Энид Блайтон - Новые приключения Великолепной Пятерки

— Договорились — отозвался дядя Квентин и вышел из комнаты. Однако, выходя, он остановился на пороге и оглянулся. — Заходите как-нибудь ко мне в кабинет, — сказал он. — Я немножко продвинулся вперед в выведении формулы. Сейчас как раз очень интересная стадия.

Трое детей переглянулись, но ничего не сказали. Какая низость со стороны учителя отговорить дядю Квентина от того, чтобы Тим вернулся в дом! Все они ощутили разочарование в нем. Учитель заметил выражение их лиц.

— Я сожалею, что разочаровал вас, — сказал он. — Но я думаю, что, если бы Тимоти один раз вас тяпнул, а в другой раз искусал всего, повалил на пол, вам бы тоже не слишком хотелось, чтобы он находился в доме.

Он вышел из комнаты, а дети стали обсуждать, что сказать Джордж. Она появилась в ту же минут. Лицо ее выражало нетерпение и надежду. Увидев угрюмые лица своих друзей, она замерла на месте.

— Что, Тиму не разрешают вернуться? — торопливо спросила девочка. — Что произошло? Говорите же!

Они ей рассказали. Лицо Джордж потемнело от гнева, когда она услышала, как учитель настоял на своем, несмотря на то что даже ее отец высказался за возвращение пса домой.

— Какая же он скотина! — воскликнула она— Как я его ненавижу! За это я с ним расквитаюсь. Обязательно, обязательно, обязательно!

С этими словами она пулей вылетела из комнаты. Они слышали, как она возится в холле; затем хлопнула входная дверь.

— Она ушла туда, в темный двор, — сказал Джулиан. — Уверен, что пошла к Тимми. Бедняга Джордж! Теперь она станет совсем невозможной!

В ту ночь Джордж не в состоянии была заснуть. Она ворочалась и металась в постели, прислушиваясь, как там Тимоти. Она слышала, как он кашляет, как скулит. Он замерз, она была уверена, что Тим замерз. Она насовала массу свежей соломы в его конуру, а саму конуру повернула так, чтобы в нее не залетал холодный северный ветер, но все равно ему наверняка было тяжело переносить эту мучительную ночь после того, как он так долго спал у нее в постели!

Тимоти кашлянул таким простуженным басом, что Джордж не в силах была больше терпеть. Она должна, просто обязана встать и выйти к нему. «Я ненадолго впущу его в дом и разотру ему грудь тем снадобьем, которым обычно пользуется мама, когда у нее заложена грудь. Может, это ему поможет», — рассуждала про себя девочка.

Она быстро накинула на себя кое — что из одежды и тихонько спустилась по лестнице. В доме было повсюду тихо. Она выскользнула во двор и сняла Тима с цепи. В восторге от того, что видит ее, он стал нежно лизать ее руки и лицо.

— Пойдем ненадолго в тепло, — прошептала девочка. — Я разотру твою бедную грудку — у меня есть для этого специальное масло.

Тимми прошлепал за ней в дом. Она привела его в кухню, но огонь в печи давно погас, и в помещении было холодно. Джордж обошла другие комнаты.

Огонь в камине еще довольно хорошо горел в кабинете ее отца, поэтому они с Тимом вошли туда. Зажигать свет она не стала, так как возле камина было достаточно светло. У нее был при себе маленький флакончик какого — то масла, который она достала из аптечки в ванной. Она поставила бутылочку поближе к огню, чтобы масло согрелось.

Затем девочка стала натирать волосатую грудь пса маслом, очень надеясь, что оно ему поможет.

— Только, пожалуйста, сейчас, если можешь, не кашляй, Тим, — шепнула она ему в ухо. — А то еще кто-нибудь услышит. Ложись, мой милый, здесь, около огня, отдохни и согрейся. Скоро тебя меньше будет мучить твоя простуда.

Тимоти улегся на ковер. Он был рад, что его выпустили из конуры и позволили вновь быть рядом с его любимой хозяйкой. Он положил голову ей на колени. Она поглаживала его li шептала ласковые слова.

Отсветы огня поблескивали на странных приборах и стеклянных колбах, которыми были уставлены все полки в отцовском кабинете. В камине немного сместилось одно полено и опустилось вниз, подняв кверху сноп искр. В комнате было тепло и тихо.

Девчушка почти уже погрузилась в сон. Собака тоже закрыла глаза и радостно предалась отдыху, наслаждаясь теплом. Джордж удобно устроилась, положив голову на его шею, как на подушку.

Она проснулась, когда часы в кабинете пробили шесть! В комнате было теперь холодно, и она стала дрожать. Вот тебе и на! Шесть часов! Скоро проснется кухарка Джоанна. Нельзя допустить, чтобы она застала Тимми и Джордж в кабинете!

