Владимир Аверин - Ловушка на умников
— Если это так, то, судя по записям, передачи оставляли пять раз, — сказала Дина, глядя на листок. — И последняя передача была десятого июля.
— То есть вчера…
Дина и Вадик переглянулись, без слов поняли друг друга, повернулись и устремились на поиски ячейки с номером 3030.
— Если повезет — передача наша, — на ходу подбадривал самого себя Вадик.
— Надежды мало, но проверить надо, — сказала Дина и свернула в проход между рядами ячеек, номера которых начинались с цифры три.
Они остановились перед ячейкой с номером 3030, Вадик набрал шифр СОЮ, схватился 132 О ся за ручку, дернул дверцу и… разочарованно развел руками.
— Облом, — сказал он. — Опоздали.
— Ты забыл бросить жетон, — быстро сообразила Дина. — Чтобы открыть ячейку, нужно опустить жетон в автомат. Когда закрываешь — платишь и когда открываешь — тоже платишь.
Вадик вынул из кармана жетон, опустил его в прорезь автомата, услышал, как сработал механизм замка, и снова потянул дверцу на себя. На этот раз она открылась.
— Пусто, — негромко произнес Вадик, заглянув в темные недра ячейки.
Дина сунула руку внутрь, пошарила по дну ячейки, нащупала почтовый конверт и вынула его.
— Дай я открою! — предложил Вадик, сгорая от нетерпения и любопытства.
— Отстань. Сама справлюсь. — Подрагивающими от волнения пальцами Дина вскрыла конверт, достала сложенный вдвое лист бумаги и, развернув его, прочитала вслух послание: «Мирон! Тебя пасут. Мы в расчете. Про меня забудь. Если не хочешь неприятностей, на свалке меня не ищи. Все. Прощай. Паша Блин».
— Кто? Паша Блин? Ну-ка. — Вадик взял из рук Дины письмо, осмотрел конверт, затем перечитал письмо, которое было написано крупным, по-детски округлым почерком, и заметил, что «Блин» в отличие от других слов написано быстрым размашистым почерком, а на конце последней буквы «н» стояла лихая загогулина — завиток, который обычно ставят в конце фамилии, когда расписываются. — По-моему, Блин — это или кличка, или редкая фамилия, — сделал вывод Вадик.
— Странное письмо. Непонятное. Что значит «тебя пасут» и «на свалке меня не ищи»?
— А мне все ясно. Паша, по прозвищу Блин, предупреждает Мирона, что за ним, за Мироном, следят и поэтому он, Паша Блин, больше не хочет с ним связываться и советует ему держаться подальше от свалки.
— От какой свалки?
— Откуда мне знать? Ты спросила — я ответил. Мало ли в Подмосковье свалок.
— Все равно странная записка. Она адресована Мирону, а лежит в ячейке Кристины. Сам подумай хорошенько: шифр этой ячейки мы нашли в блокноте Кристины, а записка написана детским почерком, это и ежу ясно — смотри, какие круглые каракули.
— Не врубаюсь, что ты хочешь этим сказать?
— А то, что Кристина, может быть, ни в чем не виновата, может быть, она не связана с преступниками и к исчезновению Пузыря никакого отношения не имеет.
— Оч-чень интересная мысль, — с иронией сказал Вадик. — Пятисотка с просьбой о помощи вылетела из семьдесят пятой квартиры, Пузырь выронил свой торт тоже возле семьдесят пятой квартиры, чемодан с деньгами мы ндшли в подвале ее дома, а она, оказывается, ничего не знает и ни в чем не виновата. Невинная овечка, а не Кристина.
— Я не утверждаю, что она ничего не знает, просто я говорю, что, прежде чем обвинять Кристину во всех грехах, неплохо было бы поговорить с ней и выяснить, что она обо всем этом думает.
— Именно это я и собираюсь сделать. Но сначала я должен умыться и охладить свою руку, она так болит, что скоро, я это чувствую, совсем отвалится.
Дина и Вадик вышли из камеры хранения. Все кафетерии, кафе и торговые точки работали. Всюду кишел народ, Вадик оставил Дину возле торгового павильона, а сам пошел в туалет, умылся и, включив холодную воду, подставил больную руку под тугую ледяную струю. Боль немного утихла, Ситников вернулся к Дине и, усевшись рядом с ней за стол, жадно выпил бутылку охлажденной газировки.
— Давай сделаем так, — деловито предложила Дина, — к Кристине пойдем вместе и осторожно обо всем ее расспросим. Главное начать издалека, задавать наводящие вопросы и ждать, пока она проколется, в смысле, когда она сболтнет что-нибудь лишнее. Нельзя сразу признаваться, что мы обыскали ее квартиру и в подвале ее дома нашли чемодан с деньгами.
