Дмитрий Щеглов - Добро пожаловать на дно
Фитиль как будто и не слышал ехидной реплики. Он внимательно смотрел на воду. В том месте, где исчез ныряльщик, появились буруны и затем на поверхности воды показалась голова Сучка, но не одна. Что-то черное обвивало его и тянуло вниз. Корявый Сучок яростно сопротивлялся.
— Помогите! — донесся его отчаянный вопль. Я почувствовал, как задрожал всем телом Данила, и прошептал:
— Чудище! Монстр!
С берега отлично было видно, как великан Сучок борется с непонятным зверем. Рассмотреть его хорошо я не мог, так как бинокль был у Данилы.
— Что там? — воскликнул я.
— Не пойму.
Сучок ушел под воду. А на берегу никто и не собирался приходить ему на помощь. Фитиль отбежал от берега на несколько метров. Рэм-Ефрем вооружился веслом. Один Хват-Барыга стоял у самой кромки воды и бормотал:
— Неужели? Как я сразу не догадался? Удавит ведь его, голодная сволочь. И ничем не поможешь!
Неожиданно он обернулся к Рэму.
— Сплавай на выручку!
Нашел, называется, спасателя. Рэм тут же протянул ему весло.
— Ковчег мой к вашим услугам. Я туда ни ногой.
Сотоварищи не спешили на помощь погибающему Королю изумрудного бизнеса. Мы с Данилой глазами, полными ужаса, наблюдали за схваткой. Голова Сучка все реже появлялась над водой. Казалось, уже ничто не может спасти его. И вдруг мы увидели, как он, освободившись от непонятного чудища, выпрыгнул на полтуловища из воды и рванул к берегу, бешено молотя руками.
Пока Сучок плыл к берегу, Фитиль решил смазать лыжи и по-тихому улизнуть. Медленно, постоянно оглядываясь, он подвигался в нашу сторону. Сучок к этому времени успел выскочить на песок.
Ставший заикаться Рэм-Ефрем частил одно и то же:
— О я лох, что б я сдох, — и тянул байдарку подальше от берега.
Один Хват-Барыга сохранял относительное спокойствие. Он подбежал к Сучку и, протягивая руку, доложил:
— Фитиль, козел, сбежал!.. Видит бог, не помог!
Сучок не принял братски протянутую руку Хвата и зло сказал:
— Гад ползучий!
Непонятно было, кого из троих оставшихся на берегу он имел в виду, ведь ни один из них не пришел ему на помощь. Пришлось Хвату сделать вид, что гад кто-то другой, а не он, и лишь бледный Рэм-Ефрем наконец, оставив в покое байдарку, полез уточнять:
— Ты думаешь, он — гад! А может быть, Хват?
Что ему ответил Сучок, я не расслышал, да и было не до этого. Приближался Фитиль. Когда до нашего окопа оставалось метров пять, над глухим берегом озера разнесся душераздирающий вопль. Обхватив одну ногу руками, на второй Фитиль юлой крутился на месте. С ним-то что приключилось?
— На разбитую бутылку, наверно, наступил, — высказал предположение Данила и потянул меня за руку. — Побежали отсюда пока не поздно.
Выскочить из окопа мы не успели, одуревший от боли Фитиль несся прямо на нас. И предупредить мы его не могли, что здесь он не только ногу поранит, но и шею себе свернет. Так оно и случилось, этот долговязый дурак споткнулся об бруствер и полетел головою вперед. Тело описало кривую, а амортизаторами Фитилю послужили вязы. Если бы десяток минут назад Фитиль промолчал про шашлык из козленка Кешки, ничего бы далее для него плохого не случилось. А так его с биноклем в руках встретил злой до невозможности Данила. Как только «летучий голландец» начал приземляться, мой дружок решил подправить зрение летуну. Как выяснилось на следующий день, удар оптическим прибором пришелся прямо в переносицу. Коррекция зрения прошла удачно.
— Убивают!
Ослепленный Фитиль взвыл пуще прежнего и стал молотить руками налево и направо. Несколько случайных тумаков досталось мне. Однако у нас с Данилой перед ним было одно преимущество: в окопе мы стояли на ногах, а он залетел головой вперед. Что он подумал о такой гостеприимной встрече, об этом история умалчивает, но оставаться с этим придурком в тесном пространстве мы не собирались, своих приключений хватало. Пока он не принял вертикальное положение и не разобрался с нами, мы зайцами рванули из окопа. Песок со стенок посыпался на Фитиля. Только это, видимо, и спасло нас от последующей расправы. Фитиль не успел рассмотреть своих обидчиков. Он орал дурным голосом:
— Умираю! Помогите! Ой, умираю!
На этот раз на помощь ему бросилось несколько человек. Впереди Сучка и Рэма бежал Хват-Барыга. Герой!
Нам было не до них. Дай бог ноги унести! Метров через пятьсот, когда впереди показались крайние особняки, мы наконец перевели дух. Погони сзади не было.