— Тим, миленький, просыпайся! Надо вернуть тебя обратно в конуру, — прошептала Джордж. — Я уверена, что простуда у тебя начинает проходить — ведь с тех пор, как ты оказался под крышей, ты ни разу не кашлянул. Вставай — и не шуми. Ш — ш nil

Тим встал и встряхнулся. Он лизнул Джордж руку. Пес прекрасно понимал, что должен вести себя как можно тише. Оба выскользнули из кабинета, вышли в холл, а затем через парадное — на улицу.

Через минуту — другую Тимоти был уже снова на цепи, в своей конуре, где он зарылся в солому. Джордж ужасно хотелось растянуться там рядом с ним. Она ласково похлопала его на прощание по спине и снова проскользнула в дом.

Сонная и замерзшая, она легла в постель, забыв снять одежду, которую надела на себя. Через мгновение она уже спала.

Утром Энн крайне удивилась, увидев, что на Джордж, когда та вылезла из постели, чтобы одеться, оказались майка, штанишки, джинсы и футболка.

— Слушай — ка, — воскликнула Энн, — да ведь ты наполовину уже одета, а я определенно видела вчера вечером, как ты раздевалась.

— Тише! — сказала Джордж. — Ночью я ходила вниз и впустила Тима в дом. Мы с ним сидели перед камином в кабинете, и я растерла ему грудь маслом. Только никому ни звука. Дай слово!

Энн дала слово и честно его сдержала. Ну и ну! — только подумать, что у Джордж хватило смелости вот этак бродить всю ночь — что за поразительная девочка!

Украденные бумаги

— Джордж, сегодня, бога ради, не выходи из себя, — сказал Джулиан после завтрака, обращаясь к кузине. — Никакой пользы это ни тебе, ни Тимоти не принесет.

— Неужели ты думаешь, что я буду вести себя хорошо, когда мне абсолютно ясно, что мистер Роланд ни за что не позволит держать Тима в доме на протяжении всех каникул? — возразила Джордж.

— Но ведь они сказали, что речь идет об одной неделе, — заметил Дик. — Что же ты, не сможешь продержаться неделю?

— Нет. В конце недели мистер Роланд заявит, что меня надо испытать еще неделю, — сказала Джордж. — Он всерьез невзлюбил беднягу Тима. Да и меня тоже. Я ничуть не удивлена, потому что знаю, что, когда я хочу быть невыносимой, я и в самом деле невыносима. Но бедняжку Тимми ему не из — за чего ненавидеть.

— Ах, Джордж, ты нам испортишь все каникулы, если станешь чудить и попадать в разные неприятные истории, — вмешалась Энн.

— Ну что ж, испорчу так испорчу, — парировала Джордж, и на лице ее снова появилось угрюмое выражение.

— Не пойму, зачем тебе надо портить каникулы нам, да и себе самой? — спросил Джулиан.

— Для вас они совсем не обязательно будут испорчены, — ответила Джордж. — Развлекайтесь сколько угодно, ходите на прогулки с вашим милейшим мистером Роландом, играйте с ним по вечерам в разные игры, смейтесь и болтайте сколько душе угодно. На меня вы можете не обращать никакого внимания.

— Чудная ты девица, Джордж, — сказал со вздохом Джулиан. — Мы тебя любим, и нам очень тяжко видеть, что ты несчастна. Как же мы можем веселиться, если мы знаем, что ты страдаешь — и ты и Тимми?

— Обо мне, пожалуйста, не тревожься, — проговорила Джордж каким — то сдавленным голосом. — Я ухожу отсюда к Тиму. На занятия я сегодня не приду.

— Джордж! Но ты должна прийти! — воскликнули Джулиан и Дик в один голос.

— Никакого «должна» здесь быть не может, — заявила Джордж. — Не приду, и все. Я не стану заниматься с мистером Роландом, пока он не скажет, что я снова могу держать Тимоти в доме.

— Но ты же понимаешь, что такие вещи нельзя делать — тебя отшлепают или еще как-нибудь накажут, — возразил Дик.

— Если станет совсем худо, я сбегу, — проговорила Джордж дрожащим голосом. — Сбегу вместе с Тимом!

Она вышла из комнаты и с громким стуком захлопнула за собой дверь. Остальные дети неотрывно смотрели ей вслед. Ну что можно поделать с таким человеком, как Джордж? Когда к ней подходили по — доброму, с пониманием — от нее можно добиться чего угодно, но стоило ей столкнуться с кем — то, кто проявлял к ней неприязнь или вызывал неприязнь к себе, она шарахалась прочь, как испуганная лошадка, и брыкалась точно так, как это делает испуганная лошадка!

Мистер Роланд вошел в гостиную, держа учебники в руках. Он приветствовал троих детей улыбкой.

— Ну — с, как я вижу, все в полной готовности к уроку. А где Джордж?

Никто не ответил. Ни один из них не собирался выдавать Джордж.

— Вы что — не знаете, где она? — удивленно спросил мистер Роланд и посмотрел на Джулиана.