Ямы - Сашар Луис

— Наверное, лучше начать с буквы «А».

Он написал заглавную печатную букву «А», Зеро перерисовал ее на свой листок. Бумага была без линеек, это усложняло задачу, но у Зеро получилось не так уж плохо, только слишком крупно. Стэнли сказал ему, что нужно писать мельче, не то бумаги скоро не хватит. Зеро нарисовал букву поменьше.

— Вообще-то, каждую букву можно написать двумя способами. — Стэнли начал понимать, что все еще сложнее, чем ему казалось сначала. — Вот это — заглавная «А». Но чаще можно увидеть строчную «а». Заглавные буквы пишут только в начале слова, и только если это первое слово в предложении или имя собственное — например, имя человека.

Зеро кивнул, как будто понял, но Стэнли сознавал, что объяснил очень невразумительно.

Он написал строчную букву «а», и Зеро срисовал ее.

— Значит, их шестьдесят шесть, — сказал Зеро.

Стэнли не понял, о чем он говорит.

— Букв не тридцать три. На самом деле их шестьдесят шесть.

Стэнли удивленно уставился на него.

— Да, наверное. А как ты это вычислил?

Зеро промолчал.

— Ты что, сложил?

Зеро молчал.

— Может, умножил?

— Просто столько их есть, и все, — сказал Зеро.

Стэнли приподнял плечо и снова опустил.

Он не понимал, откуда Зеро вообще знает, что в алфавите тридцать три буквы. Он что, сосчитал, пока Стэнли произносил их?

Стэнли заставил Зеро еще несколько раз написать заглавную и строчную букву А, потом перешел к заглавной букве Б. Он понял, что на все это потребуется масса времени.

— Ты можешь объяснять мне по десять букв в день, — предложил Зеро. — Пять заглавных и пять строчных. За шесть дней я их все выучу. Только в последний день придется взять шестнадцать. Восемь заглавных и восемь строчных.

И снова Стэнли уставился на него: как ему удалось все это подсчитать?

Наверное, Зеро неправильно его понял, потому что сказал:

— Я буду каждый день понемножку копать за тебя. Я могу копать за тебя час, а ты будешь учить меня час. Я ведь все равно быстрее копаю, так что мы будем заканчивать вместе. Тогда мне не придется тебя ждать.

— О'кей, — согласился Стэнли.

Пока Зеро рисовал букву Б, Стэнли спросил, как он высчитал, что понадобится шесть дней.

— Ты перемножил? Или разделил?

— Просто столько понадобится, — сказал Зеро.

— Ты здорово считаешь, — сказал Стэнли.

— Я не такой уж тупой, — сказал Зеро. — Я знаю, все думают, что я тупой. А мне просто не хочется отвечать на их вопросы.

Вечером, лежа на койке, Стэнли вспоминал сделку, которую они заключили с Зеро. Приятно будет иметь возможность каждый день хоть ненадолго отдыхать от работы, но он знал, что Рентгену это не понравится. Нельзя ли как-нибудь договориться с Зеро, чтобы он немножко копал и за Рентгена тоже… Но, вообще-то, с какой стати? «Это я обучаю Зеро. Мне необходим перерыв в работе, чтобы остались силы на учение. Я взял на себя вину за семечки. Из-за этого на меня злится мистер Сэр».

Он закрыл глаза, и тут же в мозгу всплыли образы происходившего в домике начальницы: ее ярко-красные ногти, мистер Сэр в судорогах на полу, шкатулка в цветочек.

Стэнли раскрыл глаза.

Он вдруг вспомнил, где видел золотой цилиндрик.

Он видел его в ванной, у своей мамы, а потом увидел снова в домике начальницы лагеря. Это была крышечка от тюбика с губной помадой.

КБ?

КБ?

И вдруг Стэнли вздрогнул от изумления. Его губы беззвучно выговорили имя Кейт Барлоу. Неужели этот тюбик в самом деле принадлежал когда-то знаменитой разбойнице?

Сто десять лет назад Зеленое озеро было самым большим озером в Техасе. Оно было наполнено до краев чистой прохладной водой и сверкало на солнце, словно огромный изумруд. Особенно красиво здесь было весной, когда персиковые деревья, окаймлявшие берега, расцветали нежно-розовыми цветами.

