Задача со всеми неизвестными - Ксеня Роу
– Здоро́во, Настасья, как сама? – с широкой улыбкой поприветствовал Есенин Настю и посмотрел на меня. – О, гражданка Полякова, и ты здесь! Привет.
– Вы меня помните? – удивилась я.
– Конечно. Память – главное оружие полицейского. Нас перед приемом на работу тестируют: запускают на минуту в толпу, а потом просят фотороботы прохожих составить. Если из ста меньше восьмидесяти запомнил – до свидания.
Настя коротко рассмеялась, я постаралась сохранить каменное лицо. Нашел время шутить.
Мы обе нервничали, хотя по мне это было заметнее: если Настю выдавали лишь плотно сжатые губы, то я вертелась и дергалась, как плохо воспитанный корги.
Есенин словно нарочно медлил. Оглядел улицу, мечтательно заметил, что август – это как будто детство заканчивается, поздоровался за руку с каким-то прохожим, поинтересовался у него: «Сын как?», получил лаконичный ответ: «В наркологичке» и почему-то сказал, что это хорошо.
– Ну что, гражданочки? – обратился к нам Есенин. Наконец-то! – Поступивший от вас сигнал будет проверен самым тщательным образом. Объявляю вам устную благодарность за проявленную сознательность.
Он замолчал, я выждала секунд пять – между прочим, проявила максимум терпения – и поторопила:
– Ну, а дальше?
– Дальше… Да, еще что-то важное хотел сказать. А, точно. Помимо благодарности выношу вам выговор. За самоуправство и неоправданный риск. Понимаю, лето, каникулы – скучно. Но видеть вас в таких обстоятельствах я больше не хочу.
– Саш, ты чего? – Настя спрашивала так растерянно, как будто лейтенант Есенин обвинил ее в сговоре с террористами. – Мы тебе практически раскрытое дело принесли.
– А вас кто уполномочил его раскрывать? – Улыбка с лица Есенина стерлась, взгляд стал ледяным. – В полиции вы не работаете. Лицензия на ведение частной детективной деятельности есть? Может, я просто не в курсе?
– Товарищ лейтенант, я правильно поняла: не плевать на окружающих и пользоваться мозгом можно только по лицензии, да? – не без ехидства поинтересовалась я.
– А вы пользовались? Я просто сразу не заметил, – развел руками Есенин. – Давайте подумаем, почему? Потому что вы считали гражданина Нестерова пропавшим и не обратились в полицию? Потому что вы отправились на предполагаемое место похищения или убийства? И там, возможно, встретились бы не с его соседями, а с реальным преступником, и что тогда? Задавили бы его своим интеллектом?
Настя презрительно скривилась – последний раз у нее было похожее выражение лица, когда наш информатик сказал, что если уж ему не удалось стать программистом, то куда там девочке – и спросила:
– Да что бы с нами случилось? С троими, днем?
– Настасья, я вас с гражданкой Поляковой как-нибудь на экскурсию в морг отведу. Покажу, что иногда случается и днем, и утром, и ночью, с троими и с десятерыми.
– Второй раз за день меня в морг приглашают, к чему бы это? – хмыкнула Настя. – Саш, просто скажи: что со Львом Андреевичем?
– Выясним, без вас. Приводите бабушку гражданки Поляковой или гражданку Гаврилову – пусть заявление напишут.
– Вы шутите? – Есенин явно не шутил, но я не знала, что еще сказать. Он страшно раздражал своим спокойствием, размеренностью и, конечно, нежеланием делиться – как у них там это называется? Оперативной информацией, кажется. – Пока мы кого-нибудь куда-нибудь водить будем, Гришин его убьет! Если еще не убил! А если убил, то что ему стоит уехать подальше? Гришин…
– Да оставьте вы Гришина в покое, – простонал Есенин, – с ним все ясно.
– Что ясно? – встряла Настя.
Есенин запрокинул голову, что-то неразборчиво пробормотал, хотя мне показалось, что выругался, и вдруг снова заулыбался:
– Гражданочки, а вам, наверное, почетную грамоту надо выдать? За содействие следствию? – Он достал из кармана телефон. – Я так думаю: сейчас позвоню твоим, Настасья, родителям, вашей, гражданка Полякова, бабушке – повод для гордости есть, любимые дети борются с криминалом. Вас, конечно, до совершеннолетия под конвоем будут водить, зато эффектно. Согласны?
– Обойдемся, – процедила Настя.
– Ну, как хотите, – пожал плечами Есенин. – Пожалуйста, впредь в случае любых подозрений держитесь подальше от возможных угроз и поближе к полицейскому участку. Договорились, гражданочки?
И он подмигнул Насте, козырнул мне и пружинистой походкой направился к отделению.
Настя провожала его взглядом, пока не хлопнула дверь, и сказала:
– Хорошо, что ушел. А то я бы оскорбила должностное лицо при исполнении.
– Да уж, исполнил ваш «отличный парень», – я показала пальцами кавычки. – Извини, по-моему, никого он искать не будет.
– За что ты извиняешься? Не ты пнула людей, которые пришли с проблемой.
– Ну, он не совсем пнул. Он попросил не вмешиваться.
– Полякова, зачем ты его защищаешь? Ты думаешь, он сегодня же начнет какую-то операцию по задержанию проводить? Не смеши. И, может быть, он в чем-то прав, но зачем разговаривать с нами, как твоя бабушка с Гаврюшей? Кстати, как там Гаврюша?
– Не знаю, но, если бабушка не возмущается, то все в порядке. Может, сходим к Гаврюше в гости? – Я обернулась к зданию полиции и произнесла погромче: – Просто в гости, товарищ лейтенант! Максимум, чем нам это грозит – списком литературы на лето от Натальи Гавриловны.
– А что мы будем у нее делать? Давай лучше в восьмую квартиру – узнаем, изменилось ли что-нибудь.
Послышались первые аккорды «Звонка» «Короля и Шута» – он стоял у Насти на рингтоне давным-давно, но в последнее время она подумывала его сменить: каждый второй напевал песни группы, и иногда приходилось доказывать, что ты ее слушала до того, как это стало мейнстримом.
– Да, Леш, – выдохнула в трубку Настя. – Чего? Чего-о-о? Да, мы на Некрасова. Ждем. – Она обернулась ко мне: – Полякова, мой братец знает, кто прячется в восьмой квартире.
Глава 11. #курьер_ФастМаркет #визуализация #опять_Краснознаменский
Леша так сиял, что казалось, будто у него внутри без перерыва играют зажигательные мелодии – самба и ча-ча-ча как минимум.
– Леди, вы будете рассказывать о моем выдающемся поступке своим внукам, – сказал он, выдав нам по эскимо. – И моим внукам, если однажды, в минуту особой опасности, я вступлю в бой с сицилийской мафией и…
– Погибнешь? – подсказала я.
– Нет, я – никогда. Просто от мафии придется прятаться. Отпущу бороду, побреюсь налысо, сделаю шесть пластических операций и буду скрываться на Кубе. А внуки останутся здесь, естественно.
– За что я люблю Лешу, так это за то, что у него есть план на все случаи жизни, – усмехнулась Настя. – Особенно на те случаи, которых не будет примерно никогда.
– Что мы можем знать о будущем? – Леша взмахнул рукой, его
