Кирилл Кащеев - Сокровище forever!
– И шапочку тоже верните, пожалуйста, – снимая с Раймунды кивер, потребовала Светлана Вениаминовна. – А то дорвались до наших экспонатов!
Через весь учиненный в музее погром Остапчук с Раймундой в сопровождении почетного эскорта остальных проковыляли снова в зал XIX века. Раймунда потянула ящик комода…
Вадька в офисе досадливо цокнул языком:
– Надо было догадаться обыскать эту мебель!
– Какая разница, – облегченно пробормотал Сева, – на гонорар это не повлияет!
Раймунда сунула пухлую руку в комод. Даже в темноте, едва разбавленной тусклыми отсветами мобильников, было видно, как ярко и празднично сверкнуло золото…
Сверху послышался легкий шорох. Салям запрокинул голову. Зацепившись за старинную люстру, под потолком висел человек в черном плаще. Мгновение тишины тоже повисло – и держалось сколько могло, – но в самом его конце (совсем немного не дотянув до следующего мгновения) «черный» обрушился на Раймунду, как атакующий Бэтмен. С пронзительным криком поэтесса рухнула на пол. «Черный плащ» приземлился сверху, подхватил с пола брошенный обломок кирпича и тюкнул Раймунду в лоб. Поэтесса схватилась за голову. Металлически дребезжа и разбрасывая вокруг себя золотые блики, выпавшая из ее рук пектораль завертелась на полу. Казалось, лошади, коровы, грифоны бегут по кругу, как на карусели. «Черный призрак» подхватил сияющий золотой круг. Еще прыжок в лучшем бэтменовском стиле, похититель кувыркнулся через кровать, вихрем пронесся мимо людей, вырвался из окружения мебельных интерьеров и растаял во мраке.
– За ним! Держи! – воинственно возопил Неваляшкин.
– Стоять! Всем стоять! – старинные стены музея огласились настоящим командным ревом.
Все невольно замерли.
– Все остаются на своих местах! Никто никуда не бежит! – уже спокойно добавил Салям. – Я не хочу, чтоб после ваших гонок мне кроме третьего похитителя пришлось ловить еще и четвертого! – добавил он, и Мурка моментально опознала в его голосе рассудительные Вадькины интонации.
Глава 14. Охота на черного призрака
– Со мной пойдут только те, кому я доверяю, – отрывисто бросил Салям. – Девочки… – повернулся он к близняшкам.
– Детской мафии доверяешь? – в голосе Пилипенко звучало бесконечное изумление. Он подался вперед, вглядываясь в Саляма сквозь мглу, потом вдруг громко шлепнул себя ладонью по лбу: – Ну конечно! Ты же сам из детской мафии!
– Великоват он – для детской мафии, – пробормотал Гена.
– Детская мафия – она везде. На нее и взрослые работают. И даже некоторые животные, – понизив голос, выдал Пилипенко. – А этого я вспомнил! – обвиняюще тыча пальцем в Саляма, заявил он.
Вадька в офисе досадливо прикусил губу – он рассчитывал, что Пилипенко не вспомнит свою первую и единственную встречу с Салямом. Все-таки старший лейтенант тогда крепко по голове получил…
– Он напал на меня, когда я был охранником в ювелирном! – провозгласил Пилипенко. – С оружием!
– С пистолетом? – затаив дыхание, спросила возбужденная журналистка.
Пилипенко помотал головой.
– С колбасой! – сказал он чистую правду.
На лице журналистки проступило разочарование.
– Будь у него еще и кусок сыра, вы бы не выжили, – серьезно дополнил «эльф».
– Может, все-таки вызовем нормальных ментов? – тоскливо предложил Неваляшкин.
– А похититель пусть сматывается с пекторалью, пока вы тут разглагольствуете! – взорвался Остапчук. – Ты это специально! – накинулся он на Неваляшкина. – Ты меня разорить решил!
– Да что мне, уже и слова не скажи! – завопил Неваляшкин.
– Я тоже считаю, что милицию надо вызвать, – тихо перебил отца «эльф». – Но ты ведь сам сказал – это не наше дело. Вот пусть Олег Петрович и решает!
– Я и решаю – никакой милиции! Никакой огласки! Дайте сыщику работать! – выкрикнул Остапчук.
– Ну слава богу! – в офисе «Белого гуся» вздохнул Вадька и торопливо выдал: – Похититель захватил пектораль, сейчас он, вероятно, где-то затаился – пережидает, но вскоре попытается выбраться с добычей из музея. На выходы он не сунется, там охранники господина Неваляшкина…
– Еще на нас бочку катят! – немедленно влез тот. – А мы помогаем, чем можем!
– Крюк его я с окошка забрала, – отчиталась Светлана Вениаминовна.
– Вообще-то, с того окна и спрыгнуть можно, – тихо пробормотала Мурка и, возвысив голос, сказала: – Есть еще один ход – из внутреннего дворика и через ограду!
