Кирилл Кащеев - Полночь в музее
Мурка вдруг побледнела, ее руки испуганно взлетели к щекам, она поглядела на Вадьку широко распахнутыми глазами:
– Вадька, ты прав! – с ужасом выдохнула она. – Остапчук – сообщник Виноградова! Ой, Вадька, нужно что-то делать!
– Думать надо, – Вадька вытащил список адресов. – К последнему коллекционеру пойдем?
– Чего уж, давай закончим дело, – ответила Мурка.
Глава 14. Лицом к лицу с врагом
Стоя перед коричневой дерматиновой дверью, ребята готовились к худшему. Но на их звонок открыли. В коридоре не пахло газом, не стояло взрывное устройство, не бушевал пожар, и захламленность неухоженной квартиры свидетельствовала о том, что все вещи на месте. Вдоль стен рядком, вплотную друг к другу как на параде выстроились предметы старинной меблировки. Открывший им восьмидесятилетний старичок был весьма боек и весел, и даже не слушая их стандартную историю, погнал на кухню пить чай. Именно здесь, на кухне, ребят ждал неприятный сюрприз. Спиной к окну, с чашкой чая в одной руке и баранкой в другой, как всегда безукоризненно одетый и аккуратный, восседал Спец, а вернее, предполагаемый Спец – Виноградов Игорь Степанович. Сегодня, видимо, по случаю жары, он был облачен в светло-бежевый костюм и кремовую рубашку.
– Здрас-с-сте, – пробормотал Вадька.
– О, здравствуйте, молодежь, – благодушно улыбающийся Спец (несмотря на возникшие сомнения ребята продолжали называть его именно так) помахал им баранкой. – Надеюсь, ваша мама не слишком расстроилась? Представьте себе, Василий Васильевич, маме этой девочки в Германии продали статуэтку современного производства как антикварную вещь. Куда катится мир? У педантичных немцев, и у тех нельзя рассчитывать на честность.
– Ага, с честностью нынче плохо, – глядя на Спеца мрачным взглядом, процедила Мурка. – Куда ни придешь, всюду натыкаешься на нечестных людей, а иногда даже на убийц и грабителей.
Вадька немедленно прибег к уже испытанному методу – пнул Мурку под столом ногой. Чтобы не завопить от боли, Мурка яростно вгрызлась зубами в баранку и замолкла.
– У молодых людей ко мне дело, – извиняющимся тоном обратился Василий Васильевич к своему гостю.
– Да, да, не обращайте на меня внимания, – кивнул Спец, методично выискивая в вазочке самую геометрически правильную баранку и стараясь при этом ни в коем случае не прикоснуться к столу ни пиджаком, ни сияющими чистотой манжетами рубашки. Даже на стуле он не столько сидел, сколько парил над ним.
– Ну-с, слушаю вас, молодые люди, – хозяин дома был преисполнен любопытства.
Мысли Вадьки лихорадочно заметались. Он и предположить не мог, что сегодня нос к носу столкнется с главным подозреваемым (впрочем, нет, уже не с главным, появилась еще одна кандидатура). У него не было заготовлено никакой истории на такой случай, а молчать нельзя – и Спец, и милейший старичок-коллекционер выжидающе глядели на него. Запинаясь, Вадька начал выдавливать из себя стандартную историю об их помощи милиции в установлении происхождения различных предметов коллекции Грезы Павловны.
– Боже мой, бедная Греза Павловна! Ограблена, попала в больницу! Такая прелестная, обаятельная женщина! Мы с ней знакомы, встречались пару раз на выставках. Но кто бы мог подумать, что безобидное коллекционирование в наше время превратится в столь опасное занятие!
– Коллекционировать, особенно в нашем городе, особенно старинную мебель, особенно сейчас и вправду опасно, – Мурка уже прожевала баранку и снова вмешалась в разговор, все так же мрачно поглядывая на Спеца. – На коллекционеров прямо мор пошел: то у них дома горят, то гаражи взрываются, то в квартиры к ним всякие неприятные личности вламываются, а одна коллекционерка так вообще исчезла.
– Что ты говоришь, детка, прямо роман ужасов и тайн, – старичок иронически ухмыльнулся.
– Напрасно вы смеетесь, – Вадька слегка обиделся на симпатичного, но чересчур легкомысленного старичка. Мурка тут рискует своей и Вадькиной шкурой, прямо в присутствии возможного главаря шайки предупреждает дедка о нависшей над ним опасности, а он еще и хихикает. – Вам было бы гораздо спокойнее, если бы вы передали вашу коллекцию в музей.
