Анна Устинова - Тайна старого кладбища
– Именно так и впрямь никто не смог бы открыть, кроме моего брата, – насмешливо сказала Маша.
– Подъезжаем, – тоном усталого путешественника сообщил Вова.
Электричка уже замедляла ход. Сейчас она минует смешанный лесок, за которым находится станция Задоры… Друзья поспешили к выходу.
– Я домой! – едва ступив на родную землю, сказал Вова.
– Мы, между прочим, тоже, – усмехнулась Маша.
– Завтра, с утра, в шалаше? – Вова вопросительно посмотрел на друзей.
– Точно, – кивнул Петька.
Вова отправился в Борки коротким путем. Остальные выбрались на дамбу и зашагали к поселку. Дима в пути весело размахивал первобытной дубинкой.
Неподалеку от шлагбаума ребят обогнала серая «Тойота». Из окна высунулась белобрысая девочка.
– При-иветик! Увидимся! – донеслось до ребят.
Это была Люська Кузнецова. Дача ее находилась по соседству с Серебряковыми. Однако общаться с ней близнецы не любили. Во-первых, Люся отличалась крайне склочным характером. Во-вторых, не умела держать язык за зубами. А если к тому же учесть, что Люськина бабушка Евдокия Борисовна дружила с женой Степаныча, то общение с этой девчонкой для членов «Братства кленового листа» было подобно гибели.
– Приехала, – проворчал Дима.
– И главное, в самый разгар расследования, – подхватила Маша.
– Теперь еще от нее прятаться, – вздохнул Петька.
– Хоть бы она себе какую-нибудь другую компанию нашла, – с надеждой проговорила Настя.
– Не найдет, – уныло поглядел на друзей Дима. – Мы, кроме нее, единственные в своей возрастной категории.
– Верно, – с безрадостным видом подтвердил Петька.
В Красных Горах дети были или много моложе членов тайного «Братства» или настолько старше, что их и детьми-то не назовешь. Поэтому Люся Кузнецова на даче скучала.
– Вы лучше, чем о какой-то дурацкой Люське болтать, туда поглядите, – указал Дима в сторону шлагбаума.
Только тут юные детективы заметили: шлагбаум был высоко поднят. Машина Люськиных родителей беспрепятственно проехала в поселок. Но даже и после этого шлагбаум не опустился.
– Вот это да, – прошептала Настя.
– Так Степаныч еще на празднике, – усмехнулся Петька. – В объятиях иностранной разведки.
– Верно, – кивнула Настя. – А Денисовна где?
В отсутствие Степаныча функции сторожа брала на себя его верная супруга Надежда Денисовна. И лютовала она возле шлагбаума еще пуще, чем бывший заслуженный работник органов правопорядка. Были известны случаи, когда она даже у старожилов поселка, прежде чем пропустить их машины, требовала документы.
– Вот именно, – забеспокоилась Маша. – Где Денисовна?
– То-то и оно, – меланхолично проговорил Дима. – Совсем о своих прямых обязанностях забыли. Степаныч на празднике с молодежью гуляет. Денисовна вообще невесть где.
– Какое падение нравов, – с комическим видом покачала головой Маша.
Они поравнялись со сторожкой. Окна, несмотря на жару, были закрыты. Дверь тоже.
– Полагаю, Денисовна поехала следом за Степанычем на праздник, – усмехнулся Петька.
– Во всяком случае, я еще никогда не видел, что бы у нас кого попало, пропускали в поселок, – сказал Дима.
Они пошли дальше. Всех давно уже ждали домашние. Распрощавшись до завтрашнего утра с Петькой и Настей, близнецы побежали к себе на дачу.
– Родители уже уехали, – Дима огляделся, но не обнаружил возле крыльца отцовской машины.
– Ничего, мы им потом в Москву позвоним и расскажем, – отозвалась сестра.
– Есть хочу, – простонал брат.
– Сейчас наша бабушка покормит своего любимого маленького внучоночка, – просюсюкала Маша.
– За что я тебя не люблю, так это за идиотские остроты.
– Ну, извини, если не угодила, – хмыкнула Маша и в два прыжка одолела крыльцо. Резко отворив дверь, она крикнула: – Бабушка! Мы вернулись!
Дима от избытка чувств лупил по стенам передней надувной дубинкой. При этом он лишь каким-то чудом не сокрушил любимую картину покойного профессора Серебрякова, на которой были изображены войска Наполеона, бегущие из Москвы.
– Что это вы так разбушевались? – выбежала из столовой Анна Константиновна.
– Я первобытный человек! Я первобытный человек! – прыгал по передней Дима. – И я хочу на ужин большой бифштекс и молока, бочонков десять дюжин!
– Ты же, Димочка, молоко не пьешь, – тут же вставила Маша.
– Отстань. Молоко у меня для рифмы, – отмахнулся брат.
– Не очень грамотно, но впечатляет, – усмехнулась Анна Константиновна.