– Ты откуда знаешь? – подозрительно поинтересовалась Светлана Вениаминовна. – А-а… – вдруг тоже вспомнила она, – ты осенью статуэтку на экспертизу приносила! Потом моего начальника посадили… – тихо добавила она.
– Вот-вот. Наверное, кристальной честности был человек! – с чувством выдал Пилипенко.
– Да не сказала бы… Редкостный мерзавец – экспонаты за границу продавал.
– Вот по дороге к этому выходу мы и будем караулить похитителя, – раздраженным шепотом закончил Салям. – Господин Остапчук! Все лишние должны находиться в зале презентации, следите, чтоб никто оттуда не выходил!
– А мы? А снимать? – засуетилась Карина.
– Каждый, покинувший зал, будет считаться сообщником! – рявкнул Остапчук, гоня остальных перед собой, как стадо гусей.
– Что вы собираетесь делать? – бросила Мурка. Казалось, это «вы» было всего лишь вежливым обращением к старшему. На самом деле рыжая требовала ответа вовсе не от Саляма, а от собравшейся в офисе троицы. – Опять заставите Саляма в потемках по музею бегать? – уже отбросив всякую конспирацию – все ж разошлись! – вопросила она.
В темноте лицо Саляма придвинулось к самому Муркиному уху.
– Мурка, ты из лука стрелять умеешь? – лихорадочным шепотом спросил он.
– Ты что, Вадька! – охнула в ответ Мурка, прекрасно понимающая, с кем она сейчас на самом деле разговаривает. – Нет, конечно! Это же совсем не то, что из пистолета! Этому специально учиться надо!
– Гхм, гхм… – откашлялись над головой, и Мурка испуганно подскочила. Из темноты выступила знакомая изящная фигура, и не пошедший с остальными в зал Леголас-Гена оказался с ними рядом. – Не знаю, что вы задумали… Но Кисонька… То есть девочки… не должны идти с вами одни!
– С какой это радости ты о Кисоньке заботишься? – склочно вопросил Салям, и Мурка была абсолютно уверена – сейчас его устами говорит Сева. Бедный мужик, как он это все выдерживает! Еще раздвоение личности начнется…
– А почему бы ему обо мне не заботиться? – с вызовом сказала Кисонька – явно отвечая Севе. Еще и под руку «эльфа» взяла!
Салям-Сева просто-напросто зарычал:
– На фига он нам сдался?
– Так вы же сами сказали! – удивленный ненормальным поведением сыщика, пробормотал Гена. – Насчет лука… Короче, я умею стрелять! А что такого? – пожал он плечами, поймав изумленный взгляд Кисоньки. – Против собственного имиджа не попрешь, – любовно оглаживая собранные в хвост золотистые волосы, объявил «эльф».
– Пластическую операцию на ушах сделать не пробовал? – рявкнул Салям и вдруг словно подавился. Склонил голову, к чему-то прислушиваясь… и тут же расплылся во вполне доброжелательной улыбке.
– Умеешь – и прекрасно! – с совершенно другими интонациями выдал он.
– Катька… – одними губами шепнула сестре Мурка, – микрофон отобрала…
Кажется, в офисе произошла революция.
– Мы будем работать или пусть похититель сматывается? – поинтересовался Салям и, круто повернувшись, зашагал к залу с оружием. Даже походка у него теперь походила на Катькину!
«Все… Растроение личности… Хоть бы они гусю микрофон не передали, – плетясь следом, подумала Мурка. – Бедный, бедный Салям!»
– Он какой-то странный, – нагоняя, шепнул ей в ухо Гена.
– Почему странный? – быстро спросила Мурка.
– Ну… – протянул тот, явно подбирая слова, чтобы определить эту самую странность, – как будто… не один человек, а несколько разных. Я давно заметил…
Мурка кинула на него настороженный взгляд – красавчику не откажешь в проницательности.
– Он просто очень разносторонняя личность, – сухо ответила она.
– Да? – в голосе «эльфа» звучало сомнение. – Давно вы его знаете?
– Только здесь познакомились, – еще суше ответила рыжая.
Удивление в голосе «эльфа» лишь усилилось:
– И он вам уже настолько доверяет, что берет с собой «на дело»?
– Тебя он тоже взял, – вмешалась Кисонька.
– Но я-то сам…
– Вы что, не можете не трепаться?! – в Катькиной манере шикнул на них Салям через плечо. И, убедившись, что его помощники дисциплинированно замолчали, распорядился: – Действуем так…
Через мгновение в зале воцарилась полная тишина. Густая темнота окутывала музей, покрывая и битые витрины, и сорванные со стоек экспонаты. Рассейся этот мрак, внимательный взгляд мог бы заметить, что экспонатов на стенах стало еще меньше, но темнота и не думала рассеиваться, наоборот, она стала гуще, когда подсвечивающая в окна луна скрылась за тучами. Будто успокоившись и уверившись, что в залах наконец воцарился привычный покой, старинные часы снова зашипели и ударили – бом! бом!
