Владимир Аверин - Ловушка на умников
— Разговор есть.
— А ты мне скажи, я ему передам. Ситников с ног до головы осмотрел маленького ушастого подростка и обратил внимание на его дорогую рубашку в стиле семидесятых годов с пуговицами из чего-то золотистого и ковбойской вышивкой на груди.
— Ты что, клоуном здесь работаешь? — улыбнулся Вадик.
— Почему клоуном? — насторожился ушастый.
— Уж очень у тебя прикид прикольный.
— Сам ты клоун деревенский, — оскорбился подросток. — Эта рубашка двести баксов стоит, стиль диско. Сандалии у меня «Камелот», я за них сто пятьдесят «зеленых» выложил. А за штаны четыре сотни отвалил, прикинь, это же «гэп»! Я уж не говорю про сигареты. «Трэжерэр», в смысле «казначей», — двадцать пять баксов за пачку.
Услышав про сигареты, которые он видел у Кристины, Вадик вдруг догадался: «Это он. Это Паша Блин. Предлагает сыграть, но почему именно мне? Ну что ж, можно и сыграть». Вадик умел играть в эту игру, правда, он освоил «детский» вариант, где играли на небольшом игрушечном столе и катали маленькие металлические шары. Но сейчас умения играть в бильярд не требовалось, Вадик хотел установить контакт с этим ушастым подростком и выведать у него информацию о чемодане с деньгами, о Кристине и о Пузыре.
— Ладно, давай сыграем, — согласился Вадик и взял кий. — Только обещай, что после игры отведешь меня к Блину.
— Обещаю. Учти, я на щелбаны не играю, — предупредил ушастый и положил на бордюр стола несколько сотенных купюр. — Сколько поставишь на кон?
— Пятьсот рублей тебя устроят?
— Устроят. Только ты сначала покажи, есть они у тебя, или ты в долг играть собираешься?
Вадик достал из кармана пачку пятисоток и показал их ушастому подростку. Затем он отслюнявил одну банкноту и, положив ее на край стола, дал право первого удара ушастому.
— Начинай, — сказал Ситников, посмотрел на своего соперника и убедился, что тот совсем не удивился, увидев в руке Вадика пачку пятисоток: словно четырнадцатилетний пацан с кучей денег в кармане был в этом заведении обычным явлением.
Ушастый, наклонившись над столом, долго целился в шар посредине бильярда. Наконец он сделал какой-то фантастический выпад кием, шар, завертевшись, помчался вдоль борта и, продолжая вращаться вокруг своей оси, остановился в нескольких сантиметрах от лузы.
— Мимо, — покачав головой, угрюмо сказал он и отошел от стола, уступая место Вадику. — Не везет мне сегодня — сплошные киксы.
Вадик оперся о стол и, превозмогая боль, — о чудо! — одним ударом загнал в лузы два шара, обошел бильярд, прицелился, снова ударил, но на этот раз промахнулся.
— Тоже киксуешь, — обрадовался ушастый.
Он повеселел, обошел стол, затем взялся за борт, присел, на глаз вычислил траекторию удара, выпрямился и, прицелившись, загнал шар в лузу.
— Ага! — воскликнул он так громко, что несколько завсегдатаев за соседними столами пристально на него посмотрели. — Пошла фишка!
Он загнал в лузы еще два шара. Вошел в азарт, сделал торопливое, неверное движение и на третьем ударе промахнулся. В сердцах стукнув по борту кулаком, он тихо выругался и отошел в сторону.
Вадик, поигрывая кием, осмотрел зеленое поле, выбрал шар, склонился над бильярдом, ударил несколько раз подряд, загнал пять шаров в лузы и, положив кий, взял свой выигрыш и сказал:
— Партия.
— Нет, — опешил ушастый. — Так нельзя. Этого не может быть, я играю лучше тебя.
— В этот раз тебе не повезло. Я выиграл. Ты обещал отвести меня к Паше Блину. Веди.
— Я, блин, буду отыгрываться, — заявил подросток.
— Хватит. Я больше не хочу играть. Ушастый удивленно посмотрел на Вадика и, отрицательно покачав головой, произнес:
— Нет, ты не можешь уйти. Игра, блин, начата.
— Я выиграл, значит, игра закончена. Ситников поставил кий в шкафчик и положил на полку кубик мела.
— Ты не можешь уйти, надо закончить игру, у меня есть право отыграться, — растерялся ушастый.
— Не люблю, когда меня грузят. Ты обещал отвести меня к Блину. Веди. — Вадик направился к выходу, но ушастый преградил ему дорогу.
— Нет. Ты не уйдешь, — повысил он голос. — Ты должен доиграть партию. Мы не в детском саду, не на фантики играем.
— В другой раз.
