Жуть подводная - Влодавец Леонид Игоревич
Как раз в этот момент Андрюшка сказал дяде Пете:
— Вы только его не бейте, ладно?
— Да не трону я его, не тро… — и речь, и тяжелые шаги дяди Пети, и более легкие Андрюшкины оборвались одновременно. А фонарик остановился и лишь слегка покачивался, не двигаясь вперед.
Колька тоже на несколько секунд замер. Неужели сработало? Он отошел от костра и двинулся на свет фонаря. Десяти метров не прошел — и увидел две елки, выросшие прямо на тропе, там, где их попросту не было. Одна довольно высокая — метров шесть, а вторая намного ниже — как раз влезла бы под потолок Колькиной квартиры, если ее поставили на Новый год. На одной из веток большой елки, зацепившись колечком за колючую лапку, сиротливо покачивался продолговатый фонарик. Небось дядя Петя его в руке держал…
На какое-то мгновение при виде этого фонарика у Кольки шевельнулась совесть. Ведь сейчас и Андрюшкина мама ждет-волнуется, и тетя Вера ждет дядю Петю с Пашкой… Наверное, даже плачут, предчувствуя беду, а дядя Петя и Андрюшка тут, на острове, стоят и ветками покачивают, не в силах ни крикнуть, ни какой-либо знак подать…
Но тут же Колька себе нашел оправдание: не мог же он нарушить волю Духов?! Они ж ему могут ужасную участь устроить, если он не сумеет сделать все как надо! Нет уж, надо будет всем заколдованным немножко потерпеть. Кому-то поросятами побыть, кому-то елками. А потом, когда все повеления Духов будут выполнены, они, наверно, и сами на радостях всех расколдуют…
В общем, немного успокоившись, Колька принялся выполнять свою основную «миссию». Все поленья уже сгорели, осталось лишь несколько догорающих головешек да множество тлеющих угольков. Колька начал помаленьку отгребать пепел и к радости своей обнаружил под ним четко обрисованный квадрат, который он прорезал лопатой прошлой ночью, когда рыл яму для того, чтоб спрятать череп. Этот квадрат, должно быть, под воздействием жара от костра спекся до твердости камня или по меньшей мере кирпича. И когда Колька подцепил его острием лопаты, просто поднялся, как крышка кастрюльки, открыв ямку. Затем не составило большого труда вытянуть из нее рогатый череп с клыками и положить на край кострища.
Теперь предстояло самое главное и самое, как казалось поначалу Кольке, опасное. Он ведь хорошо помнил, что сказал в свое время Дух Огня: «…Взять эти угольки ты должен обязательно голыми руками! И если уронишь — горе тебе! Затем ты должен закопать череп на прежнем месте, так, чтоб никто не смог до него добраться».
Однако, когда Колька, набравшись духу, собрался приступать к этой операции, оказалось, что от костра остались только две маленькие, короткие головешки, на концах которых рдели большие, острые угольки. Однако на широкой, не сгоревшей, а только чуть подкопченной стороне головешек имелось достаточно места, чтоб ухватиться за них пальцами без риска обжечься. Справедливо решив, что, раз головешки и угольки составляют одно целое, и где начинается одно и кончается другое — неизвестно, Колька взял головешки за не горящие концы и, преспокойно вставив рдеющие угли в глазницы черепа, осторожно отломил несгоревшие деревяшки. Угольки, казалось бы, сразу после этого должны были начать постепенно угасать, но этого не случилось. Напротив, очутившись в глазницах, они засветились намного ярче, чем прежде, и даже стали вроде бы более выпуклыми и круглыми. Но у Кольки не было времени, чтобы пристально наблюдать за угольками. До рассвета оставалось не больше часа, а потому надо было поторапливаться. Оказалось, что, когда Колька вытаскивал череп, на дно ямы просыпалось довольно много земли и теперь череп не помещался в нее заподлицо — земляная «крышка» не укладывалась вровень с почвой. Так что Кольке опять пришлось принести свою «индейскую» рубашку и отсыпать в нее излишек земли. Правда, на сей раз не понадобилось ее далеко относить и топить в озере. Когда череп наконец поместился в яму и «крышка» стала нормально закрываться, Колька аккуратно пересыпал в яму всю землю из рубашки и даже разровнял ее так, что излишка не осталось вовсе. Вообще-то после этого, как ему представлялось, уголья, вставленные в глазницы черепа, должны были непременно погаснуть. Однако, когда Колька уже закрывал яму «крышкой» ему показалось, будто земля поверх черепа заметно нагрелась. А такое могло получиться лишь в том случае, если бы угольки не просто продолжали тлеть, а стали еще сильнее разогреваться…
Впрочем, и тут Колька не стал особо удивляться, тем более что ему надо было еще как следует засыпать пеплом яму и сделать так, чтоб никто посторонний не смог определить, что в кострище что-то зарыто.
