Андрей Трушкин - Дуэль с невидимкой
Орангутан подошел к табачному киоску и в отражении грязного стекла еще раз увидел людей, толкущихся на небольшом пятачке около входа в метро. Никого похожего на клиента не было видно. Орангутан глянул на часы. Со времени оговоренной встречи прошло уже три минуты. «Если он, действительно, просидел бы три дня без дозы, он бы не опоздал, — подумал Орангутан и до боли закусил нижнюю губу. — Да он бы, несмотря ни на какую ломку, приполз сюда за час до встречи!»
Орангутан решительно развернулся и пошел прочь от места встречи. Проходя мимо здания Думы, он быстро вынул из кармана пакетик с ампулами морфия и выбросил его в урну.
Теперь нужно было отправляться домой, а вечером попытаться взять морфий обратно из урны. Но Орангутану действительно были нужны до зарезу деньги. И поэтому он рискнул.
Он снова вышел к метро и прислонился, как и было оговорено с клиентом, к третьей телефонной будке. Потом достал жетон и принялся названивать в справочную «Аэрофлота». «Ждите, вам обязательно ответит оператор», — как механический попугай, запела трубка.
— Привет! — услышал Орангутан голос сзади.
«Вот оно?» — подумал он и обернулся. Перед ним стоял гладко выбритый мужчина в спортивной куртке. От него пахло французской туалетной водой. Он улыбался. Шагах в пяти от него стоял второй и тоже улыбался.
«Вот оно!» — понял Орангутан и отвернулся, будто приветствие к нему не относилось.
— Алле, пацан, ты товар принес? — спросил его «опер», схватив за рукав.
— Чего? — удивился Орангутан.
«Оперы» переглянулись.
— Милиция, — сказал тот, что был ближе, и махнул в воздухе какой-то «корочкой». — Ну-ка открой сумку!
В другой раз Орангутан сказал бы им все по поводу санкции на обыск, про личное достоинство и прочую лабуду, но теперь, когда душа его пела от радости: «Ампулы выбросил! Выбросил-выбросил!» — он не хотел ничем испортить себе настроение.
Один из милиционеров стал рыться в его сумке, другой — быстро и профессионально обшарил карманы.
— Что тут делаешь? — спросил опер, отдавая сумку.
— Девчонку жду, — пожал плечами Орангутан.
— Зачем? — не отставал «опер».
— А вы как думаете? — съязвил Орангутан.
— Да оставь ты его, — махнул рукой напарник. — Это не тот.
Они отошли в сторону и снова стали наблюдать. Орангутан юркнул в метро и, поглядывая, не прицепился ли к нему один из «оперов», поехал домой.
Когда он оказался в квартире, радость отступила и нервы сдали. Какая-то злая невидимая струна все вибрировала внутри него, не давая ни присесть, ни расслабиться.
Он побродил по квартире и в задумчивости остановился перед книжной полкой. Сел за стол, взял записную книжку и вычеркнул номер клиента, который продал его сегодня «операм». (Орангутан не винил этого человека. Скорее всего он попался на краже амфетамина из аптеки и после недели в камере, без дозы, готов был за одну затяжку «травки» продать родного брата.) Затем Орангутан открыл шкаф, вынул толстенный энциклопедический словарь, а оттуда — последнюю фотографию матери и вырезанное из газеты объявление о наборе в мореходную школу Находки.
Орангутан стал вольным пушаром случайно. После похорон матери, когда все наперебой совали ему «для успокоения» всякие транквилизаторы, он понял, что всю эту «дрянь», несмотря на строгую по ней отчетность, в больницах доставать можно без особых напрягов. Через месяц после похорон Орангутан толкнул завалявшуюся в тумбочке пачку амфетаминов какому-то типу. Вскоре тот появился снова и, припадая к ногам Орангутана, обещал любые деньги за новую партию товара. Так Орангутан нашел своего первого клиента.
Потом он поближе познакомился с «тетей Диной» — своей родственницей, работающей в военном госпитале. Через полгода Орангутан бросил приработок, который он в свое время нашел с огромным трудом — было бессмысленно горбатиться месяц по шесть часов в день за сумму, которую Орангутан теперь имел в полчаса.
Вольный пушар — торговец наркотиками, не связанный ни с какой мафией: ни с цыганской, ни с закавказской, ни с зековской — вольный пушар, работавший на свой страх и риск, — это именно то занятие, что нравилось и было по душе Орангутану.
Во-первых, он был сам себе хозяин — никто не диктовал ему цены при продаже «дряни». Во-вторых, круг «друзей», которые поставляли ему товар и «клиентов», был достаточно узким, а потому возможность попасться ему угрожала минимальная. В-третьих, для «эмвэдэшников» он был мелкой рыбешкой, а потому при крупных облавах на «торговцев кайфом» ему всегда удавалось проскальзывать сквозь широко раскинутую сеть, рассчитанную на «китов». Куда ни кинь — везде была экономия.
