Мария Некрасова - Толстый – сыщик подводного царства
Глава XX
Какая скорость у «Явы»?
На лугу наблюдалось оживление. Пастухи, собаки, бабульки и Росинант загоняли домой коров. Коровы мычали, им хотелось еще погулять. Вахту принимала местная молодежь. Из калиток выходили, выбегали, выезжали на лошадях и велосипедах и стекались к подсолнухам.
Дзынь – мимо проехал видавший виды велосипед, задев Тонкого рулем.
Тр-тр-тр! Плюх! – а это уже мотоциклист. Хотел проскочить за велосипедом, не рассчитал, зацепил Тонкого и вместе с ним полетел в грязь.
Мотоцикл был красный, а куртка у его хозяина – черная. Над курткой торчала всклокоченная белобрысая башка.
– Смотри, куда идешь! – рявкнула она в лицо Тонкому. Это было нетрудно, так как лежали они нос к носу.
– Смотри, куда едешь, – пожал плечами Тонкий. Ему некогда было ругаться.
– Ну, бон вояж, – легко согласился Всклокоченная Башка.
– Не понял! Это в каком смысле?! – взвился Тонкий. С учетом того, что лежал он в луже (как, впрочем, и Всклокоченная Башка), пожелание звучало оскорбительно.
Всклокоченная Башка удивился:
– А че я сказал?
– «Счастливого плавания».
– Правда? Я вообще-то английский учу. – Всклокоченная Башка почесал всклокоченную башку.
– Точно говорю. Я недавно из Франции.
– Да ну-у?! – Всклокоченная башка чуть приподнялась над уровнем лужи, но вставать ее обладатель, похоже, не собирался. Он подпер башку локтем и разлегся поудобнее: – Расскажи.
Тонкий не знал, что и ответить. С одной стороны, надо бежать на обыск. С другой – черная куртка и красный мотоцикл, как у вчерашних «мотопастухов»…
Дело решили следы оранжевой краски на седле. После вчерашней дымовой атаки Всклокоченная Башка, видно, немало потрудился, отмывая мотоцикл, но краска кое-где осталась в морщинах кожи. Значит, он. А где второй?
Второй подъехал незамедлительно. Какие же разборки у них, позвольте спросить, с бабой Зоей? Надо узнать, раз появилась такая возможность…
– Там здорово, – торопливо начал Тонкий (главное, завязать разговор, а дальше – дело техники). – Автострады ровные, как стол, по сторонам реклама, и все-все ездят на иномарках!
Всклокоченная Башка вздохнул:
– Мы тоже когда-нибудь себе «Харлеи» купим. Не все же на папиных «Явах» позориться, правда, Димон?
Димон, который только подъехал и не слышал начала разговора, раздраженно хмыкнул:
– А че «Ява»?! Старая только, а если подкрутить-подделать, по ухабам все сто дает, а по асфальту… – Он помолчал, прикидывая, сколько же по асфальту, но Башка не дал ему досказать:
– Да крути не крути, конфетку не сделаешь!
И они заспорили о «Явах» и «Харлеях». При этом Всклокоченная Башка оставался лежать в грязи, а Димон от волнения начал кататься кругами. Из-за тарахтения его мотоцикла оппонентам приходилось орать, от этого спор выглядел еще более убедительным.
Тонкий уже встал и, стирая грязь лопухом, соображал, как выудить из этих ненормальных ценную информацию. Для закрепления знакомства он решил помочь Всклокоченной Башке. Но только взялся за руль, чтобы поднять мотоцикл из грязи, как новый знакомый ударил его по рукам:
– Ты че?! Тебя не учили?! Никогда не трогай мотоцикл байкера без его на то разрешения!
Заявление было сильное. Значит, эти двое не просто на мотиках катаются. Они шизанутые байкеры. Наверное, крестили друг друга, поливая джинсы бензином и еще кое-какой жидкостью, которой нет в мотоциклах, зато в человеке она образуется постоянно…
– Не обижайся, – сказал Всклокоченная Башка. – Так принято. Прежде чем потрогать тачку, надо спросить разрешения. Вон, Ваня с дядей Игорем недавно просили, так мы им и покататься дали! Не жалко, только надо по правилам.
Тонкий закивал, мол, конечно-конечно, спросил разрешения, получил и с чувством выполненного долга уселся на лавочку. Пускай Всклокоченная Башка сам поднимает свой мотоцикл. Голова гудела. Толстый елозил в кармане – он не любил падать. Шумные они, эти двое. Крику много, а ценной информации – ноль. Может, ну их?
– А что за дядя Игорь? – спросил он, только чтобы эти перестали спорить о мотоциклах.
– Да вон же. – Димон кивнул на дом Карапетовны. – Бабы-Зоины квартиранты. Вчера хотели покататься, мы им дали.
Тонкий аж поперхнулся:
– Квартиранты?!
– Ну да, – пожал плечами Всклокоченная Башка и попытался встать. У него не получилось. – У нас многие сдают кто комнату, кто сарай. Для заезжих дикарей. Тебе не надо?
Тонкий покачал головой.