— Ты должен, блин, доиграть, — настаивал подросток. Его лицо покраснело, он тяжело сопел и смотрел на кончик кия, с трудом сдерживая ярость. — Пока ты выигрывал, ты играл. А когда мне покатила фишка, ты решил уйти? Так не бывает! Я хочу сыграть еще одну партию и отыграться, — сказал он, кивнув на игровое поле.
— Считай, что ты ее уже выиграл, — сказал Ситников, вынул из кармана пятьсот рублей и положил их на борт бильярда.
— Я не беру подачек, — с угрозой в голосе сказал ушастый. — Я заставлю тебя доиграть.
— Упрямство — это первый признак тупости.
Вадик нагнулся над столом, хладнокровно смешал шары и, спокойно глядя на своего противника, сказал:
— Поиграем в другой раз. Веди меня к Блину.
Ушастый вспыхнул и посмотрел по сторонам, нет ли поблизости кого-нибудь, кто мог бы возмутиться вместе с ним.
— Жду тебя наверху, — спокойно сказал Ситников, сдвинул ушастого подростка в сторону, потянув его за предплечье, и направился к выходу.
В следующий момент он услышал за своей спиной свист рассекаемого кием воздуха. Вадик успел увернуться и сделать шаг в сторону. Ушастый снова размахнулся, но на этот раз не успел ударить. Ситников, пригнувшись, нырнул вперед, под его локоть; оказавшись сбоку, поймал запястье подростка и резко вывернул руку. Подросток вскрикнул от боли, выронил кий.
— Не люблю, когда нападают сзади и норовят долбануть исподтишка, — сказал Ситников, поднимая увесистый буковый кий.
Он заметил, что все игроки прекратили гонять шары и теперь смотрят в его сторону. У соседнего стола двое мускулистых парней в одинаковых кожаных жилетах смотрели так пристально и с таким воинственным выражением, будто в любую секунду готовы были броситься на подмогу ушастому.
— Хана тебе, — отдышавшись, сказал подросток.
Он, как бычок, мотнул головой, исподлобья посмотрел на Вадика и, сгорбившись, чуть согнув ноги в коленях, сделал шаг вперед. В его руке у правого бедра щелкнула пружина выкидного ножа и блеснуло лезвие.
Вадик не стал ждать, когда ушастый сделает выпад. Он крепче сжал кий в левой руке и решительно атаковал противника. Он двигался быстро, четко, подобно налаженному механизму. Его рука непринужденно и свободно орудовала кием, словно составляла с ним одно целое. Два года занятий в секции вин-чун не прошли даром; если бы он мог пользоваться обеими руками, то давно бы сбил с ног наглеца, но правая рука плохо слушалась из-за сильного ушиба.
Молниеносным, почти неуловимым движением левой Ситников выбил нож из сжатой ладони ушастого, тонким концом кия нанес ему несколько хлестких ударов по лицу и, не дав опомниться, ткнул в солнечное сплетение закругленным торцом палки. Ушастый схватился за живот и, судорожно глотая воздух, упал на колени.
От соседнего бильярда к нему поспешили двое плечистых парней в одинаковых кожаных жилетах. Вадик положил кий на стол и направился к выходу. Проходя мимо стойки, он услышал, как бармен по телефону вызывает охрану.
— Не надо никому звонить, — негромко попросил он, — я ухожу.
Вадик вышел в коридор, поднялся по устланной ковровой дорожкой лестнице, очутился в ярко освещенном фойе и выскочил на улицу.
Он вышел из бильярдной и вскоре услышал за своей спиной приближающиеся торопливые шаги и окрик:
— Эй, пацан! Не торопись!
Вадик остановился, обернулся и увидел двоих парней в кожанках и ушастого подростка. Они подошли ближе. Ушастый, у которого до сих пор щеки тряслись от бешенства, встал за его левым плечом, загородив путь к отступлению. Двое мускулистых парней, которые оказались близнецами, остановились перед Ситниковым и несколько секунд молча изучающе смотрели на него, пытаясь на глаз определить, с кем имеют дело и стоит ли вообще связываться с этим жилистым подростком, у которого полные карманы денег и который орудует кием, как китайский боец длинной палкой, предназначенной для рукопашного боя.
— Я спешу, — сказал Ситников, когда пауза явно затянулась.
Один из близнецов, скрипнув кожей неразношенного жилета, медленно поднял руку и указательным пальцем постучал Вадика по грудине.
— Ты нечестно играешь, — сказал он. Вадик посмотрел на толстый палец, уткнувшийся в его грудь, но ничего не сказал.
Близнец истолковал его молчание как капитуляцию и, осмелев, продолжил:
— Ты обидел нашего дружбана, — он указал подбородком на ушастого. — Верни ему деньги, которые ты у него выиграл, и разойдемся по-хорошему.
— Извините, пожалуйста, но я не отдам вам свои деньги, — сказал Ситников и мягко отвел от своей груди толстый палец близнеца. — Мне не жалко денег, но это дело принципа. Я отдал ему его деньги, хотя честно выиграл их. А свои бабки я отдавать не намерен.
