Жорж Байяр - Мишель и господин Икс
Дурацкая? Чтобы уйти спать, ты готов утверждать что угодно.
Может быть… Но это же ничего не меняет. С чего они отдадут нам письмо? До того, как сами его используют…
Но они его уже использовали. Они уже знают, что там написано, и письмо им больше не нужно.
Если они отдадут его нам, мы тоже узнаем. И сможем опередить их, потому что картины у нас.
Поэтому я не надеюсь, что они принесут настоящее письмо. Но что-то они все-таки сделают, и мы узнаем тогда, что делать нам.
Даниель пожал плечами и снова зевнул.
— Ладно, иди поспи в холле на диване. Я тебяразбужу через час.
Даниель не заставил себя долго уговаривать. Мишель сначала принялся ходить по комнате, потом уселся в кресло.
Когда пробило одиннадцать, он решил не будить Даниеля. Он совершенно не хотел спать и мог спокойно посидеть еще час…
* * *Должно быть, он все же задремал. Мишель не был в этом уверен. Но часы ведь звонили несколько минут назад, а теперь звонят снова. Он стал считать удары и, досчитав до двенадцати, покрылся холодным потом. Кажется, он провалил всю операцию. Он протер глаза, подошел к почтовому ящику, открыл его — и вздохнул с облегчением. Ящик был пуст.
— Так-то оно лучше, — сказал он себе.
Он потянулся, несколько раз присел, чтобы прогнать сон, и… застыл с вытянутыми руками и открытым ртом. Ему показалось, что за дверью, на крыльце, слышатся чьи-то шаги.
Весь вечер он старался представить себе, как это произойдет. «Они» подойдут очень тихо, без единого шороха, и только скрип крышки да глухой звук конверта, упавшего на дно ящика, выдадут их присутствие.
И вот «они» пришли, но пришли не таясь. Одним прыжком Мишель оказался в холле и потряс Даниеля за плечо.
Вставай! Они пришли, — прошептал он.
Чего?.. Я спать хочу!.. — пробурчал Даниель. Но, боясь пропустить самое интересное, встал быстрее, чем обычно.
Спустя две минуты братья стояли возле двери. Снова послышались шаги.
Они как будто специально топают, — прошептал Даниель.
Тихо!..
Скрипнула крышка почтового ящика. За стеклышком, вставленным в стенку ящика, показался маленький белый прямоугольник.
Потом в дверь грубо, настойчиво постучали.
— М-да, они не очень-то вежливы, — заметил Мишель.
— Они хотят сказать, что письмо на месте. Мишель не ответил. Он схватился за ручку двери и начал медленно ее поворачивать.
— Зажги свет, — прошептал он. — Быстро!
Даниель повернул выключатель. В тот же момент Мишель резко открыл дверь — и на мгновение растерялся. На пороге стоял человек, лицо его было закрыто темной маской с прорезями для глаз. В ярком электрическом свете он выглядел очень пугающе.
Человек — Марсель? или Виктор? — зловеще захохотал, показал им кулак, повернулся и побежал прочь, одним прыжком одолев пять ступенек крыльца.
Не сговариваясь, ребята бросились следом.
Неожиданно они ощутили резкий удар по лодыжкам — и кубарем покатились по земле.
Еще не придя в себя, Мишель успел подумать, что ловушка была устроена мастерски. Веревка лежала на земле, а как только человек в маске пробежал, кто-то другой натянул ее.
Долго размышлять на эту тему ему не пришлось. Грубая, шершавая ткань окутала его голову… Потом чьи-то сильные руки стиснули локти. Он сопротивлялся изо всех сил, но его крепко связали… Потом кто-то взвалил его на плечо и понес.
Кровь прилила ему к голове… Мишель с досадой вспомнил, что они оставили дверь открытой. И еще ой пожалел, что позволил Даниелю броситься вместе с ним за незнакомцем.
* * *Их несли очень долго. По крайней мере, так показалось Мишелю и Даниелю, которых тащили, словно тюки, и которых ужасно мучил шум в голове.
Потом похитители остановились. Братьев без церемоний сбросили на мягкую, влажную землю; Мишель понял, что лежит на песке.
В лесу было много заброшенных песчаных карьеров, от которых остались лишь заполненные водой ямы да несколько метров ржавых рельсов. Иногда еще попадалась старая хижина.
Вода в ямах даже в разгар лета была холодной.
«Надеюсь, они не посмеют повторить вчерашний номер, — подумал Мишель. — Тут ведь поглубже будет, чем в бассейне в парке…»
Вскоре однако выяснилось, что похитители вовсе не собираются купать их в ледяной воде. Сквозь толстую ткань Мишель услышал, как открывается какая-то дверь. Потом его снова подняли, на этот раз вдвоем.