— Ты видал!
— Нет, это ты видал?
— Если бы Корявый Сучок не был такой сильный, он его утащил бы на дно!
— Что это было?
— Чудище!
— А Сучок оказался сильнее!
— Ты че! Зверь сытый оказался!
— Так кто это был?
Вопрос этот для меня и Данилы остался открытым. С кем боролся в озере здоровяк Сучок, я не рассмотрел, да и мой дружок ничего вразумительного сказать не мог. Ни у меня, ни у Данилы не возникло даже мысли, чтобы вернуться обратно на озеро. Непонятное происшествие вызывало страх. Я задал нейтральный вопрос:
— Интересно, достанут они сегодня что-нибудь в озере или нет?
Данила усмехнулся.
— Фитиля из окопа достанут!
— Пожалуй!
— А чего он так орал?
— Паникер, вот и орал!
Я с ним согласился. Дурных героев не бывает. Кто после увиденного полезет в воду? Сучок повторно? Хитрющий Хват-Барыга или притворившийся не умеющим плавать Рэм? Про Фитиля я уж и не упоминаю.
Попрощавшись, я поспешил к себе домой.
Глава XIV
Подводная лодка
Всю ночь мне снились бандиты, деньги, убийства, словно я смотрел не сон, а телевизор. Утром я проснулся поздно. Бабушка, как всегда, ковырялась на огороде, а дед уже побывал на рыбалке. Увидев, что я проснулся, они потянулись на кухню на второе чаепитие.
— Долго спишь, — подковырнул меня дед. — Твой дружок Данила успел уже рыбки наловить и две купюры тысячерублевые нашел.
— Как нашел? — не понял я. — Где?
— К берегу прибились, среди мусора плавали. Если бы ты рано проснулся, и тебе бы, может, повезло.
Что-то темнит дед. Получается, Данила нашел, а он нет. Так не бывает. Та же самая мысль посетила и бабушку, подтверждая старую истину, что идея — вторичный продукт, что условием ее появления является внешний толчок.
— А ты ничего не нашел? — сощурив глаза, подозрительно спросила бабушка. Дед, отведя в сторону взгляд, стал клясться и божиться:
— Я на одном месте сижу. Где мне найти! Это, вот его дружок весь берег облазил и нашел две тысячи.
— А чего тогда ты раньше времени вернулся с рыбалки? Что там сушишь на солнце?
Мысленно ругая себя за несдержанный язык, дед побыстрее ретировался из кухни. Следом за ним вышел и я.
— Ты бы на озеро сегодня не ходил, — села мне на хвост бабушка, — Левониха тронутая говорит, что на озере со вчерашнего дня какой-то леший объявился, Монтря!
Дед усмехнулся.
— Монтря этот прямо олигарх какой-то! Денежки так и рассыпает! Побольше бы таких леших!
Нет, справедливы бабушкины подозрения. Деду, видно, тоже кое-что перепало. Вон, какое у него настроение великолепное. А он ведь первым из рыбаков встречает зорьку. Я думаю, к тому времени, когда Данила пришел, дед, увидев первую купюру, сам весь берег прошерстил и собрал основной урожай, а мой дружок поживился остатками. Это, наверно, те несколько купюр, что отстегнул на озере Рэм-Ефрем Фитилю в качестве небольшой доплаты. К утру их снесло сюда, к городу, к тому месту, где дед обычно ловил рыбу. Надо было срочно проверить свои подозрения. Я навострил лыжи к Даниле. Мой дружок давно был занят делом. Я его спросил, был ли он утром на озере?
— Только собрался! — ответил он. — Деда твоего видел, советовал побыстрее сходить на озеро, да я вот замешкался.
С дедом все было ясно.
Я окинул взглядом небольшой двор. Загон у козы был полон травы. Значит, успел Данила ее накосить, и вопрос на сегодня с пастьбой отпадал сам собою. Рядом, в выгородке лениво хрюкал огромный боров. Смирный и довольный он бывает только в одном случае, если сытый. Знать, и с ним полный порядок. Данила кивнул мне головой.
— Проходи, чего стоишь… Смотри, орудие для лова делаю. Ночью испробуем!
Мой дружок насаживал на длинный шест щербатые вилы. Один зуб, как и положено, смотрел вперед, а второй, вроде крючка, был загнут кверху. Данила пояснил предназначение собственного изобретения:
— Не проткнем, так подцепим!
Что он имел в виду, я так и не понял. Проткнуть и подцепить можно было чудище, рюкзак с деньгами или мешок с драгоценными камнями. Я думаю, он имел в виду мешок с драгоценностями или рюкзак. Уточнить свое предположение я не успел. Во дворе следом за мной показалась безумная Левониха. Она напрямую направилась к Даниле.
— Ты, Данилко, радуйся, узнала я, куда пропал ваш козленок Кешка.
