Антон Иванов - Загадка театральной премьеры
— Да вы что, тупые? Не понимаете? — воскликнул Олег и украдкой покосился на Пашкова.
Тот демонстративно отвернулся. Олег понял: Лешка пока еще не готов признаться ребятам.
— Ну, и что мы должны понимать? — не отставала Моя Длина.
— Да я все удивлялся, как это они с такой легкостью подхватили Ингу и унесли со сцены, — ответил Олег. — А теперь мне ясно. Если это были три здоровых мужика…
— Так ты думаешь, это они Наташкину мать украли? — охнула Моя Длина.
— Во всяком случае, именно они унесли ее со сцены, — отвечал мальчик. — И с тех пор Ингу никто не видел.
— А интересно, — тихо проговорила Таня. — В спектакле Прошечкиных именно так должны были поступить с леди Макбет?
— Я тоже об этом думал, — кивнул Олег. — Надо как можно скорей выяснить у Прошечкина.
— Так он тебе и скажет, — угрюмо изрек Темыч. — Почем мы знаем, может, он в этом похищении вообще замешан.
— Че-его? — уставились на него остальные.
— У тебя, Темочка, с головой совсем того, — покрутила пальцем возле виска Катя. — Зачем Прошечкину похищать собственную актрису. Ведь без Инги у него сорвется спектакль.
— Мало ли зачем, — стоял на своем недоверчивый Темыч. — Чужая душа — потемки. Может, Прошечкин решил себе таким образом сделать рекламу.
— Да у него и так в театре каждый день аншлаги, — сообщил Олег.
— Театрик зашибись-умри, — сказала Моя Длина. — Но таким, как микроспора, этого не понять.
— Это тебе не понять, — набычился Темыч.
— Прекрати, — пресек их спор Олег.
— Ой, Олежка, — внимательно посмотрела на его щеку Школьникова. — Вы никак с Танькой вчера подрались? Когда ж это вы успели?
— Это кошка, — смутился Олег.
Таня тоже смутилась.
— Да, да, — покачала головой Моя Длина. — Почему-то все в таких случаях говорят, что это кошка.
— На него вчера и впрямь кошка с дерева спрыгнула, — вступилась Таня.
Моя Длина хмыкнула:
— Ну, если вам так больше нравится…
— Но она действительно спрыгнула, — пытался Олег вразумить Школьникову. — Вульф загнал кошку на дерево. А потом она спрыгнула прямо мне на голову. Ну и… — Он провел пальцем по расцарапанной щеке.
— Здорово! — подлетел к ребятам Марат Ахметов. — Как настроение?
— Леди Макбет пропала, — хором ответили друзья.
— Какая такая леди? — вытаращился на них Марат.
— Из спектакля, — пояснила Школьникова. — То есть Инга Турундаевская. Мама Женькиной Наташки.
— Что еще за Наташка Женькина? — совсем обалдел Ахметов.
— Вот что любовь с человеком делает! — ухмыльнулась Моя Длина. — Неужели не врубаешься? Женька — наш. Васильев.
— Кстати, где он? — спросил Марат.
— К Наташке ушел, — принялся растолковывать обстоятельный Темыч. — К той самой, у которой мама пропала.
— А-а, — протянул Марат. — А куда мама-то пропала?
— Вот именно этого, Маратик, никто и не знает, — нараспев произнесла Катя. — Если бы знали, то давно бы нашли.
— Ситуа-ация, — покачал головой Ахметов. — Ну, ладно, пускай сами разбираются. — Явно не волновала его сейчас судьба Инги Турундаевской. — Ты, Олег, телефончик мне обещал. Валькирии.
— Я наизусть не помню, — развел руками Олег. — Зайдем ко мне после занятий, тогда и запишешь.
— Жаль, — вздохнул Марат. — А я собирался прямо сейчас ей на дом новую корзину с цветами доставить.
— Нет, не сейчас, — вдруг возник план у Олега. — Поедем вместе после уроков.
— Вместе? — заволновался Марат. — Тебе-то зачем?
— Успокойся, — с улыбкой произнес Олег. — Мне надо у Вальки Прошечкиной расспросить кое-что о вчерашнем спектакле. Ну, а заодно тебя с ней как следует познакомлю. Скажу, что ты мой друг. Думаю, она после этого тебя куда лучше примет.
— Нормально, — обрадовался Марат. — Тогда поедем вместе. Я у отца джип попрошу для такого дела.
— Только без Олеся! — предупредил Олег. — Если он еще раз покажется в театре у Прошечкиных, я за последствия не отвечаю.
— Олесь сегодня предка сопровождает, — успокоил друга Ахметов. — Так что поедем на джипе с одним шофером. Джип непозорный. «Мерседес». Думаю, Валькирии понравится.
Договорившись ехать через час после уроков, Марат первым побежал в школу. Ему нужно было о чем-то поговорить с Борей Савушкиным.
