Алексей Биргер - Чеки серии "Д"
У Леньки мозги чуть не задымились от напряжения - так он старался сложить вместе кусочки головоломки и самостоятельно додуматься до того, что Седой понял за одну секунду. Поэтому он прошляпил момент, когда Димка "приклеился" к полковнику.
Димка не придумал ничего лучшего, как обратиться внаглую:
- Дяденька, вы куда едете?
- Далеко, мальчик, - ответил полковник. - На другой конец Москвы.
- А куда именно?
Полковник, уже отперший дверцу автомобиля и собиравшийся её открыть, прищурился:
- Тебе-то что за дело?
- Я просто подумал... - Димка запнулся. - Мне надо на самую окраину Москвы, к маме на работу, и, если вам в ту сторону, то, может, вы бы меня подхватили, чтобы на метро не пилить...
- Нет, - сухо ответил полковник. - Я тебя не подхвачу, даже если мне в ту же самую сторону.
- Но почему? - удивился Димка.
- А потому... - полковник разглядывал Димку, будто какое-то диковинное животное, и ему явно не нравился внешний вид обратившегося к нему мальчишки: понятное дело, на привыкшего к порядку военного растрепанный и перепачканный чернилами Димка должен был действовать как красная тряпка на быка. - А потому что странный ты парень. Сходил бы умылся сначала, прежде, чем взрослых о чем-то просить.
И он открыл дверцу машины, собираясь сесть за руль.
Неизвестно, что щелкнуло или заклинило в Димкином мозгу - потом Димка уверял, что и сам этого не понимает - но щелкнуло что-то очень мощное. Такое прошло короткое замыкание, что только держись!
- Стоять! - заорал он, выхватывая из-под пиджака свой "винчестер". Руки вверх! Это налет!
Полковник застыл на месте.
- Эй, парень... - медленно проговорил он. - Ты с этим не шути.
Ленька глядел на все это, помертвев от ужаса. Народу во дворе было довольно много, и все головы повернулись на истошный Димкин вопль. Отступать Димке было некуда.
- Это этот, бешеный, который вечно все взрывает, - проговорила недалеко от Леньки какая-то бабушка. - Теперь и на людей кидаться стал.
- Дай сюда твою штуковину, парень, - полковник протянул руку.
Потом Димка, опять-таки, клялся и божился, что стрелять не хотел, что у него просто палец непроизвольно дернулся. Как бы то ни было, а грохот раздался оглушительный - и одну из шин "жигулей" разнесло в клочья.
Димка сунул руку в карман, чтобы достать другой патрон - но перезарядить свою бабахалку не успел. Полковник быстрее молнии метнулся вперед, вырвал у Димки его оружие, а правую руку Димки вывернул ему за спину.
- Ты... ты соображаешь? - полковник задыхался от волнения. - Ты ведь меня мог уложить, на месте! Да и шина... Это ж немецкое производство, "Лада" в экспортном варианте!.. Тут и простенькую покрышку не найдешь, а эту... Совсем больной? По-твоему, я для того из Вьетнама вернулся, чтобы меня в родной Москве сумасшедший пацан пристрелил?
Может, Димка бы и сумел объяснить что-то полковнику - сумей он справиться с охватившим его столбняком и заговорить - но тут появился местный участковый, дядя Володя, проходивший неподалеку, когда грянул выстрел и поднялся шум. Димку он отлично знал - именно он проводил с Димкой воспитательную беседу, когда Димка, попробовав отвинтить какой-то вентиль, нужный ему для лаборатории, испортил систему отопления в школе, и, вообще, чуть не довел дело до большого потопа.
- Батюшков? - он сурово взирал на Димку. - Что происходит? Что ты опять творишь?
- Вы знаете этого парня? - спросил военный.
- Еще бы мне его не знать! - ответил участковый. - Еще тот фрукт!
- Вот, полюбуйтесь! - полковник встряхнул Димку. - Пальнул из самопала, всю машину изувечил.
- Серьезная вещь, - сказал дядя Володя, забирая Димкину пушку в руки. - Настоящее огнестрельное оружие. Что ж, в милицию пойдем, разбираться, протокол составлять. Вам тоже придется с нами пройти, - обратился он к полковнику.
Полковник поглядел на часы.
- Что ж, надо так надо... Только, если можно, не очень долго. Я, вообще-то, спешу, и мне ещё запаску теперь ставить...
- Дело ясное, буквально в пять минут разберемся, - успокоил его участковый. - И потом, все документы нужно оформить правильно, чтобы вы как потерпевший могли требовать денежную компенсацию с родителей этого хулигана.
При словах о "денежной компенсации" Димка совсем затрепетал - ведь лишних денег в их семье не водилось. За нанесение могучего удара по семейному бюджету взгреть его могли так, что мало не показалось бы. А полковник ещё подлил масла в огонь, заметив:
- Да, тут, реально, рублей на двести расходов. Ведь новое колесо по госцене не очень-то найдешь, придется с рук покупать...