— Не учи ученого, — проворчал Вадик. — Я сам знаю, как осторожно выпытывать нужные сведения. Сначала, чтобы войти в ее квартиру, я совру, что потерял ключи от своей, и попрошу поискать их. Ведь я мог выронить связку ключей, когда мыл руки у нее в ванной, ну, после того как проколол колесо. Короче, я постараюсь заговорить ей зубы, навешаю ей лапши на уши, а сам тем временем задам несколько хитрых вопросов о Пузыре. Намекну, что у меня пропал друг, который нашел пятьсот рублей с просьбой о помощи, а потом пошел в семьдесят пятую квартиру и исчез. Если Кристина забеспокоится и поймет, что я напал на след Пузыря, то я предложу обменять Пузыря на чемодан с деньгами. Классно я придумал?
— А ты не боишься? Вдруг она вооружена? Если она преступница, у нее вполне может быть пистолет, и тогда ты исчезнешь так же бесследно, как Пузырь.
— Это я предусмотрел. Я пойду к ней один, а ты будешь ждать моего звонка у себя дома. Если я не позвоню через полчаса, ты поймешь, что у меня неприятности, и позвонишь в милицию.
Глава VIII Проверка
Когда приятели вернулись в свой двор, Дина посмотрела на дорогу перед домом и сообщила Вадику:
— Кристины нет.
— Почему ты так думаешь?
— Ее машины нет перед подъездом, значит, она куда-то уехала.
Вадик внимательно посмотрел на ряд автомобилей, припаркованных у тротуара, и не увидел белой «Нивы».
— Может быть, у машины снова спустилось колесо и Кристина отвезла ее в автомастерскую?
— Не знаю, — пожала плечами Дина. — Я плохо разбираюсь в технике, я только вижу, что ее машины нет у подъезда.
— Все равно для очистки совести я должен подняться и проверить, дома Кристина или нет, — упрямо сказал Вадик, открыл дверь и, пропустив Дину, вошел за ней в прохладный подъезд. — Засеки время и запомни: ровно тридцать минут. Если я не позвоню тебе через полчаса, вызывай милицию, — напомнил Вадик Дине, когда она вышла на своем восьмом этаже.
— Не волнуйся, я тебя не брошу. Вадик нажал на кнопку десятого этажа и через пару секунд вышел из лифта; подойдя к семьдесят пятой квартире, прислонился ухом к двери и прислушался. В квартире явно кто-то был: играло радио, шумела вода в раковине, слышались шаги, звон посуды и стук закрывающихся створок кухонных шкафов. Вадик собрался с духом и нажал кнопку звонка.
За дверью раздались легкие шаги, и голос Кристины спросил:
— Кто там?
— Это я, Вадик. Я сегодня менял колесо у вашей машины. Помните?
В замке щелкнуло, дверь открылась, и Вадик увидел Кристину: она была в белых шлепанцах, в синих потертых шортах и белой короткой маечке, не прикрывающей пупка, в котором блестело маленькое золотое колечко с крохотным изумрудом.
— Привет, спасатель, — сказала она таким тоном, будто весь день ждала Вадика.
— Здрасте, — произнес Вадик и внезапно мутился — Кристина была очень красивая.
— Заходи, — предложила она и поправила волосы, стянутые в тугой пучок на затылке. — Хочешь кофе?
— Вообще-то, я кофе не очень… — замялся Вадик, войдя в кухню и от смущения не зная, куда сесть. — У меня от кофе во рту горько, я от него совею и сразу засыпаю, — сказал он и понял, что несет полную ахинею — где это видано, чтобы от кофе хотелось спать.
— От моего кофе не осовеешь. Я умею варить потрясающий кофе, — сказала Кристина и начала готовить напиток. У нее был очень приятный голос, и вообще она была очень приветливая. — Садись, — предложила она, — что же ты стоишь?
Вадик наконец уселся на узкий диван, расположенный с одной стороны кухонного стола. Кристина стояла от Ситникова на расстоянии вытянутой руки. Вадик думал, что она гораздо старше — утром, когда Кристина вышла на улицу в строгом деловом костюме и в туфлях на высоких каблуках, Ситников решил, что ей лет двадцать пять, а то и все двадцать шесть. А сейчас, в простой домашней одежде, она выглядела как старшеклассница.
«Никакая она не преступница», — сделал вывод Вадик. Он слишком пристально разглядывал ее, Кристина заметила это и улыбнулась. У нее была удивительно милая улыбка. Поставив перед Вадиком чашку с кофе, она села рядом с ним на диван, хотя напротив, с другой стороны стола, стояли свободные стулья.
Кристина спросила:
— Ты не возражаешь, если я закурю?
— Не возражаю. Курите на здоровье. Я сам не курю, но привык к табачному дыму — мой отец высаживает по пачке в день. — Вадик попробовал кофе: он оказался терпким и горьким, без сахара, но зато с какими-то пряностями. — Очень вкусно, — соврал Вадик и, увидев блестящую пачку сигарет с надписью «Tresurer», которую Кристина положила на край стола, перевел название: — «Казначей». Это самые дорогие сигареты в мире. Пачка стоит двадцать пять долларов. Самый дорогой в мире табак вручную заворачивают в рисовую бумагу и складывают в алюминиевые пачки, чтобы туда не проникали посторонние запахи. Я такие сигареты только на фотографиях видел в модных журналах.