Когда все было сделано, Колька подумал, что ему, как и вчера, надо зайти в типи и подождать, пока его в сон поведет и появятся Великие Духи. Однако, когда он вошел и сел на тюфяк, то никакой особой сонливости не почувствовал. Ну и Духи, соответственно, никак себя не проявляли. Колька подождал минут пять, но все оставалось по-прежнему. Его охватило беспокойство: ведь раз Духи не являются, значит, что-то еще не доделано. Что же именно?
Сперва Колька подумал, будто все дело в «индейской» рубашке, в которую он землю насыпал, но в отличие от прошлой ночи не выполоскал. И только когда прибежал в бухточку, и увидел моторку, на которой приехали дядя Петя и Андрюшка, понял: именно это помешало Духам посчитать его «миссию» законченной. Конечно! Ведь если пустую лодку завтра или через день, допустим, найдут у острова, то всем станет ясно, что дядя Петя и Андрюшка потерялись именно тут. А это значит, что могут вызвать милицию с собаками и начнут обыскивать остров! Может, даже станут землю раскапывать! Нет уж, не надо этого!
Колька торопливо отмотал цепь, которую дядя Петя привязал к прибрежному кусту, и оттолкнул «казанку» от берега. Но уплывать лодка не хотела. Ее удерживали в бухточке камыши и кусты, через которые моторку надо было протащить на открытую воду. А времени до рассвета уже всего ничего! Колька решительно запрыгнул в «казанку» и взялся за весла. Напрягая силы и лихорадочно поглядывая на светлеющее помаленьку небо, он кормой вперед проталкивал тяжелую лодку и, как ни странно, особо не страшился, что повстречает на открытой воде Жуть Подводную… Не думал он и о том, как сумеет вернуться на берег, если оставит лодку достаточно далеко от острова. Главной мыслью было: успеет ли он сделать все, что нужно Великим Духам, до того, как над озером поднимется солнце?!
Наконец «казанка» очутилась на открытой воде. И вот тут-то Колька почуял то же самое сонливое состояние, что и вчера в типи. Опять появилось ощущение падения в колодец, а следом за ним — во тьме возникло красно-оранжевое пятно. Ясно, что спустя несколько минут в нем проступили благородные черты Великого Духа Огня.
— Приветствую тебя, славный воин Свирепый Вепрь! — произнес Дух Огня точно такие же слова, как и Дух Земли прошлой ночью. — Ты выполнил все так, как следовало, проявив мужество, быстроту и разум. За это ты будешь вознагражден, в чем убедишься уже сегодня днем.
Колька хотел было спросить, чем он был вознагражден за прошлую ночь, но замялся, оробел и не успел открыть рта, как Дух Огня прочел его мысли и ответил:
— Мой брат, Великий Дух Земли, даровал тебе умение превращать живое в живое, а также мертвое в мертвое. Я же подарю тебе умение создавать живое из мертвого и наоборот!
С этими словами Дух Огня быстро растворился в своем красно-оранжевом пятне, а само пятно за несколько мгновений приобрело голубоватый цвет, и в нем проявились очертания Великого Духа Воды, который слово в слово повторил фразу, произнесенную Духом Огня вчера:
— Радуйся, воин, но помни, что все условия остаются в силе, и на следующую ночь тебе предстоит выполнить мое повеление!
После этого сверкнула уже знакомая вспышка…
Глава XIII
ПРИЯТНОЕ УТРО
Как и следовало ожидать, Колька открыл глаза уже в своей комнатке в кровати и не ощущал никакой усталости, будто всю ночь проспал, как говорится, «сном праведника», никуда не бегал, не плавал и так далее. На сей раз у него не было никаких сомнений по поводу того, приснилась ему вся минувшая ночь или нет. Нет, теперь Колька твердо знал: все было наяву, и он, как и вчера, все сделал правильно, не сплоховал и вышел победителем, выполнив очередное задание Великих Духов. А Духи за это его поощрили.