– Боже мой, молодые люди, и вы туда же! – в скрипучем голосе Василия Васильевича прорезалась нотка возмущения. – Сговорились вы, что ли? Отвечу вам то же самое, что только что сказал многоуважаемому Игорю Степановичу: согласно моему завещанию, все принадлежащие мне предметы старины перейдут в музей сразу после моей смерти. Так что не надо меня торопить, дайте я доживу свой век среди приятных мне вещей, тем более что мне не так уж много осталось, вы люди молодые, вполне способны подождать.
– Дорогой Василий Васильевич, поверьте мне, я ни в коей мере не хотел вас обидеть, – вмешался Спец. – Просто…
– Просто он всех коллекционеров посещал и уговаривал: и тех, которые горели, взрывались, и ту, которая исчезла, – нахально влезла Мурка, продолжая сверлить Спеца убийственным взглядом.
Вадька мысленно взвыл. Перед его внутренним взором предстала мебельная банда, которая засовывает его и рыжую ногами в тазики с цементом и тащит к речке. Каждый тазик украшает надпись: «Они слишком много знали»…
Спец принужденно рассмеялся:
– Кажется мне, Василий Васильевич, девушка считает меня неким ангелом смерти. Надеюсь, вы не суеверны?
– Я старый солдат, Игорь Степанович, – самодовольно усмехнулся дедок. – Не верю ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай, а тем более не верю в мистические случайности, преследующие коллекционеров старинной мебели, так что все мои столики-стульчики останутся при мне до самой смерти.
Вадька искоса глянул на Мурку и по выражению ее лица понял, что у нее промелькнула та же мысль: не поджидает ли милого старичка смерть гораздо более скорая, чем он надеется. Вздыхая над непонятливостью дедка, ребята собрались уходить. Спец поднялся вместе с ними. Все трое вышли на улицу.
– Приятно видеть, что нынешнее молодое поколение не только находит время помочь старикам, но и озабочено судьбой национальных исторических ценностей, – прощаясь, высокопарно заявил Спец.
– Ага, озабочено. Ужасно не хочется, знаете ли, чтобы все наши национальные исторические ценности разворовали, а всех национальных исторических коллекционеров поубивали, – выпалила Мурка.
– Мне кажется, барышня, что вы все время пытаетесь на что-то намекнуть. Вы уж меня простите, но я ваших намеков никак не пойму. Может, выскажетесь яснее? – внимательно глядя на Мурку, поинтересовался Спец.
– Что вы, никаких намеков, – ответил Вадька, крепко, до боли, вцепившись Мурке в руку. – Она имеет в виду, что все вещи Грезы Павловны украли и они до сих пор не найдены.
Окинув пристальным взглядом стоящую перед ним парочку, Спец немного подождал, словно надеясь на продолжение Вадькиной речи, затем, так и не дождавшись, кивнул и удалился.
– Совсем сдурела? – напустился Вадька на девчонку. – Хочешь, чтобы нас тоже кокнули?
– Ваденька, я не могу! – простонала Мурка. – Это он Спец, а вовсе не Остапчук. Виноградов к дедку приперся, чтобы посмотреть, как его лучше обчистить, точно так он и к остальным приходил.
– Очень даже может быть, – кивнул Вадька. – Надо придумать, как его остановить.
– Взламывать музей не стану, и не уговаривай, – немедленно окрысилась Мурка. – Не хочу быть преступницей! Я вот что сейчас сделаю, я вернусь и объясню все деду начистоту, раз он намеков не понимает, – и, вырвав у Вадьки руку, она бросилась в подъезд.
– Мурка, вернись! Мурка, он тебе все равно не поверит! – крикнул ей вслед Вадька, но она не слушала. Безнадежно махнув рукой, он приготовился к долгому тоскливому ожиданию.
Однако скучать ему не пришлось. Из-за угла дома появилась компания Ленчика во главе с самим Ленчиком. Толстяк торжествующе улыбался.
Вадька окинул взглядом окруживших его врагов и вдруг почувствовал, что совершенно их не боится. Страха не было ни капельки, наоборот, его переполняло глухое раздражение. Вокруг происходят такие важные и серьезные дела, люди могут погибнуть, старинные вещи навсегда исчезнут в далеких странах, если он, Вадька Тихонов, не найдет выход, а тут компания дебилов путается под ногами!
– И не надоел тебе этот детский сад, Ленчик? Здоровый парень, а ведешь себя как малек, с которым играть не захотели, – небрежно бросил Вадька жирному главарю.
Ленчик обалдел. Предполагаемой жертве следовало вести себя совершенно не так. Очкастые интеллигенты вроде Тихонова должны бояться и помалкивать, когда появляется Ленчик, а не обращаться к нему со снисходительным пренебрежением занятого взрослого, отвлекающегося на детские капризы. Подобное поведение необходимо немедленно, сию же минуту пресечь. Не тратя время на препирательства с расходившимся гением, Ленчик протянул лапищу, намереваясь сгрести Вадьку за грудки, но тут словно раскаленная игла прошила ему бицепс.
