Чудовище с улицы Розы; Час охоты; Вендиго, демон леса - Эдуард Николаевич Веркин
А потом в дверь постучали.
Сначала я решил, что мне послышалось, но стук сразу же повторился.
– Кто? – спросил я.
– Я, – ответил детский голос.
Я вскочил с топчана. Детский голос ночью, в заброшенном доме… Ненормальность какая-то. У меня промелькнула даже идея, что это Римма меня выследила здесь.
– Не бойся, – сказал голос. – Я Лёха.
– И что?
– Я сын Сухого.
– У Сухого не было никакого сына.
– Был, – заверил меня голос. – Ещё когда папка тут работал, я был. А потом, когда детдом закрыли, папка к нам в посёлок переселился.
– Какой у него руки нет, правой или левой? – спросил я.
– У него обе руки есть, – ответил этот Лёха.
Я убрал лом и открыл дверь. В котельную протиснулся парень в таком же, как у меня, ватнике и в огромных солдатских сапогах. В руках у парня было такое же огромное ружьё.
– Ружьё убери, – сказал я. – А то ещё выстрелишь.
– Тебя как зовут? – Лёха поставил ружьё в угол, уселся у котла и стал греть руки.
Я назвался.
– А я Лёха. А это карабин.
– Ты уже говорил, что ты Лёха. Значит, ты сын Сухого?
– Ага. Сначала отец присматривал за вашим домом, а потом он болеть стал, не мог уже. Мне велел присматривать. А год назад помер он, похоронили его тут недалеко на холме. Ну, а я всё присматриваю…
– Я не воровать пришёл.
Лёха усмехнулся:
– Тут воровать больше нечего, всё уже своровали. Мне отец сказал – если кто вдруг вернётся, ты помоги ему. Тебе что-то нужно ведь, да?
– Я хотел кое-что спросить. Узнать кое-что…
– Ты хочешь спросить о ведьме?
И Лёха улыбнулся.
По спине у меня побежали мурашки.
– Почему ты решил, что о ведьме? – спросил я.
– Не знаю. У тебя лицо такое. Испуганное. Я видел такие лица…
Лёха посмотрел на дверь и снова припёр её ломом.
– Такие лица бывают у тех, кто встретился с ведьмой.
– Почему ты называешь их ведьмами?
– Значит, я угадал. – Лёха взял свой карабин, клацнул затвором, выщелкнул из магазина патрон.
Патрон блестел, в отблесках печи он казался красным и острым. Красивая вещица.
И вдруг Лёха резко кинул его мне.
Я уклонился, патрон стукнулся о поленницу и скатился на пол.
– Ты чего? – Я нагнулся и поднял патрон с пола.
Лёха внимательно смотрел на меня.
– Чего кидаешься? – снова спросил я.
Лёха не ответил. Я хотел вернуть патрон ему, но потом решил оставить себе и спрятал его в карман.
– Ты меня извини. – Лёха снова приставил карабин к стене. – Я сказал, что отец умер, это не совсем так. Он не умер, он пропал в лесу.
– Как?
– Это длинная история…
– У нас до утра полно времени. – Я подбросил в печку дров. – Что может быть приятнее сказки, рассказанной ночью?
– В этих сказках мало приятного, – ответил Лёха. – Это страшные сказки. Но ты ведь приехал, чтобы их слушать. Так что слушай.
Лёха сделал паузу, я услышал, как где-то в холмах жутко кричит настигнутый совой заяц, затем Лёха стал рассказывать:
– С тех пор как закрыли приют, отец перебрался в посёлок, он там, возле реки. Стали мы жить хорошо, отец устроился на лесосеку, получал он тоже хорошо. Работа посменная была, сутки работаешь, трое отдыхаешь. Они на вездеходе уходили на делянку, вырубали её, а потом возвращались. Всё было вроде нормально, а затем вдруг случилось. Однажды отец вернулся из леса какой-то неспокойный. Ни обедать не стал, ни в баню не пошёл, а сразу принялся что-то искать. Мать спрашивала, чего он ищет, а он не отвечал. Злой стал, перерыл весь дом. Но, видимо, так и не нашёл. На следующую смену он отправился, прихватив карабин. Вот этот как раз. Потом вдруг стали дети пропадать. Найти не могли. Нет, сначала стали пропадать животные, но на это внимания никто не обратил, мало ли, собака в лес убежала или корова там заблудилась. Всё бывает. А затем дети. Трое. Пошли за грибами, недалеко пошли, совсем рядом, за реку. Искали, почти десять дней искали, бесполезно всё, потом решили, что в болото провалились. И отец мой тоже искал, правда, не со всеми вместе, а где-то сам, отдельно. Четыре дня из тайги не вылазил, а вышел – сам не свой. Рука обмотана тряпкой, кровоточит. Мать стала спрашивать, что произошло, а отец сказал, что волк на него напал, еле отбился. И снова принялся дом перетряхивать. А потом будто вспомнил что-то, заорал радостно и убежал, а через два часа вернулся с каким-то свёртком. Мать спросила, что это, но отец не ответил, ушёл в сарай и до вечера там копался.
Утром в посёлок приехала полиция, и мы узнали, что ночью пропал ещё один парень. Причём даже непонятно как, родители говорили, что на ночь и двери, и двор закрывали, а всё бесполезно. Люди собрались и опять пошли искать в лес, со всего посёлка собрали рабочих и из соседнего тоже. А отец почему-то не пошёл. Весь день что-то делал по хозяйству, вечером курицу зарезал, зажарил, пообедали мы, спать легли.
На следующий день отец проснулся рано и принялся собираться в путь. Матери сказал, что у него есть идея одна. Когда собрался, подошёл ко мне и сказал, что хочет поговорить, но не дома, а на улице. Он привёл меня сюда. И всё рассказал. Про ведьм. Но он их называл не ведьмами, а лесными людьми. Отец сказал, что в день, когда пропали ребятишки, он нашёл в лесу одну вещь. И сразу понял, что скоро что-то случится. А на следующий день он встретил лесного человека. Он его сразу узнал, потому что…
– Потому что глаза, скулы, форма челюстей образуют на лице…
– Знак, – закончил Лёха.
– Точно, – кивнул я. – Знак. Звериную сущность выдающий.
– Ага. Леспромхоз продвинулся слишком далеко в тайгу и потревожил лесную тварь. И она пришла к людям в поисках еды. Отец рассказал мне про них и рассказал про то, как их можно отличить и убить. Отец развернул тот свёрток, что он принёс. В нём был обрез и несколько патронов. Пули на каждом патроне были исписаны маленькими значками. Я спросил, что это, отец сказал, что он не знает, но эти значки убивают лесных людей. Это какой-то древний заговор. Он оставил мне два патрона, а остальные зарядил в обрез. Там, в глубине болот, есть небольшой островок, сказал отец. На этом островке обитает эта тварь. Он сказал, что попробует её подкараулить и убить. Я спросил, где, если что, нам его искать, отец ответил, что искать его не надо, если он сможет, он вернётся сам. Он ушёл в лес и не вернулся. Но детишки пропадать перестали. Через год один охотник наткнулся в лесу на отцовскую куртку, её мы и