Четвертого июля в городе устраивали пикник. Участники пикника играли в разные игры, пели, плясали и плавали в озере, чтобы охладиться. Вручали призы за лучший пирог с персиками и за лучшее персиковое варенье.

Каждый год мисс Кэтрин Барлоу получала специальный приз за свои сказочные консервированные персики. Больше никто в городе не пытался делать консервированные персики, потому что все знали: как у мисс Кэтрин все равно не получится.

Каждое лето мисс Кэтрин собирала огромное количество персиков и закатывала их в банки с корицей, гвоздикой, мускатным орехом и другими пряностями — рецепт она держала в секрете. Консервированные персики хранились всю зиму. Наверное, могли бы храниться и гораздо дольше, но к весне их непременно съедали.

Говорили, что Зеленое озеро — это «рай на земле», а консервированные персики мисс Кэтрин — «пища богов».

Кэтрин Барлоу была школьной учительницей, единственной на весь город. Школа состояла из одной комнаты. Здание школы уже тогда было очень старым. Крыша протекала. Окна не открывались. Дверь косо висела на погнутых петлях.

Мисс Кэтрин была замечательной учительницей, она была полна жизни и знаний. Дети ее обожали.

По вечерам она вела занятия для взрослых, и многие взрослые тоже ее обожали. Она была очень красива. На вечерние занятия к ней приходило множество молодых людей, которых значительно больше интересовала учительница, чем преподносимые ею знания.

Но ничего, кроме знаний, никому так и не обломилось.

В числе этих молодых людей был Треска Уокер. Настоящее его имя было Чарльз Уокер, но все называли его Треской, потому что от его ног воняло тухлой рыбой.

Правду сказать, Треска был в этом не так уж виноват. Он страдал неизлечимым грибковым заболеванием. Собственно говоря, тем же заболеванием страдал сто десять лет спустя знаменитый бейсболист Клайд Ливингстон. Но Клайд Ливингстон, по крайней мере, ежедневно принимал душ.

— Я принимаю ванну каждое воскресенье, надо не надо, — хвастался Треска.

Почти все жители городка Зеленое Озеро были уверены, что мисс Кэтрин выйдет замуж за Треску Уокера. Он был сыном самого богатого человека в округе. Его семье принадлежала большая часть персиковых деревьев и вся земля к востоку от озера.

Треска часто приходил на вечерние занятия, но совсем не слушал объяснений. Он разговаривал во время уроков, хамил другим ученикам. Он был наглый и глупый.

В городе многие были неграмотными. Это не тревожило мисс Кэтрин. Она знала, что большинство здешних жителей всю жизнь работали на фермах и ранчо, им не пришлось учиться. Для этого она и нужна — чтобы учить их.

Но Треска не хотел учиться. Он как будто гордился своей тупостью.

— Не хотите ли прокатиться в субботу на моей новой лодке? — спросил он ее однажды вечером после занятий.

— Нет, спасибо, — сказала мисс Кэтрин.

— Мы купили новую лодку, — сказал он. — На ней даже грести не нужно.

— Да, я знаю, — сказала мисс Кэтрин.

Все в городе уже видели — и слышали — новую лодку Уокеров. Она ужасно тарахтела и пускала по всему озеру черный вонючий дым.

Треска всегда получал в жизни все, что хотел. Он просто не мог поверить, что мисс Кэтрин его отвергла. Он ткнул в нее указательным пальцем и сказал:

— Никто и никогда не говорил «нет» Чарльзу Уокеру!

— По-моему, я только что сказала, — ответила Кэтрин Барлоу.

Стэнли еще не совсем проснулся, когда встал в очередь за завтраком, но при виде мистера Сэра сон мигом слетел с него. У мистера Сэра левую сторону лица раздуло до размеров половинки небольшой дыни. Три багровые полосы шли наискосок через всю щеку, там, где его оцарапали ногтей начальницы лагеря.

Остальные мальчишки из палатки Стэнли, очевидно, тоже это заметили, но у них хватило ума не подавать виду. Стэнли положил на поднос пакет с соком и пластмассовую ложечку. Он не поднимал глаз и едва осмеливался дышать, пока мистер Сэр накладывал себе в тарелку нечто, отдаленно напоминающее овсянку.