Анна Дубчак - Кукловод
— Думаешь, что мама ушла из дома из-за этого?
— Посмотрим…
— Да, чуть не забыла. А ведь в «Саламандре» звучит Фаусто Папетти. Такую же музыку я слышала по телефону, когда мама позвонила…
— Конечно, нам нужно вернуться туда и все проверить. Но только Горностаева одного я теперь туда не пущу!
Эти слова, естественно, принадлежали Маше.
Света с Дроновым уехали к ней домой. Улучив момент, улизнул из штаба Никитка и позвонил из телефона-автомата:
— Серый, у меня тут дельце одно. Я не стал говорить, потому что Машка бы меня не пустила. Скажи ей, что я скоро вернусь.
Не дожидаясь ответа, он повесил трубку.
Путь его лежал в «Саламандру». Только на этот раз он вошел в особняк не с парадного хода, где располагалось летнее кафе с зонтиками, а со двора.
Повторяя маршрут Горностаева, он поднялся на второй этаж и замер на пороге кухни. Там на плите стояла кастрюлька и был такой смрад, словно в ней варилась протухшая рыба.
Услышав шаги в коридоре, он спрятался за кухонной дверью. Где-то работал телевизор. Вдруг в кухню стремительной походкой вошла… Людмила Николаевна. В нарядном модном костюме, одетая как на праздник. Она подошла к плите и помешала вонючий суп. Следом за ней в кухне появился высокий красивый мужчина, одетый не менее шикарно.
— Слушай, поскорее бы ты уехал! Надоело мне варить всякую гадость, — довольно миролюбиво, словно дурачась, проворчала она.
— Потерпи еще немного. Осталось, — он посмотрел на часы, — всего каких-то пятнадцать минут.
— Все взял?
— Ты же знаешь, я лечу налегке. Все куплю там.
— А ты не боишься?
— Нет. Надоело здесь маяться! Даже семью завести не могу, а ведь мне уже сорок пять…
— Теперь ты женишься на финке?
Посмотрим. В Финляндии много и русских. Главное, что ОН меня там не найдет. Думаю, что мое «лечение» пошло ему на пользу. А как у вас дела, мадам?
— У меня, как всегда, одни заботы. Хорошо хоть, что Валерия пошла на поправку. Глупейшая история вышла с этими фотографиями. И как это Роман мог так опростоволоситься?
— Что с другой твоей пациенткой?
— Сплошные переживания. Ей кажется, что все это сон. И она постоянно требует от меня доказательств, что это все-таки реальность. Иногда даже приходится ее щипать, представляешь? Уверена, что потом она будет вспоминать обо мне с благодарностью…
— Хорошо бы у Романа получилось с музеем. Как ты думаешь, Гришка спонсирует его идею? — засомневался мужчина.
— Почему бы и нет? Он не такой дурак, чтобы из-за какого-то недоразумения упустить шанс разбогатеть. Музей, который хочет создать Роман, даст верный доход. Денежки так и потекут в Гришкины руки. Роман вздохнет с облегчением и уйдет из «Флоры». Представляю, как ему надоело разглаживать морщины старухам… — пожалела она брата.
Так уж и старухам? Насколько мне известно, в последнее время он делает свои волшебные маски исключительно молоденьким. Таким, как Валерия. А последняя клиентка вообще блеск! Ты бы видела это юное симпатичное личико… Только зря он ведет себя как ребенок… Ну все, пойдем отсюда, я и сам не могу больше дышать этой гадостью! Скормишь ему эту похлебку — и можно отпускать. Меня он уже не найдет.
— А ты уверен, что я тоже буду в безопасности?
— Конечно, уверен! Он не посмеет мстить. Тем более что у меня и пленка, и фотографии. Я сразу же могу дать, в случае чего, им ход. Так что, сестричка, не переживай! Ну все, мне пора. Не провожай меня.
— Ну уж нет, я тебя обязательно провожу. Кто знает, когда еще увидимся?
— Я позвоню тебе, как только прибуду на место.
— Само собой…
И они ушли. Последней из кухни вышла Людмила Николаевна, торжественно неся на вытянутых руках кастрюльку с супом. Пузырек, который подслушал их странный разговор от начала и до конца, абсолютно ничего не понял, кроме того, что этот тип улетает, кажеться в Финляндию. И собирается там жениться на финке.
Ясно, что ее брат — это тот самый Тихомиров. Видимо, он тоже ремонтировал квартиры в фирме Конобеева, но исчез прежде, чем работяг, вместо зарплаты, отвезли на пустырь. Но кому они варили этот вонючий суп? Может, именно похищенному Конобееву?
Никитка от удивления сполз на пол. Так, сидя на корточках под дверью, соображал, что же могло произойти на самом деле.
Итак, Тихомиров придумал план мести Конобееву. Но какой?..