Димка совсем сник, и побрел в отделение милиции с совершенно убитым видом, безвольно шаркая ногами. Участковый крепко держал его за плечо, но можно было и не держать: Димка и не подумал бы дать деру.
Ленька мог лишь беспомощно наблюдать за всем этим. Как-то вмешаться, чтобы выручить Димку, было не в его силах.
К тому же, в это время из подъезда выкатили два валютчика, веселые и оживленные. Ленька поспешил опустить голову, чтобы они его не узнали хотя, похоже, в сторону детской площадки они даже не взглянули - и краем глаза следил, куда они направятся. Направились они в сторону метро.
"Хоть эти не на машине, - подумал Ленька. - Я запросто за ними прослежу... Но вот как с Димкой быть?.."
Он направился вслед за валютчиками, но на выходе со двора его тормознул шагнувший из-за угла Седой. В руке он держал Юркин ранец.
- Не ходи за ними, - негромко сказал он. - Слежка отменяется, никуда они не денутся... Что у вас тут стряслось?
- Ой, Седой!.. Димка... он, понимаешь, не знал, как остановить полковника, и... и колесо ему из своей пушки разнес!.. Теперь его в милицию повели протокол составлять, а участковый сказал, что это настоящее огнестрельное оружие...
Седой, не говоря ни слова, направился к Юркиному подъезду и внимательно оглядел колесо, остановившись метрах в пяти от машины, чтобы не пересекаться с обступившими её зеваками и не возбуждать ненужные вопросы. Заряд шарикоподшипников действительно превратил и покрышку, и камеру в такое, что спасти ничего было нельзя: только новое колесо ставить.
- Кретин, - сказал Седой, каким-то странно задумчивым и удивленным тоном, как будто поражался, неужели хоть кто-то мог додуматься до такого метода. Или, скорее, как будто был математиком, внезапно обнаружившим, что теорема, над которой все мучались несколько веков, доказывается очень просто. - Ладно, пойдем наверх. Димку мы выручим. Но... - он покачал головой. - Ну и ну! И я хорош, должен был сообразить, что не стоит его отправлять за полковником. Тебе надо было поручить, ты поспокойней...
С этим он вошел в подъезд.
- А что мы теперь будем делать? - спросил Ленька.
- Прежде всего, магнитофон проверим, что там записалось. То есть, первым делом Юрку порадуем, да и позвонить мне надо будет... Пошли.
- А как мы Димку будем вытаскивать? - спросил Ленька.
- За уши, - ответил Седой. - Вот уж, с вами не соскучишься, - добавил он уже в лифте. - Вечно вдряпаетесь во что-нибудь такое...
Юрка и Таня ждали на крыше.
- Что там произошло? - накинулись они с вопросами. - Почему Димке вздумалось машину калечить? Что теперь будет?
- Ничего страшного, - ответил Седой. - Веди нас в квартиру, обратился он к Юрке.
- А мы видели, как ты у него ранец отнимал!.. - сообщил Юрка. - А у него правда нож был в руке?
- Был да сплыл, - ответил Седой. - Пошли, время не ждет.
И они спустились на этаж, прошли в Юркину квартиру. Дужку замка люка аккуратно сомкнули так, чтобы внешне она выглядела совершенно целой, а не перепиленной.
- И правда, ничего не украли!.. - Юрка изумленно оглядывался вокруг.
- А с чего им было красть? Я ж говорю, тут другая история, - перебил его Седой. - Ничего живешь, - одобрил он, заходя в комнату. - Где магнитофон?
- Вон под тем диваном, насколько я понимаю, - указал Юрка.
Седой залез под диван, вытащил магнитофон, включил перемотку.
- Да, дела... - он недовольно покачивал головой. - Не сообразишь, как лучше все это распутать...
- Да объясни наконец, что все это значит! - чуть не в один голос взмолились Юрка и Ленька.
- А вы слушайте, - Седой нажал клавишу воспроизведения звука. - Сами все поймете.
Таня с большим любопытством разглядывала заграничные сувениры, расставленные за стеклом там и сям, в серванте, и на книжных полках, и участия в разговоре не принимала.
Пленка крутилась и крутилась, минут десять ничего слышно не было. Потом раздался слабый звук, звяканье и скрип...
- Дверь открыли, да? - осведомился Юрка.
Седой молча кивнул.
Шаги, кто-то присвистнул. Потом - мальчишеский голос:
- Не слабо живут!.. Эх, жаль, ничего взять нельзя...
Ребята переглянулись. Странная фраза для пацана, путающегося с уголовниками. Почему ничего нельзя взять? Но Седой слушал спокойно, как будто так и надо, как будто именно этого он и ожидал.
