Песочный человек - Оксана Олеговна Заугольная
Мишку ощутимо передернуло. Нет уж, он уже накушался этого по самое горлышко. Пусть теперь другой ложкой черпает.
А Петька на этом не собирался останавливаться:
– Надо передавать кому-то, кто не сможет отлупить. Той же Лизке.
И лицо у него при этом было такое… такое… Мишка сразу понял, что он не помнит даже, что сам передал проклятие ему, своему другу.
Мишка ничего ответил. Он размахнулся и со всей силы дал Петьке в нос. Тот отлетел в сторону, но не упал, а бросился обратно, размахивая кулаками.
Прозвенел звонок, но они его не слышали, увлеченно мутузя друг друга. И только когда Мишку за шиворот потянула рука и резкий голос Инны Валентиновны раздался над головой, он наконец отпустил бывшего друга.
А учительница, в одиночку сумевшая развести их с Петькой, крикнула высунувшейся Тане Сорокиной:
– Решайте примеры со страницы сто пятнадцать! Катина у доски, а остальные в тетради!
Сорокина тотчас исчезла за дверью, а худенькая на первый взгляд Инна Валентиновна без особых усилий поволокла за шкирку и Петьку, и Мишку.
– Это он начал, меня-то за что, я пострадавший! – ныл Петька, пока они поднимались к директору.
Мишка молчал. Все так, он первый начал. Ему не было стыдно. Разве что совсем чуть-чуть, что он не сделал этого раньше. Не увидел, что его друг не такой уж и друг.
– Вот. – Инна Валентиновна подтолкнула их в спину, запихивая в кабинет. – Подрались. А такие друзья были, не разлей вода! Дмитрий Александрович, что делать? Родителей вызвать в школу?
Мишка заробел. Директора он до сих пор видел только издалека, да и родителей в школу очень не хотелось. Петька тоже присмирел – не иначе как понял, что ему тут не помогут убеждения, что не он первый начал.
Директор устало потер виски.
– Инна Валентиновна, ну что вы в самом деле, – хрипло произнес он. – Тут дети пропадают. Родители, полиция, журналисты… А вы с дракой.
Мишка замер, забыв даже, как дышать. Кто-то пропал?
Но Дмитрий Александрович уже поднялся из-за стола и подошел к ним.
– Синяк будет, – заявил он, разглядывая Мишку. Потом повернулся к Петьке.
– Смотри-ка, нос расквашен, а кровь не идет! – то ли удивился, то ли восхитился он.
– Дмитрий Александрович, – с нажимом произнесла Инна Валентиновна, и директор тяжело вздохнул.
– Из-за чего драка, братцы-кролики? – строго спросил он. Мишка не собирался отвечать, да и что тут скажешь? Предательскую трусость друга в объяснительную не впишешь. А вот Петька, наоборот, взбодрился.
– Да я только сказал, что Лиза отлупить никого не сможет, – и не соврал ведь, гад. – А он сразу драться!
Мишка опустил голову. Спорить он не собирался и уже представлял, как будет объяснять вызов к директору родителям. Но Дмитрий Александрович неожиданно оживился.
– За девочку заступился, получается? – Он наклонил голову набок и принялся с интересом разглядывать Мишку. – Смотри какой. А вы говорили, Инна Валентиновна, что все они балбесы.
– Эти точно балбесы, – хмуро ответила учительница. Похоже, она ждала от директора большего энтузиазма в наказании драчунов.
– Драться плохо, – спохватился директор. – И если вы еще раз подеретесь на территории школы, я вынужден буду вызвать ваших родителей. И вы…
– Дроздов, – подсказала Инна Валентиновна.
– И вы, Дроздов. Положите что-нибудь холодное под глаз, иначе синяк будет на пол-лица.
И директор снова сел за стол.
Инна Валентиновна вывела их из кабинета. Мишку отправила в туалет – намочить холодной водой лицо, а Петьку и вовсе в медпункт. Мишка скоро вернулся в класс и попытался втянуться в урок. А Петька зашел только забрать портфель. Судя по его сияющему, пусть и весьма помятому, лицу, медик отпустила его с уроков. На Мишку он даже не смотрел.
– Из-за чего подрались? – спросила Лиза на переменке.
– Неважно, – буркнул Мишка. Но все равно к концу перемены все уже знали, что из-за девчонки. Ладно хоть никому в голову не пришло, что из-за Катиной! Таня Сорокина сидела с такой улыбкой, что даже самые вредные учителя не решались ее спрашивать. А вдруг у нее день рождения? На самом деле Мишка знал, что она решила, будто драка из-за нее. Спорить с этим он не стал. Незачем.
Он уже решил, кому прочитает заклятие, из-за этого на душе было муторно и смотреть в глаза Лизе не хотелось. Так что он воспользовался тем, что она была в другой группе по английскому языку, тогда как выбранная им жертва сидела на этих уроках прямо перед ним. Едва Костя сел и достал учебник, как Мишка перегнулся через парту к его уху и четко прошептал:
– Катилася торба
С высокого горба.
В этой торбе
Смерть, страх, убийца.
С тобой хочу я поделиться!
Костя быстро повернулся к нему, и в его очках отразилось бледное, но решительное лицо Мишки. А потом и другое лицо. Серое, безглазое. И Мишка с облегчением понял, что получилось. Он передал.
С облегчением пришел стыд. Он не слишком сильно отличался от Петьки и тоже передал тому, кто не сможет его побить или еще что-нибудь сделать.
– Прости, – добавил он. – Я… я не мог иначе. Ты сам поймешь. Скоро.
И Мишка снова сел ровно, делая вид, что ничего не говорил. В конце концов они с Лизой ищут ответ, так? И вполне может случиться, что они найдут его раньше, чем через три дня! И никто не пострадает.
Разумеется, спокойствия Мишки хватает ровно на сорок минут – столько шел урок английского. А на переменке его поймала Лиза и как-то сразу поняла, что он сделал.
И как, спрашивается?
– Кому передал? – Лиза разозлилась, это было хорошо заметно по тому, как побелел кончик ее носа. – Я думала, мы решили сами разгадать эту тайну!
– «Мы решили»! – передразнил ее Мишка. Он тоже разозлился. И на себя, и на Лизу. – А то, что у меня закончилось время, ты хоть помнишь? Я должен умереть, чтобы никому больше не передать?
Судя по ее лицу, Лиза так примерно и думала.
– Мы все равно можем продолжить искать, – угрюмо произнес Мишка, окончательно лишаясь сил. И так ему жаль себя стало. Сел бы и заплакал, да разве мужчинам можно плакать? Вот и приходится самому себя жалеть, раз больше некому. Петька его ни на мгновение не пожалел, Лиза вот тоже…
– Лучше бы мне передал, раз совсем невмоготу, – нечутко прервала его саможаление Лиза.
Мишка