Случались, правда, и эксцессы — такие, как сегодня. Но «внутренний ангел», как называл его Орангутан, всегда подсказывал ему, когда, пусть себе в убыток, следует избавиться от товара.
Однажды его пути перехлестнулись с мафией. Когда он зачастил в один из подмосковных городов, где часто бывали рок-тусовки и, следовательно, обкуривались, кололись и «колесили» активнее, чем в других местах, к нему привязались двое парней. Вначале они просто ходили за ним по пятам, мешая знакомству с новыми клиентами. Потом, когда он как-то дожидался клиента в пустынном дворике, они подвалили с наглыми рожами, на ходу доставая из карманов кастеты.
Орангутан не был качком и каратистом. В начале своей пушарской карьеры он, руководствуясь мудрыми советами Генри Форда и Дейла Карнеги, пробовал начать новую жизнь с утренней зарядки, но, конечно, из этого ничего не вышло. Тогда для самообороны он купил у приятеля пистолет Макарова и успокоился.
К счастью для Орангутана, именно эта «пушка» оказалась у него в кармане, когда двое парней приготовились его загасить. Когда Орангутан вынул «ПМ» и встал спиной к дереву, парни переглянулись, спрятали свинчатки и удалились. Больше в тот город Орангутан ездить не рискнул, тем более что приятель продал ему небоевой пистолет с просверленным дулом…
До конца уроков друзья сидели, как на муравейнике, и с последним звонком бросились домой. Петька тут же набрал номер Ларисы, но ответом ему были короткие гудки.
Целый час парни слонялись по Петькиной квартире.
— Если с ней что-нибудь случится, я его урою. Я его замочу! — без конца повторял Петька, меряя шагами габариты своей крохотной комнаты. — Я его, гада, наизнанку выверну!
Володька молча и безуспешно пытался вникнуть в смысл журнальной статьи. Телефонный звонок застал их врасплох.
— Алло? Лариса, это ты?
— Какая еще Лариса? — пробасила трубка. — Петька, ты чем там занимаешься, паршивец? Смотри, если что — приеду домой, руки-ноги поотрываю…
— Папаня, — прикрыл рукой трубку Петька. — Надо же было так вляпаться…
Петькин отец сообщил, что они задержатся в гостях еще на пару дней, и наказал деньги, оставленные на хозяйство, тратить экономно. Однако этот благой совет несколько запоздал, потому что основная часть этих средств была друзьями вложена в модем, о чем Петька, естественно, распространяться родителю не стал.
Лариса же пришла через полчаса. Дверь открыл ей Володька, так как Петька в это время сражался с гренками на кухне.
— А Петя где? — спросила Лариса, входя в прихожую.
— На камбузе коком вкалывает, — пробурчал Володька, обиженный невниманием к себе.
— Лариска! — заорал Петька с кухни. — Проходи сюда, я тут от плиты оторваться не могу!
Лариса, оставив куртку, прихватила с собой полиэтиленовый пакет.
— Вот, — победно подняла она его вверх. — Супер «примочка» для ловли хакеров. Но это еще не все, — положила Лариса пакет на стол и достала из него сверток. — Полюбуйтесь-ка на это.
— И что это? — склонились над столом Петька и Володька.
— Морфий, если я не ошибаюсь, — села на табурет Лариса. — Привет от вашего друга Орангутана.
— Ничего не понимаю, — нахмурился Петька и развернул сверток, в котором оказались три ампулы, тщательно упакованные в вату. — Где ты это взяла?!
— Вы не поверите, но в мусорке возле станции «Площадь революции»! Ладно, расскажу по порядку. К восьми утра подъехала я к дому Орангутана. Спряталась в беседке. Тут ко мне подсаживается симпатичный такой старичок — прогуляться вышел, свежим воздухом подышать, хотя какой там свежий воздух на проспекте Мира? В общем, слово за слово, мы разговорились. И стал он о жильцах этого дома вспоминать. Старичок этот, оказывается, долгие годы там в ЖЕКе работал, ну, а потом его на пенсию спровадили. Так вот, среди прочего рассказал он об Орангутане. Зовут его, кстати, Юра, если вы не в курсе или лень в классный журнал заглянуть. Фамилия — Васильков. Мама у него умерла год назад. А отец умотал куда-то за бугор — на заработки. Так что живет он совершенно один, тетка якобы за ним присматривает.
Ну вот, старичок посидел и ушел футбол смотреть. Минут через пять появился Орангутан. Я предполагала, что эскортирую его до школы. Но он двинул в сторону метро. Так я за ним доехала до «Площади революции», поднялась наверх. Все это время он нервничал страшно, ногти грыз, спокойно на месте не мог стоять, все переминался с ноги на ногу.