Вскоре он почувствовал, что его посадили на пол — по крайней мере, похоже, что это был пол, — и прислонили спиной к стене. По звукам он догадался, что с Даниелем сделали то же самое.
Теперь, когда Мишель оказался в более естественной позе, к нему вернулось обычное хладнокровие. Скоро он узнает, чего добиваются похитители.
На протяжении всего пути от дома те не произнесли ни слова. Они и теперь помалкивали.
«Боятся, что мы их узнаем по голосам», — подумал Мишель.
Впрочем, это было довольно глупо. Ведь сыновья егеря уже выдали себя, ответив на предупреждение по телефону.
Из-за неудобной позы у Мишеля затекло все тело. Его раздражало, что он почти ничего не слышит. Может, их просто бросили?..
Даниель! — позвал он вполголоса. — Ты здесь?
Да, кажется, — не вполне логично ответил брат.
Ты что, не уверен в этом?
Я думаю: может, это мне снится?
Кажется, мы одни. Ты можешь пошевелиться?
Могу… только не руками и не ногами.
Эта тряпка мне кожу трет. Могли бы взять что-нибудь другое в качестве капюшона.
Ты думаешь, они ушли?
Кажется, да… Черт возьми, теперь они могут делать в доме, что захотят. Дверь ведь открыта.
Но там Анриетта.
Она спит и ни о чем не подозревает.
* * *Они замолчали. Даниель задремал; Мишель попытался избавиться от веревок, но скоро смирился и старался лишь сохранить ясный ум и силы, чтобы воспользоваться первой же возможностью для побега.
Правда, он был не очень уверен, что такая возможность представится. Похитители, кажется, хорошо выбрали место: случайные прохожие тут едва ли бывают.
Вдруг он услышал — или ему показалось? — что дверь тихо скрипнула. Потом вздрогнул пол под чьими-то шагами…
Грубые руки встряхнули Мишеля, потом Даниеля.
— Эй, лодыри! — прорычал незнакомый, немного странный голос. — Хватит спать. Нашли время!
Мишель лишь промычал что-то в ответ. Человек схватил его за руку через тряпку, защемив ему кожу.
А сейчас вы мне скажете, молокососы, куда вы дели картины!
Ничего не скажу, пока тряпку с меня не снимете! — гордо ответил Мишель.
Посмотрим, как ты ничего не скажешь, — продолжил тот же голос. — Будете сидеть голодными, пока не сообщите, где картины. И не надейтесь, что вас тут кто-нибудь найдет. Я понатыкал вокруг табличек «Осторожно, опасно, взрывчатые вещества». Никто сюда не рискнет приблизиться.
Нас будут искать!..
Нет, мои юные друзья, не будут. В почтовом ящике, у вас дома, лежит письмо. Вы пишете Анриетте, что не хотите объясняться с жандармами из-за егеря и вернетесь только вместе с мадам Терэ. Так что время у меня есть.
Мишель не нашел, что ответить. Голос был ему незнаком; скорее всего, он был просто изменен. Даниель попытался возразить:
Анриетта знает наш почерк, она поймет, что это обман.
Я очень хорошо подделываю любой почерк. Даже вы сами не отличите.
Он помолчал, затем снова встряхнул ребят, на этот раз сильнее.
— Ну, выкладывайте! Чем раньше вы мне все расскажете, тем лучше для вас. Ведь все равно расскажете! Так лучше сделать это без промедления… Ну что, где картины?
Мишелю показалось, что он нашел выход.
— Они в пакете, в лаборатории Ришара де Маливера.
Человек засмеялся; смех его звучал глухо, словно из могилы.
— Кого вы хотите обмануть, дурни? Этот кретин Бертэн действительно привез пакет в лабораторию, но картин там не было. Вы думали, что перехитрили всех? Придется вас разочаровать.
Мишель чувствовал в его голосе растущее раздражение. Мальчик и сам был зол, что находится рядом с господином Икс и не может опознать его. Его изумило, как быстро была раскрыта их хитрость. Откуда господин Икс узнал, что пакет привез именно Бертэн? Одно из двух: или это сам Ришар де Маливер их допрашивает, или Бертэн рассказал кому-то о картинах. Но, даже ломая комедию, Ришар никогда не назвал бы Мишеля с Даниэлем «мои юные друзья»…
Кроме егеря, двух его сыновей, садовника Состэна… «Постой-ка, — сказал себе Мишель. — Мы никогда не принимали в расчет Состэна… У него слишком мирный и сонный вид. Поэтому ему все доверяют. Случайно ли, что…»
Сказать по правде, положение, в котором находился Мишель, не способствовало работе ума. Тем сильнее он старался цепляться за малейшие детали, способные подсказать, кто их мучитель.
«Давай еще раз, — снова подумал он. — Кроме егеря, его сыновей, Состэна и Бертэна, в замке нет слуг-мужчин. Хотя, конечно, есть еще граф и Ришар…»
