут. Взрывы не…
И тут грохнул взрыв!
Где-то возле школы.
Андрей как стоял у окна, так в него и выпрыгнул, помчался к школе. А там вроде дымок пыхнул и что-то в воздухе, разбросанное, мелькало.
До школы еще не добежал – навстречу разгневанный директор Арсентий Ильич – Сентя, по прозвищу – семенит, за рукав тащит Кольку Челюкана. Сзади – Колькины друзья в полном сборе, канючат на ходу.
– Все целы? – подбежал Андрей.
– Люди целы, – запыхавшись, ответил директор. – А мне сарай развалили. Забирай террориста. – И подтолкнул в спину Кольку: – Сегодня же из школы исключу.
– Сначала педсовет, – поправил его опытный в таких делах Колька.
– Через пятнадцать минут соберу, – успокоил его Сентя, – за пять минут проведу и за минуту протокол заседания оформлю. – Покачал перед ним толстым пальцем: – Все сделаю, а школу от тебя спасу!
– Что произошло? – спросил Андрей.
– Гранату в школу бросил, – злорадно доложил Сентя.
– И не в школу, – сказала за его спиной Галка Серегина, – и не он… – Осеклась, когда поймала брошенный Колькой взгляд.
Андрей прервал разговоры, пригласил всю компанию в свою резиденцию, рассадил по разным углам. Начал опрос.
Выяснилось следующее.
…Собрались школьники в актовом зале. Слушали ветерана Коровушкина. Тот пришел на встречу торжественный, в солдатской гимнастерке с орденами, каску свою, осколком пробитую, принес показать. Ну, каской ребят не удивить было. До сей поры они на полях да в лесах не только каски собирали, нечто и покруче бывало. Но слушали боевого деда внимательно.
Коровушкин рассказывал:
– …А в отряде у нас ребятишек много было. Вот такие, как вы. Только лучше…
В этот момент и вскочил со своего места хулиган Колька. Сильно размахнувшись, что-то вышвырнул в открытое окно.
За стеной грохнуло, задребезжали стекла: граната влетела в дровяной сарай и там взорвалась. Дров, по весеннему времени, в сарае уже не было. А было там нижнее бельишко, которое развесил в сарае после стирки директор школы. Чтобы не хвалиться своим исподним на всю деревню.
Взрывом выбило в сарае дверь и другое окно, выбросило на волю директорские постирушки и развесило их на школьных яблонях.
– Он подверг опасности всю школу, – справедливо кипел директор, тыкая пальцем в Кольку. – Он меня дискредитировал! Он лишил меня нательного белья!
– Собрали уже ребята бельишко-то, – вставил Миха Куманьков. – На окошко вам сложили.
– На окошко! – возмутился еще больше Сентя. – На помойке ему место! Осколками все посечено.
– Заштопаем, – пообещала Галка. – Заплаточки, где надо, положим. На уроке трудового воспитания.
– Нет! – взревел директор, выскакивая за дверь и появляясь в окне. – Нет, Андрей Сергеич, вы примите меры со своей стороны! А я со своей приму. – Исчез, снова появился и стукнул кулаком о подоконник: – Через пятнадцать минут – педсовет!
Андрей обвел взглядом ребят, они опустили головы. Но не Колька.
– Выйдите-ка все, – сказал участковый. – А ты останься.
Андрей достал из стола бланки протокола, заполнил «шапку».
– Ну, Колян, рассказывай. Хвались.
Колька подсел к столу.
– Только строго между нами, Андрей Сергеич, – нахально поставил условие.
Андрей с улыбкой приложил ладонь к губам и к сердцу.
– Это один пацан из второго класса гранату притащил. Кто – не скажу.
– Я и не сомневаюсь, – опять усмехнулся участковый.
– Граната немецкая. Я такие знаю. А он – нет. Достал, вертел-вертел, хвалился – и ручку повернул.
Андрею стало страшно. Малый пацан в куче такой же мелюзги поставил гранату на боевой взвод.
– Ну, я гранату у него вырвал – и в окошко ее. Разве знал, что она в Сентин сарай влетит?
– Какая она из себя была?
– Новенькая. Как со склада.
Вот это печаль!
Проблема была и раньше. Шастали пацаны по местам былых сражений, делали опасные находки: проржавевшие гранаты, источенные землей и временем штыки, снаряды. А уж битые каски, дырявые немецкие банки от противогазов, патроны без счета, ленты пулеметные – это в каждом дворе найдешь. Иной запасливый мужик наверняка где-нибудь в погребе и автомат прячет.
Опасно это, со всех сторон. Бывали случаи трагические. Трактора в поле подрывались. Сеяльщик один погиб, когда пытался мину, меж сошников застрявшую, выковырять.
А Поле Славы, через которое поднимается на Горку, к памятнику, узкая дорожка? Все знают – с нее ни шагу в сторону. Когда-то тут проходил передний край, и заброшенное поле до сей поры осталось буквально напичканным смертоносным железом далекой войны…
А вот теперь – новенькая граната. Не иначе, кто-то хорошо законсервированный склад разыскал. Заботушка!
– Ладно, Морев, шагай до дому. А я на педсовет.
Педсовет уже закончился. Когда надо, Сентя резвый был. Сразу протянул Андрею протокол заседания. С лаконичным решением об исключении ученика девятого класса Николая Морева из школы за злостное хулиганство. И ходатайство в правоохранительные органы о привлечении злостного хулигана к ответственности.
Андрей вежливо прочитал бумаги, оглядел состав педсовета, нетерпеливо рвущийся к дверям на домашнее празднование Дня Победы, и неторопливо, очень мелко, порвал протокол.