…Снова раздались шаги в коридоре. Судя по голосам, это уходила Людмила Николаевна вместе с братом. Следовательно, план мести приведен в исполнение?
Пузырек вышел из укрытия. Вновь оказавшись в коридоре, он увидел несколько дверей. Одна из них, как выяснилось, вела в туалет, другая — в ванную комнату, третья — в комнату, где работал телевизор. Значит, там кто-то был. Просто так подойти и открыть дверь было опасно.
Никита вновь спустился во двор и взобрался на дерево неподалеку от окна. Он увидел в комнате с телевизором какую-то женщину, сидящую на диване. Но рассмотреть, кто это, на таком большом расстоянии было невозможно. Окна же других комнат были задернуты шторами. Пришлось вернуться обратно в дом и рискнуть все же открыть одну из дверей.
Пузырек решился. Вдруг там находится тот, кого они так долго ищут…
…Никита рванул дверь и собрался было уже заорать от страха, но крик застрял в горле. Потому что в комнате находился всего один человек, да и то пристегнутый наручниками к батарее. Рядом с ним валялась опрокинутая миска, вонючий рыбный суп разлился по полу. В заросшем щетиной бледном человеке трудно было узнать Конобеева. Но все-таки это был он, возомнивший себя самым умными хитрым работодателем, а оказавшийся попросту самым обыкновенным мошенником.
Увидев Пузырька, Конобеев взмолился:
— Парень, выпусти меня отсюда! Я дам тебе сто долларов.
«Вот жмот! — подумал Никитка. — Сто долларов! Я понимаю, еще тысячу баксов бы пообещал! Ведь речь идет о его свободе… Да, ну и жадина этот Конобеев! И как это Светка может любить такого отца? Хотя родителей, говорят, не выбирают…»
— И давно вы тут? — спросил он.
Михаил Александрович смерил его жестким взглядом. Видать, плен не пошел ему на пользу — столько злости в нем накопилось!
— Давно, — процедил он сквозь зубы.
— А как же я наручники отстегну?
— Там ключ, на подоконнике. Они специально его оставляют на самом виду, чтобы поиздеваться надо мной.
Пузырек подошел к подоконнику и действительно увидел ключ.
— А за что они вас так? — спросил он, не решаясь близко подойти к пленнику.
— Не твое дело, малец!
— Ну тогда и оставайтесь здесь… — И он, разозлившись, направился к двери.
— Отстегни, прошу тебя… — услышал он дрогнувший, более человеческий голос.
И замер на пороге. Потом вновь подошел к Конобееву:
— Пообещайте, что больше не будете так нечестно поступать со своими рабочими, которые вкалывают на вас…
— Ах так! Ты, значит, тоже из их банды?
— Из банды? Да вы сами, Михаил Александрович, настоящий бандит. И если я отпущу вас, то только из-за дочери. Она все глаза выплакала из-за вас…
— С-света? Так ты от Светы? — И лицо Конобеева расплылось в дурацкой улыбке, а на глазах показались слезы. — Так отпирай, чего же ты ждешь?
Пузырек отстегнул его и отошел в сторону, еще не зная, как поведет себя этот непредсказуемый человек. А Конобеев, подняв с пола железную миску, запустил ею в окно и бросился вон из комнаты.
«Даже спасибо не сказал…» — подумал Пузырек. Он в который раз уже убедился в том, что взрослые — жители совершенно другой планеты и живут они по каким-то своим, им одним понятным законам…
Глава 9
ПЛАНЕТА ВЗРОСЛЫХ
— Пузырек отчаянный парнишка! — сказала Света, когда они с Дроновым приехали к ней домой, чтобы найти фотографии. — Он мне так нравится!
«А я думал, что это я тебе нравлюсь», — подумал Сашка, краснея.
— Саша! — с ужасом воскликнула вдруг Света. Она стояла возле раскрытой дверцы секретера. — Пропала часть денег, я пересчитала — здесь не хватает…
— Может, ты что-то спутала?
— Да нет же!
— Да успокойся ты! Если бы вас хотели ограбить, то унесли бы все деньги, а не часть какую-то.
— Но главное, что в нашей квартире кто-то чужой побывал… — Она потянула носом. — И кажется, это была женщина, потому что пахнет духами.
— Духами? Какими именно? — Сашка вспомнил, что в одном известном детективе на запахе духов строилось все расследование.
— У мамы много духов, но такого запаха я не помню… — ответила задумчиво Света.
И пошла на запах, как ищейка. Он привел ее на кухню, откуда вскоре донесся громкий вопль:
— Саша! Иди сюда быстрее! Это мама… Она была здесь! Она оставила мне записку…
Дронов, сначала испугавшись ее дикого ора, влетел в кухню, чтобы спасать Свету, но, увидев ее сияющее личико, успокоился.