– Когда человек такой голодный, он не может быть грамотным, – немедленно возразил внук.
– Если так, идите на кухню и там поешьте, – понизила голос бабушка. – Ко мне тут пришла Надежда Денисовна, – кивнула она на закрытую дверь столовой.
– Надежда Денисовна? – радостно закричал Дима, которого почему-то охватило буйное веселье.
– А мы только что на празднике Ивана Степановича видели! С Лениным! Сталиным! И какой-то теткой, которая их обнимала! Эту монументальную композицию даже иностранцы снимали на видеокамеру!
– Господи! Что ты несешь? – схватилась за голову бабушка.
– Анна Константиновна! Миленькая! – с громкими рыданиями вылетела из столовой Надежда Денисовна. – Говорила ж я вам! А вы мне не верили!
– Успокойтесь, Надежда Денисовна, – Анна Константиновна обняла ее за плечи.
– А что, собственно говоря, случилось? – проявил интерес Дима.
– Ничего страшного, – увлекая Надежду Денисов ну в столовую, торопливо проговорила бабушка. – Идите на кухню, – повернулась она к внукам. – Там все стоит на плите. Только подогреть надо.
– А ну, погоди! – резко вернулась назад Денисовна. – Где ты там Ваню моего видел? И с кем? – буравила она взглядом Диму.
– На празднике «Московского комсомольца». В Лужниках, – радостно сообщил тот. – Там куча вождей стояла. Ну, Ленин там, Сталин.
– И Брежнев, – подхватила Маша.
– Ты за дурочку-то меня не считай! – вдруг разозлилась Надежда Денисовна.
Дима с беспомощным видом взглянул на бабушку.
– Объясни вразумительно, с кем стоял Иван Степанович, – постаралась, как можно спокойней проговорить Анна Константиновна.
– Там были люди-двойники, – пришла на помощь брату Маша. – Ну, которые похожи на наших бывших вождей. С ними за деньги можно было сфотографироваться.
– А Ваня мой, чей двойник? – допытывалась Надежда Денисовна.
– Ничей, – пожал плечами Дима. – Он просто так с ними стоял.
– А что за тетка? – не отставала Надежда Денисовна.
– Мне-то откуда знать, – растерялся Дима. – Она вроде бы иностранка.
– Черная? – вскричала Денисовна.
– Почему черная? – опешил Дима. – Белая. Она как откуда-то подлетит. И стала с ним обниматься. А потом еще в щеку поцеловала.
– Подлец! Изменник! – взвизгнула Надежда Денисовна.
Анна Константиновна, стоявшая за спиной супруги Степаныча, погрозила внуку кулаком. Дима от потрясения даже рот разинул. Бабушка никогда еще не позволяла себе таких жестов.
– Пойдемте, пойдемте, – пожилая ученая дама решительно увела в столовую супругу Степаныча.
Дверь за ними захлопнулась.
– Ты что-нибудь понимаешь? – ошалело взглянул на сестру Дима.
– Нет, – честно призналась Маша. – Но, кажется, Степанычу сегодня достанется на орехи.
– У него же организм не принимает орехов, – вспомнил Дима.
– Вот я и говорю: организму Степаныча сегодня придется туго, – продолжала Маша.
– Значит, ты думаешь, он влип? Но почему?
– Давай послушаем, – прижала ухо к двери Маша.
Брат последовал ее примеру. Сперва из столовой доносились громкое всхлипыванье вперемежку с какими-то невразумительными восклицаниями типа: «Ну, он теперь у меня попляшет!» Диме это вскоре наскучило.
– Пойдем лучше есть, – потребовал он у сестры.
– Нет, надо еще послушать, – заупрямилась Маша.
Она тут же была вознаграждена за это. Денисовна свирепо выкрикнула:
– Седина в ребро, бес в бороду!
– Седина в бороду, бес в ребро! – сочла своим долгом поправить ее Анна Константиновна.
– Неважно! – продолжала вопить Надежда Денисовна. – И это после сорока лет безупречной супружеской жизни!
– Успокойтесь, милая, – принялась увещевать ее Анна Константиновна. – По-моему, вся эта история – плод вашего воображения.
– Никакого воображения! – завыла в голос Денисовна. – Сорок лет безупречной супружеской жизни! А как эта лахудра тут появилась, Ваня мой…
Речь ее прервали громкие рыдания. Близнецы обменялись выразительными взглядами. Дима, забыв о голоде, снова приложил ухо к двери. Они продолжали слушать.
Еще какое-то время супруга Степаныча только всхлипывала и сморкалась. Анна Константиновна что-то тихо ей говорила. Слов было не разобрать. Наконец раздалось новое восклицание:
– Если что, я их обоих!
– Надежда Денисовна! Возьмите себя в руки! – тут же отозвалась бабушка Димы и Маши. – Поймите! Вам все это только кажется!