– Значит, они ей не внуки? – тупо уточнил он.
– Внук у нее в Армении, – сообщил Димон. – И дети. Они здесь жили давно, когда у них была война. Потом все вернулись, а Карапетовну оставили дом караулить. На всякий случай.
Тонкий сделал запоздалый вывод, что Карапетовна – отчество не украинское и даже не татарское.
Между тем Всклокоченная Башка вывернулся из-под мотоцикла, встал и начал отряхиваться. Грязь с него летела комьями – и почти вся на Тонкого. Начинающий опер Александр Уткин не реагировал. Он гордо восседал на грязной уже лавочке и переваривал полученную информацию. Квартиранты, значит. И мотоциклы брали они, чтобы погонять старушкиных коров. Интересно, что за разборки такие между хозяйкой и квартирантами?.. Да какие угодно, понял Тонкий. Цену небось заломила или обругала их за то, что свет в уборной не погасили, – мало ли! Дело житейское, как говорил любимый Ленкин герой. Да еще не факт, что коров гоняли именно они…
– А шлемы вы им тоже давали? – спросил он у Башки. И получил ответ:
– В натуре! Но мы им больше не дадим. А то перемазались где-то в краске и возвращают: «Сами ототрете, нам некогда».
– Заплатили же, – ради справедливости добавил Димон.
Башка подтвердил, что да, сунули пару гривен – бак заправить не хватит, а оттирать краску пришлось весь вечер. И предложил:
– Хочешь покататься? Давай, но, чур, недолго, я сам только сел.
Отказываться было неудобно, выставлять себя плохим водилой – тоже. А хорошим Тонкий себя бы и не выставил, потому что ни разу в жизни не сидел за рулем мотоцикла.
– Лучше ты меня покатай, – схитрил он.
Башка оседлал «Яву» и кивнул:
– Садись. Нет, погоди… – Он сильно дернул Тонкого за волосы. – Теперь садись.
– А это зачем? – не понял Тонкий.
– Обычай. Не знаешь эту байку? В общем, садится на тачку девчонка с длиннющими волосами. И на бешеной скорости вдруг заклинивает колесо. Оказалось, ее волосья – парик, он слетел и намотался на диск. Спаслись чудом – узел крепления непрочный был, его сорвало. Представляешь?!
Из всей тирады Тонкий понял только то, что его нестриженую шевелюру приняли за парик и что ездить на мотоцикле в париках – опасно.
– С тех пор, – закончил Башка, – все незнакомцы перед посадкой на мотоцикл проходят предварительный контроль – дерганье за волосы.
Тонкий подумал, что еще пара таких знакомств, и он облысеет молодым. Или поседеет… «Ява» так рванулась к подсолнухам, что у него в пятках защекотало. Если бы бабушка не объяснила ему в свое время, что такое метафора, Тонкий сейчас решил бы, что душа ушла в пятки и щекочется оттуда. Грязь, песок, трава под ногами слились в полосу однородного серого цвета. Верный крыс высунул морду из кармана, увидел – здесь весело, переполз Тонкому на плечо и уселся, подставляя усы ветру. Хозяин с ним, значит, бояться нечего.
Лихо проскочив подсолнухи, они вылетели на дорогу и помчались в сторону города. «Неужели в Керчь поедем? – испугался Тонкий. – Меня, простите, дома ждут». Но вслух он этого не сказал, и минут через сорок они действительно прибыли в Керчь. Завернули в ближайший сквер и устроили привал на лавочке.
– Ну как? – Всклокоченная Башка счастливо отдувался, как будто вез Тонкого на собственном хребте.
– Зверь-машина, – вежливо похвалил Тонкий. Ему успели наскучить эти двое. Всю нужную (или ненужную?) информацию он из них вытянул, говорить было не о чем. Но надо еще вернуться…
– А теперь ты меня покатай! – сказал Всклокоченная Башка. Он предложил это так спокойно, а глянул при этом так внимательно, что Тонкий не сомневался: Башка его раскусил и только ждет, когда новый знакомый сдастся.
Однажды, под хорошее настроение, тетя Муза пыталась научить племянника водить свой «жигуленок». Тонкий в тот день отделался легким испугом и часом земляных работ на помятой клумбе. А мотоцикл он вообще никогда не водил. Где у него, спрашивается, сцепление, тормоз, газ?..
Димон уже оседлал свой мотоцикл. Всклокоченная Башка выжидающе глядел на Тонкого, и тот принял вызов. А что? На велике он умеет, значит, не свалится, а для чего какая железка, выяснится по ходу дела. Устроившись в седле и ожидая, пока сзади усядется Башка, Тонкий присматривался к Димону. Мотоциклы одинаковые; повторяй все движения, авось пронесет. Димон крутанул железку под ногой, и Тонкий крутанул. Мотоциклы синхронно зарычали. Димон прижал другую железку на руле, похожую на ручной тормоз детского велосипеда, и Тонкий прижал. Димон, зацепив носком ботинка, поддел железку, которая заводила мотоцикл. Тонкий сделал то же самое и поехал.