Компания с Большой Спасской двинулась следом.
— На фига тебе, Олег, эта чокнутая Валькирия? — удивился Темыч.
— Между прочим, она среди Прошечкиных самая нормальная, — возразил Олег. — А потом мы с самого детства знакомы. Она всего на два года нас старше. Так что, именно ее лучше всего расспросить о спектакле. Во-первых, она все знает. А во-вторых, от меня ничего не будет скрывать.
— Если, конечно, Маратик тебе не напортит, — фыркнула Катя.
— У меня все рассчитано, — объяснил Олег. — Я заставлю Ахметова подождать. И познакомлю их не раньше, чем мы побеседуем с Валькой.
— Ты Марата не удержишь, — возразила Школьникова. — Он сейчас в состоянии бури и натиска.
— В общем, с твоими планами случится примерно то же, что обычно происходит с Пашковым, — иронично сощурилась Катя.
— Зря ты так, — насупился Лешка.
— Думаю, мне все же удастся, — подмигнул друзьям Олег. — Я предупрежу Марата, что Вальку следует подготовить к знакомству с ним.
— Классный ход, — одобрила Моя Длина. — Пусть этот «новый русский» стоит и думает, будто ты Вальке расписываешь его добродетели.
Остальные усмехнулись. Себя Школьникова относила не к «новым русским», а к «потомственной российской буржуазии».
— В общем, так и будем действовать, — подвел итог Олег. — А теперь пошли.
И вся компания устремилась ко входу в школу.
На большой перемене позвонил Женька с докладом. Пашков постоянно лез в разговор, спрашивая: «Ну, что у них там?», «Ну, как?» Наконец Моя Длина, отвесив ему подзатыльник, прошипела:
— Еще раз возникнешь, Ребенок, уволю без выходного пособия!
Лешка расстроился, но возражать не стал.
Женька сообщил, что явился к Турундаевским, по его словам, очень вовремя. Ибо почти сразу после его прихода нагрянула милиция. Так что теперь он, Женька, в курсе «официального расследования».
— Ну, и что там это расследование говорит? — осведомилась Моя Длина.
— Да почти ничего, — сказал Женька. — Они пока очень подробно нас всех расспрашивали.
— И тебя? — удивилась Школьникова.
— Ну, — с гордостью произнес долговязый мальчик. — Я же у них почти член семьи.
— Это уже что-то новенькое, — оживилась Моя Длина. — Так о чем тебя спрашивали, почти член семьи?
— Как раз обо всем, что Олег попросил узнать. Ну, там обо всяких угрозах и все такое прочее. Я, конечно, сказал, что ничего не знаю.
— А остальные? — допытывалась Школьникова.
— Остальные говорят, что все было тихо-мирно, — рапортовал Женька. — Никто не угрожал. Инга ждала премьеры. И пребывала в очень хорошем настроении. Одновременно с репетициями она еще снималась в каком-то фильме. С угрозами тоже никто не звонил. И писем она неприятных не получала.
— Плохо, — охватила досада Мою Длину.
— Ну, ни фига себе! — заорал Женька. — По-твоему, было бы лучше, если бы Наташкиной матери угрожали?
— Да я не о том. Просто зацепок никаких нету, — объяснила Школьникова.
— Вот и менты то же самое говорят, — откликнулся Женька. — Они, правда, еще надеются что кто-нибудь позвонит и потребует выкуп. Потому что иначе вообще непонятно, зачем ее сперли. Главное, что и в театре она вроде бы совершенно ни с кем не ругалась. Менты уже наводили справки у Прошечкина.
— Так он и скажет им, — усмехнулась Моя Длина.
— Машка, дай-ка мне на секунду, — потянулся к трубке Олег. — Алло! Женька, а ты не знаешь, как Инга собиралась из театра в аэропорт добираться?
— Не знаю, но сейчас спрошу у Наташки, — отвечал Женька. — Наташка, — произнес в сторону он, — твоя мама вчера на чем собиралась ехать за Федором?
— На нашей машине, — услыхал голос девочки Олег.
— Сама? — задал новый вопрос он.
— Сама? — словно бы исполняя роль переводчика, повторил Женька.
— Слушай, дай трубку Наташке, — потребовал Олег. — А то мы так еще долго будем играть в испорченный телефон.
Женька послушался. Наташка сообщила следующее. Инга приехала в театр на машине с шофером. Потом отпустила его, велев вернуться к окончанию спектакля с тем, чтобы отправиться в аэропорт за Федором. Однако затем шофер получил сообщение, что у Инги изменились планы и он до завтра свободен.
— У вашего шофера что, мобильный? — решил уточнить Олег.
— Пейджер, — пояснила Наташка. — Мать любит, чтобы с шофером всегда можно было связаться. Это еще со времен Гохмана осталось.
— Понятно, — ответил Олег. — А шофер уверен, что сообщение было от твоей матери?
